Спецхран (СИ) - Прягин Владимир

— Нет — в смысле вообще? Или просто планшет не тянет?

— Информационное поле слишком сгустилось. Почти как в семидесятых перед нашим отъездом. Сам планшет ещё годен, но сработает разве что с прямыми носителями. Ну, с каким-нибудь сервером сетевым, например.

— Тут интернет в зачаточном состоянии, так что толку не будет.

Разговаривая, они шли по перрону в дальний конец вокзала — туда, где рельсы пересекала дорожка, по которой они недавно попали в альтернативный мир. Здесь было безлюдно, вокзальный гомон стихал. А вот гудение слышалось теперь явственнее.

— Это, наверно, из-за того, что Вадик здесь тоже переходил через рельсы, — предположил Алексей. — Ну, когда он от своего приятеля шёл и провалился в семидесятые.

— Да, возможно. Но звук слишком уж акцентированный. Как будто здесь именно сейчас что-то происходит…

— Раз так, то надо ещё раз планшет попробовать. Для чистоты эксперимента.

Стоя в конце перрона, они внимательно огляделись. Ночью это место смотрелось мрачно и неуютно. Ближайший работающий фонарь остался далеко позади, его мертвенно-белый свет застревал во мраке. Впереди у железнодорожного полотна мерцал синий глаз маневрового светофора.

— Мне не по себе, — сказала она. — Давай побыстрее тут разберёмся. Дай, пожалуйста, ещё раз фотку Вадима.

Она снова включила камеру, поймала фотографию в объектив. Но даже навороченный гаджет почти не распознавал детали в такую темень.

— Со вспышкой надо, — посоветовал Алексей.

— Да, я так и хочу…

Короткая вспышка высветила лицо Вадима на снимке, прозвучал чуть слышный щелчок. Воздух вокруг них вздрогнул и заструился. Они уставились друг на друга, но не успели ничего обсудить, потому что сзади послышалось:

— Оба-на!

Они обернулись. Мимо через пути шла компания — не какие-нибудь гости из параллельных миров, а просто местные парни чуть старше двадцати, стриженные почти наголо. Их внимание, видимо, привлекла фотовспышка, и теперь они, свернув, выбрались на перрон. Алексей машинально пересчитал их — шестеро.

— Ха, пацаны, — сказал самый низкорослый из них, пожирая Анну глазами, — зацените, какая лялька. Стоит, скучает…

Алексей мысленно застонал. Вот так вот путешествуешь в прошлое, исследуешь парадоксы пространства-времени, пытаешься распутать хитросплетенье причинно-следственных связей — а потом вдруг тупо и без затей нарываешься на скучающих гопников. И приплыли, картина маслом…

— Чё ты трёшься с каким-то лохом, подруга? — продолжал низкорослый. — С нами пошли. Обижать не будем, я тебе отвечаю. Оттянемся по-нормальному, чисто на расслабоне…

— Парни, — сказал Алексей, — девушка со мной.

— Не вякай, лошок, тебе слова не давали. Молча бабосы вытряхнул из карманов — и гуляй отсюда, я добрый.

— У меня нет для вас ничего.

— А если найду?

— Мы вас не задевали, занимаемся своим делом. Давайте просто разойдёмся краями.

— Я не догоняю — ты чё вообще такой дерзкий? В уши долбишься, что ли? Я тебе по-русски сказал — лавэ сдавай и вали.

Алексей подумал — да, вот теперь действительно попадалово. Планшет не поможет, а оборзевшая гопота — это не дружинники, от неё не отбрешешься…

— Не тормози, алё! Три раза не повторяю!

Парни шагнули ближе, их предводитель оскалился, как шакал, но рядом вдруг прозвучал ещё один голос — сухой и ровный:

— Вынужден вас прервать, молодые люди.

Гопники уставились за спину Алексею, отвесив челюсти. Он оглянулся через плечо и тоже несколько охренел. В пяти шагах от него стоял незнакомый тип в чёрном комбинезоне и в чёрной же безрукавке с кучей карманов. Как он умудрился подойти незаметно, оставалось загадкой.

— Чё за на…? — риторически вопросил предводитель-гопник. — Не перрон, мля, а чисто проходной двор. Откуда ты взялся, дядя? Хотя без разницы. Сдрысни в щёлку.

— У меня встречное предложение, — терпеливо ответил «дядя». — Вы продолжаете движение тем маршрутом, который прервали только что. Инцидент мы считаем несостоявшимся и вычёркиваем из памяти.

— Слышь, утырок! Мы тебя самого щас вычеркнем…

— Предпочёл бы обойтись без эксцессов, но в случае обострения готов применить форсированные методы.

— Ты, короче, задрал.

Набычившись, главарь двинулся к оппоненту. Тот плавно сместился в сторону, к самой кромке перрона, чтобы Анна и Алексей не загораживали обзор, выдернул пистолет из-под безрукавки и выстрелил три раза подряд.

Пистолет был довольно длинный и, кажется, с глушителем — выстрелы прозвучали не то чтобы совсем тихо, но и не прогремели на всю округу. Трое гопников из шести, в том числе главарь, заорали синхронно, отборным матом. Каждому из них пуля попала в ногу, выше колена.

— Кости и артерии не задеты, — сказал стрелок. — Но всё-таки советую обратиться за медицинской помощью. Больше вас не задерживаю.

— Я тебя найду, сволочь! Из-под земли достану!

— Не рекомендовал бы. Вам это ничем не поможет. Но, возможно, мне следует причинить вам более ощутимый урон, чтобы предотвратить избыточную активность с вашей стороны в ближайшее время?

— Пацаны, валим!

Три подстреленных гопника, поддерживаемые тремя остальными, заковыляли прочь. Стрелок, всё ещё держа в руке пистолет, перевёл взгляд на «попаданцев». Несколько секунд разглядывал их бесстрастно, после чего развернулся — и будто вывинтился из видимости. В том месте, где он только что стоял, чуть всколыхнулся воздух.

— Л-лёша, — запинаясь, сказала Анна, — зачем они… А он…

Она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

Алексей угрюмо молчал, поглаживая её по спине.

Вокруг царила всё та же душная темень, едва разбавленная далёким фонарным светом. Пассажиры, топтавшиеся в середине перрона, не обращали на них внимания — выстрелов, вероятно, никто не слышал, потому что со стороны депо как раз прополз товарняк, постукивающий на рельсах и лязгающий металлом.

— Как же так можно? — проговорила Анна, всё ещё всхлипывая. — Не понимаю, в голове не укладывается… Люди так себя не ведут… У них даже лица были как у зверей… А у этого — равнодушная маска, как будто по мишеням стрелял… Но если бы не он, то они бы…

— Да, — сказал Алексей.

— Но это ведь мерзко, отвратительно просто… А ты как будто даже не удивлён…

— Прости.

Ещё некоторое время они простояли молча, потом она попросила:

— Пойдём отсюда.

Они побрели обратно, чтобы вернуться на привокзальную площадь. Анна больше не плакала, только шмыгала носом. Алексей сказал:

— Потерпи, сейчас приедем домой — ну, в смысле, на квартиру. Там отдохнёшь…

— Нет, — сказала она, — мы должны всё сделать, как собирались. Иначе только усилится это чувство, которое сейчас у меня, унизительная беспомощность… Не хочу. Поэтому едем к подруге Вадика. Тем более что любая задержка может нам повредить. Чем дольше мы тянем, тем меньше шансов, что мой планшет хоть как-то поможет…

— Ну, значит, едем.

— И я вот думаю… Мужик с пистолетом — не тот ли «призрак», которого ты видел недавно? Если у него действительно техника для оптической маскировки…

— У меня тоже такая мысль, — сказал Алексей. — Почти наверняка — он. И вряд ли он тут случайно бродит, вот именно на этом перроне. Пакость какую-то затевает, скорей всего… Причём должен понимать, что мы про него догадываемся, но нас не трогает почему-то…

— Знает, наверно, что мы ему помешать не можем.

— Да, а вот лишние движения и разборки вокруг перрона он пресекает. Или просто не любит гопников. У него-то в мире дисциплина драконовская, по ходу.

Они взяли такси и быстро доехали до нужного дома. В дальнем конце двора на лавке расположились подростки с магнитофоном, долбившим что-то в навязчивом ритме техно. Донёсся слитный молодцеватый гогот, и Анна вздрогнула, спеша заскочить в подъезд.

Миновав раскуроченные почтовые ящики, они поднялись на третий этаж. К перилам была приделана консервная банка с сигаретным пеплом на дне. Пахло табаком и чем-то кисловато-гниющим.