Диссертация - Марина Столбунская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Постойте, – вдруг вскрикнул самый младший из них. – Это же Дорохов! Майор Дорохов Егор Антонович, из четвёртого следственного, я у него практику проходил, – сказал и выпучил округлившиеся глаза на Полянского.
– Уверен? – скептически скривился тот.
– Абсолютно! Это точно он!
– Ну, твоего опознания недостаточно для установления личности. Записывай. Итак, 19 мая 2013 года…
Марта перестала слышать, как только младший лейтенант вслух произнёс имя её любовника, она впала в ступор, во всей полноте прочувствовав свою трагедию, огромную потерю, от которой ей никогда не оправиться. Такая любовь случается с человеком лишь раз в жизни.
Из соседних домов повылезали любопытствующие дачники, и они попали под обстрел допросов, как и её друзья, и она сама. Марта что-то машинально отвечала. Нет, она ничего не видела и не слышала, и не знает этого человека. А потом спецмашина увезла тело Егора. Его больше нет!
Марта и Стас ехали домой в том самом автомобиле, Зоя долго отказывалась садиться в него, боялась и плакала. Было уже четыре утра. Владик и Гриша не перестали подозрительно смотреть на своего друга, все устали и злились. Так и закончились дружеские посиделки.
Не дав супругам опомниться или хотя бы выспаться, в понедельник Полянский уже ждал их на допрос в управлении.
Марта смотрела, как следователь что-то печатает на компьютере, не обращая на неё внимания, и чувствовала себя на приёме у терапевта. От нечего делать она сверлила его взглядом. Высокий худой мужчина примерно сорока лет, чуть сутулится, густые тёмные волосы, острый подбородок и тонкие губы, недобрые голубые глаза устало и подозрительно смотрят из-под сведённых бровей. Часы на стене пробили три часа дня, она принялась разглядывать кабинет. Крашеные стены, стеллажи с папками, видавший виды стол, неухоженные горшки с цветами на окне.
– Ну что ж, Марта Львовна, приступим.
Женщина обратила на него искренний взгляд.
– Личность убитого установлена. Это Дорохов Егор Антонович 1964 года рождения. Вот его прижизненная фотография, посмотрите. Думаю, в багажнике вы могли не очень хорошо разглядеть его лицо и ошибиться с тем, что не знакомы с потерпевшим. Внимательно, пожалуйста. Повторяю вопрос для протокола. Вам знаком этот человек?
– Нет, – спокойным и уверенным голосом ответила Марта.
– Ясно. После нашего разговора эксперты снимут у вас отпечатки пальцев и сравнят с собранными в квартире Дорохова. Может понадобиться и проба ДНК. Мы разрабатываем разные версии, устанавливаем личность женщины, которая там бывала.
Марта почувствовала себя загнанной в угол, но упорно молчала.
– Что думаете об этом? – Полянский протянул ей фотографии.
В ужасе выпучив глаза и мотая головой, она не верила тому, что видит. На фото с разных ракурсов была запечатлена квартира Егора. Вроде бы всё так, как всегда, только вот рабочий стол пуст, а на пробковой доске вместо снимков разных мужчин, карты города и стикеров с надписями, что висели там раньше, были её фотографии, порой интимного содержания, которые любовник делал на свой телефон под её смущение или заливистый смех.
– Что за чёрт?! – возмущалась Марта, доска была сфотографирована крупным планом и, без сомнения, компрометировала её. – Здесь всё было не так! Это он, тот маньяк, за которым Егор охотился двадцать восемь лет. Это он сделал, он и убил его, и тело подбросил. Он издевается! Вы понимаете? – Женщина умоляюще посмотрела Полянскому в глаза. – Мой муж ни при чём. Он не должен об этом узнать.
– Рассказывайте всё по порядку, подробно, не спешите, у нас времени много. – Следователь откинулся на спинку стула, склонив голову к плечу и приготовившись слушать её рассказ.
– Хорошо, – раздражённо отрезала Марта. – Да, мы были с Дороховым любовниками, и эти фото с его телефона, он снимал их с моего ведома. Последний раз мы виделись во вторник, 14 мая, и должны были встретиться в пятницу, у нас были свидания по вторникам и пятницам, но Егор сказал, что не сможет, что у него важное дело, он ждал его много лет. На этой доске висела информация, которую он собирал, а стол был завален папками, их были горы, ноутбук, диктофон, беспорядок, вся информация по этому делу. Он меня не посвящал, знаю только, что оно было первым в его практике, и он досадовал на то, что провалил, не посадил преступника и долго за ним неофициально следил, за маньяком. Я больше ничего о деле не знаю, Егор не велел любопытствовать, не распространялся. Так вот, во вторник он сказал мне, что час настал и теперь у него есть возможность взять маньяка с поличным, что это его долг. Он был очень взволнован, но верил в успех, – грустно закончила она свой немного сбивчивый рассказ, вздохнув.
– Просто найдите этого человека, и всё, – добавила Марта, с надеждой взглянув в глаза следователя.
– Ваш муж знал об измене?
– Нет, насколько я могу судить. Я прошу, не говорите ему. Это совсем здесь ни при чём.
– Зачем маньяку, если допустить его существование, понадобилось подбрасывать тело Дорохова именно в машину вашего мужа? – Полянский хитро прищурился.
– Дело не в измене. Вы же должны понимать, что из квартиры пропали документы, что нет ноутбука, и телефон наверняка вы не нашли. Почему? Ясно же, что преступник заметал следы.
– Повторяю вопрос: зачем ему было подставлять вашего мужа? – настойчиво произнёс следователь.
– Откуда мне знать?! – возмутилась Марта. – Может, как раз для того, чтобы вы на него подумали.
– Послушайте мою версию. Ваш муж узнал об измене, выследил вас, убил Дорохова и устроил спектакль с непонятно откуда взявшимся телом в багажнике, чтобы вас проучить и представить всё так, будто его подставили.
– Зачем же тогда ему уничтожать материалы по следствию, которое вёл Егор?
– А кто сказал, что они там были? Вы? Тут, Марта Львовна, вы ненадёжный свидетель, могли это выдумать, чтобы выгородить мужа. Разве не так?
– Нет! Я говорю правду!
– В начале разговора, когда я спросил, знали ли вы Дорохова, вы сказали мне правду? Как я могу доверять вашим показаниям? – Он хитро сверкнул глазами.
– Хм, – Марта усмехнулась, откинувшись на спинку стула. – Ловко.
Она замкнулась в себе, скрестив руки на груди, а Полянский принялся, бегая пальцами по клавиатуре, записывать её показания.
– Вот, Марта Львовна, прочтите, – он протянул ей ещё тёплый после принтера лист бумаги. – Если всё верно, поставьте
