Царство Флоры - Татьяна Степанова

– Проверь информацию по Пегову Игнатию, кличка Король, – приказал Колосов.

– Что-то не слыхал про такого, – хмыкнул тридцатилетний Губка.

Колосов объяснил, разжевал по буквам.

– Да ведь сдох он, коньки откинул, чего ж мне париться? – изумился Губка.

Пришлось вразумить жестко: знаешь, дорогой, без пререканий исполняй, что приказано. На том и порешили. Колосов глянул на телефон – все в порядке, вот и номер Губки высветился, значит, определитель в норме. Почему же тогда ночью он дал сбой? Или у звонившего установлена защита? Призраки в такие игрушки не играют, за технику не прячутся, значит… Он вспомнил свой мандраж там, на набережной. И ему стало стыдно. А ведь ты сдрейфил, Никита Михалыч. Форменно сдрейфил. И тебе ли теперь свысока смотреть на того чудилу-флориста, на Балмашова, который говорил про это вот… это самое, точнее, не говорил, лгал…

Но зачем, с какой такой целью? Просто поразвлечься, привлечь внимание милиции и его, Колосова, к своей неординарной персоне? Что же, встречались в богатой практике Колосова и такие уникумы. Но все они были, как бы помягче выразиться, обиженными богом гражданами. Балмашов же был совсем иной. Совершенно иной.

Поступили первые данные с поста на Долгоруковской улице. Фото гражданки Пеговой Фаины Игнатьевны. И фото ее соседки по квартире. Колосов вызвал к себе сотрудника, курировавшего это направление.

– Чем эта Пегова Фаина занимается? – спросил он. – Где работает, на что живет?

– Нигде она не работает, дива она тусовочная, – ответил молодой сотрудник. – Прожигательница.

– Чего-чего?

– Жизни прожигательница, как мой дед их называет.

– Модель, что ли?

– Для модели она уже старая, ей за тридцать. В Интернете о ней много всего – фотографии, статейки желтой прессы. В общем, популярна она в определенных кругах.

– А кто с ней живет?

– Некая Алевтина Ойцева двадцати семи лет, о ней тоже сведения в Интернете, по нашей картотеке ничего такого.

– И что ты узнал из своего Интернета? – Колосов терпеть не мог Интернет, потому что сам в нем нещадно плавал.

– Спортсменка она, бронзовая призерка чемпионата по биатлону в Бергене, вот что про нее пишут. Из спорта ушла после травмы, сейчас не тренируется.

Колосов записал себе «биатлон», глянул на фото этой самой Алевтины Ойцевой – решительная девица, слегка мужеподобная. Ну, понятно, на лыжах бегала, из винтовки стреляла. Стреляла?

Что связывало этих двух дам с таким «быком», как Арнольд? И при чем тут букеты, заказанные в этом самом «Царстве Флоры»?

К полудню под натиском всех этих вопросов у него созрело решение ехать «на землю», заниматься личным сыском. Он нашел визитку Балмашова и позвонил на этот раз не на его мобильный, а в магазин в Афанасьевском. Ответила ему тоненьким голоском продавщица. Нет, Андрея Владимировича сегодня здесь нет, и Тихомирова тоже нет – он в Воронцове, и флорист Петровых отсутствует – она тоже там же, на базе.

Колосов выпил в главковском буфете чашку кофе, стакан кефира. Купил в магазине на Никитской две бутылки чешского пива – если жара в дороге будет донимать. И погнал в Воронцово. С ветерком.

Ветерок освежал недолго. На Кутузовском пришлось стоять на всех светофорах. И на Рублевке воткнулся с ходу в пробку. Выехал на МКАД, повернул с Окружной налево. Справа по всем фронтам наступала Москва – в знойной дымке, как горы, высились башни новых многоэтажек. Здесь полным ходом возводилось элитное дорогое жилье, и архитектурные формы соперничали друг с другом. Занят был каждый клочок – торговые центры, гигантский кинотеатр, крытый каток, дома, дома, дома, автозаправки, рестораны быстрого питания. Слева доживал свой век патриархальный подмосковный сельский пейзаж. Шоссе влекло дальше, открывая полоску леса на горизонте, линию электропередачи и какие-то поля, окруженные забором. Колосов сверился с навигатором – кажется, приехал. Он свернул на липовую аллею, заканчивающуюся, как и в Старогрязнове, воротами. Только эти ворота были распахнуты настежь. Из них как раз выезжала «Газель» с надписью «Царство Флоры».

Впереди белело небольшое здание, обшитое сайдингом. Колосов подъехал, вышел из машины. Вздохнул полной грудью. Ну, совершенно другой воздух здесь. Совершенно. Пахнет липой, медом, какими-то цветами. За белым домиком и начиналось это самое «Царство Флоры». На солнце поблескивали прозрачные купола оранжерей.

– Здравствуйте, вам кого? – На крыльцо вышла молодая женщина в ярком открытом цветастом платье и в темных очках. Она была загорелая и ярко-рыжая, как лисица. Колосов видел ее впервые, ему и в голову не пришло удивиться кардинальной смене имиджа старшего флориста Марины Петровых, накануне побывавшей в солярии и в салоне красоты, выкрасившейся там в «рыжую чертовку».

Колосов приосанился, представился, предъявив удостоверение. Спросил, с кем имеет честь общаться.

– Меня зовут Марина Николаевна. А вы из милиции по поводу тех двоих с фотографии, которую ваша сотрудница показывала? – Марина Петровых покачала яркой, как подсолнух, головкой. – Какой ужас. Я этого парня сразу узнала, он был наш постоянный клиент. Но вам, наверное, Тихомиров нужен? Он отъехал, скоро будет. И Андрей… Андрей Владимирович будет попозже. Они были с утра, теперь вот разъехались по делам.

– Я кого-то из ваших совладельцев непременно дождусь, – пообещал Колосов. – А пока у меня к вам вопросы, Марина Николаевна, разрешите?

– Ко мне? Тогда пойдемте в офис, тут такой солнцепек.

На улице и правда было жарко, а в офисе веяло прохладой от включенных кондиционеров, от стен, обшитых сосной. Марина Петровых привела его в большое просторное помещение, всю площадь которого занимали цветы. Такого обилия цветов в огромных пластиковых и керамических емкостях Колосов не видел никогда. Здесь даже дышать было трудно, хотя пахло приятно. В дальнем конце помещения на стене висел большой тканый гобелен. Сюжет его показался Колосову знакомым – вроде точно такой же он видел дома у Балмашова.

– Картина прямо настоящая, – заметил он, – впечатляет.

– Это «Царство Флоры», – ответила Петровых, включая компьютер на стойке, служившей одновременно и кассой, и рабочим столом.

Колосов, прищурившись, рассматривал «картину». Катя сказала, что и в магазине у них вроде такая же. Полуголые парни и девицы среди цветов. Небесный возница. Кто-то пляшет, а кто-то на меч бросается в припадке суицида. А вон тот, справа – по виду охотник со сворой собак, – на копье оперся, кровавую рану свою разглядывает. С такой долго не проживешь, кровью истечешь. И никакой помощи ни от кого. Все только на себе зациклены. Вон тот изящный в венке, что позади охотника раненого нарисован, ноль внимания на него – цветок какой-то разглядывает.

Чего же это они одну и ту же картину и там, и тут, и даже дома вешают на стену?

– Марина Николаевна, значит, покойный Алексей Бойко был вашим постоянным клиентом? – спросил он.

– Тот здоровенный, бритый, который на фото в черном костюме? Да, постоянным, делал крупные заказы. – Петровых показала на компьютер.

– Он Арнольдом здесь никогда себя не называл?

– Нет, имени я его вообще, честно говоря, не помню. В компьютере фамилия и адреса, по которым он просил доставлять заказы. Вот эти адреса.

– А второй, что был на снимке, вам не знаком?

– Нет. – Она покачала головой.

– Разрешите на адреса взглянуть? – Колосов глянул на монитор. Так, эта самая Долгоруковская улица и поселок Большие Глины. Больше ничего.

– И какие же цветы гражданин Бойко заказывал у вас?

– Разные, по сезонам. Заказывал дорогие авторские флористические композиции. А в последний раз заказал просто цветы – много, целые охапки.

– Последний раз – это когда?

– Неделю назад. Мы не отправляли этот заказ, он сам за ним заехал на машине. Черная такая, внедорожник.

– А еще раньше когда он тут был?

– Где-то примерно в двадцатых числах мая. Заказал композицию, как раз сезонную. Нарциссы и гиацинты.

– Нарциссы… ясно. И тот заказ он просил отослать?

– Да, по этому адресу в Москву, наш водитель отвез.

– Тут у вас в базе данных значится гражданке Пеговой, да? А сама эта Пегова с ним, с Бойко, за цветами когда-нибудь приезжала?

– Она приезжала одна. С ним я ее не видела, – ответила Петровых.

– Значит, и она тоже была вашей клиенткой?

– Она никогда не платила, а клиенты ведь платят. – Марина Петровых сдвинула черные очки на лоб, выпрямилась. – Ей же все доставалось даром.

– То есть как даром?

– Даром. Со своих знакомых Андрей… Андрей Владимирович денег не берет.

– Пегова – знакомая Балмашова? – спросил Колосов.

– Да, – ответила Петровых.

Что-то в голосе ее изменилось.

– И часто она у вас бывала?

– Нечасто.

– Здесь или в Москве?

– И в Москве… Нет, чаще здесь, Андрей ведь… Андрей Владимирович в магазине почти не бывает. Он приезжает сюда работать… – На имени Балмашова она словно спотыкалась каждый раз. – Что вы все меня про нее расспрашиваете? Вот Андрей вернется, все скажет сам, если, конечно, захочет.