Последнее лето - Лидия Милле

Джен с Саки были в спальне и рассказа Бёрла не слышали.

* * *

Бёрл позвал нас к силосной башне – меня, Вэл и Рейфа. Мы недоумевали зачем, но без лишних вопросов пошли за ним.

На двери оказались увесистые замки, а под резиновым щитком – навороченная клавиатура. Пока Бёрл набирал коды и поворачивал ключи, я запрокинула голову и взглянула наверх. Снаружи башня выглядела непритязательно – серый металл, облупленная белая краска и пятна ржавчины. Разве что высоченная.

Бёрл отворил дверь. Щелкнул выключателем.

Вдоль стен, оснащенных полками, спиралью поднималась лестница. Сделано все было добротно, вроде бы даже утеплено. Кожаные кресла, на полу ковролин. Вверх и вниз тянулись какие-то провода. В шкафчике с прозрачной дверцей висело оружие.

Рейф присвистнул.

– Мы пришли сюда только за едой, – сказал Бёрл.

Он показал, с каких полок брать продовольствие, и остался внутри. В два захода мы перенесли в дом восемь коробок. Первым, что выгрузила из своей коробки я, оказался огромный пакет риса. Похоже, есть его нам придется часто. Плюс фасоль, консервированные персики и арахисовая паста.

– Ха, так у тебя все же есть убежище, – заметил Рейф, пока мы выгружали коробки.

– Я только хранитель, – сказал Бёрл. – Лично у меня своего вообще ничего нет.

Я сказала Рейфу, что нам надо попробовать связаться со службой спасения – вызвать помощь родителям, на случай, если те сами не могут дозвониться.

– Почему это не могут? В доме есть стационарный телефон, – отрезал он.

– Это жестоко.

– Может, телефон работает, а может, и нет, – сказал Бёрл. – На участках кабель обычно прокладывают под землей, а через дороги тянут по воздуху. Сейчас множество таких линий повалены.

* * *

Телефон Джен однажды поймал сигнал на сеновале, поэтому я забралась туда и написала сообщения родителям: «Как вы?», «Сильно заболели?».

Была готова при необходимости вызвать им службу спасения.

Ответа я не дождалась.

Внизу биолог, жестикулируя, беседовал с Джеком и Шелом. Слов я не слышала, а по губам было не прочитать, потому что смотрела я на них сверху, но через какое-то время мальчики взяли одну из клеток и вынесли ее наружу.

За ней – еще одну клетку и коробку. Вскоре в сарае остался только аквариум да ведра.

Я спустилась по лестнице и двинулась за ними. Мелкие направились в дальний конец поля, где заканчивался фермерский сад и за рядом молодых деревьев начиналось пастбище. Именно туда мальчики перенесли все клетки и коробки и теперь по очереди наклонялись над каждой и выпускали животных.

Вот выпрыгнули и тут же улепетнули кролики. Затем белка. А вот метнулась прочь и исчезла рыжая лиса – мелькнули треугольные ушки с черными кончиками.

Коробку со скунсом отнесли подальше. Я ждала затаив дыхание. Но все прошло без эксцессов: скунс, лениво махнув пушистым хвостом, неторопливо скрылся в кустах, и мальчики вернулись обратно.

– Как вам удалось их уговорить? – спросила я биолога.

Кожа у него была гладкая, желтовато-смуглая. Для человека в возрасте он неплохо сохранился.

– Просто показал им, что животным плохо.

Мне было неловко стоять с ним рядом молча. Я представилась, он ответил тем же. Мэтти. Звучит по-девчачьи, сказала я.

Он сказал, что часто это слышит. Так его прозвали в детстве, и прозвище приклеилось.

Подошел Джек. Его лицо выражало безмятежность.

– Ева, – торжественно заявил он. – Шторм прошел. И никакие казни на нас не обрушились. Так что настало время отпустить животных на свободу.

* * *

Я поднялась на сеновал и села в дверном проеме, ногами болтая в воздухе. Мелкие отправились в лес, к речке. Выпускать на волю рыбешек.

Дзинь. На телефон пришло сообщение.

От моего отца.

«Лихорадка денге», – гласила эсэмэска.

Я поискала, что это такое. Тропическая болезнь, передающаяся через комариные укусы.

Я спустилась с сеновала.

Мэтти осматривал огородные растения: приподнимал листья и проводил пальцем по обратной стороне.

– Можно тебя на минуточку? – окликнула я его.

Вместе мы нашли Бёрла и Луку, Терри и Джен. Сели вокруг белого дачного стола рядом с поилкой для птиц.

– Это тропическая болезнь, – сообщила я.

– Но у нас тут не тропики, – сказал Терри.

– Меткое замечание, – отозвалась на его слова Джен.

– Сейчас заболевания распространяются быстро, – сказал Мэтти. – Их разносят летучие мыши. Например, синдром белого носа. Или клещи. Это болезнь Лайма.

– Может, они неправильно поставили себе диагноз? – предположил Лука.

– У Терри мать – врач, – сказала я.

– Гинеколог, – уточнила Джен.

– Да, – согласился Терри. – Но она дипломированный специалист, а не идиотка.

– Одно хорошо – лихорадка денге не передается воздушно-капельным путем, – сказал Лука. – Это вирусное заболевание, поэтому антибиотики не нужны.

– Надо узнать, насколько все серьезно, – сказал Мэтти. – Кому-то может требоваться переливание крови.

– Тогда им крупно не повезло, – сказала Джен.

– Отчего же? В силосной башне есть неплохое медицинское оборудование, – сказал Бёрл.

– Я умею делать переливание, – сказал Лука.

– А что, там и пакеты с кровью есть, в силосной башне? – с сарказмом поинтересовался Терри.

– Крови нет, – ответил Бёрл.

– Ее дадите вы, – сказал Лука.

– Ну уж нет! – воскликнул Терри. – Нет, нет и еще раз нет!

– Конечно, все зависит от того, чьи родители нуждаются в переливании. Но, вероятно, среди вас найдется кто-то, чья кровь подойдет.

– А как мы туда доберемся? – спросила я. – Мост-то рухнул.

– Последнюю милю можно пройти пешком, – сказал Бёрл. – Возьмем фургон. Но поедет только одна машина. Больше бензина не хватит. И дорога может быть опасной.

– Мы даже не знаем, насколько это необходимо, – запротестовала Джен. – Что, неужели эта лихорадка настолько серьезна?

Я полистала информацию на телефоне:

– У большинства пациентов выздоровление занимает от двух до семи дней.

– Видите? Пустяки. – Терри с явным облегчением откинулся на стуле.

– Однако у некоторых развивается геморрагическая лихорадка, которая может привести к повреждению внутренних органов, подкожным кровоизлияниям и смерти.

Терри фыркнул.

– Можешь узнать, кому хуже всех? – обратился ко мне Бёрл. – И насколько все серьезно. Если мы поедем, то только при условии, что чья-то жизнь под угрозой.

– Все должны написать своим родителям, – сказал Мэтти. – Свяжитесь с каждым. Задайте эти два вопроса. Подождем, что ответят.

Мы дошли до сарая, нашли остальных и рассказали, что случилось. Лоу и Джуси на квадроциклах бесцельно наматывали по полю круги. Я махнула им, и они рванули к сараю, поднимая колесами камешки и комья земли. Затормозили они в последнюю секунду, прямо у меня перед носом. Придурки. Перепугали.

– Надо написать родителям. – Я объяснила, в чем дело.

Они напомнили мне, что во время шторма их телефоны пришли в негодность. Казалось, это обстоятельство впервые наполнило их радостью. Чуть ли не восторгом.

Они