КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга третья. - Анатолий Козинский

Всё, примерно так, изложил своему командиру его помощник.

- Чёрт с ним, - произнёс командир, - валяй, дерзай и действуй! Второй комплект ключей вместе с запиской, с описанием вашей хитрости оставим у дежурного по дивизии для вручения Сергачеву или Зукову. Понял? Работай!

Прогноз погоды на ближайший месяц был неблагоприятный. Большие морозы создавали ожидаемую вероятность того, что единственная транспортная магистраль связи с внешним миром для Гремихи морем прервётся из-за его замерзания.  Уже сейчас приписной ледокол ежедневно ходил и взламывал пока ещё тонкий лёд на внутреннём рейде.

- Собирайся, командир, в поход! Ты знаешь, что в понедельник корабли в море не выходят. А вот во вторник будем планировать твой переход в губу Оленья. Там будешь загружаться и сдавать курсовые задачи. С вами на борту пойду я, - получил указания Липовецкий от своего комдива.

Переход в губу Оленья в осенне-зимний период был далеко не «сахар» даже для такого большого корабля как РПК СН проекта 667Б. Снежные заряды, болтанка от качки, плохая видимость – «лопата» радиолокатора «молотила» непрерывно. На его экране высвечивались десятки целей – корабли большие и малые, которые так и стремились воткнуться в борт крейсера. Особенно их много на подходах к Кольскому заливу. Рыболовные траулеры с очумевшими от качки, а то и от пьянки капитанами, невзирая ни на какие правила, прут себе чёрт знает куда в поиске рыбы, хоть стреляй по ним из пушки. А иностранцы… крутишься, как вошь на горячей сковородке! Подставляешь им зад – нас фотографировать нельзя, мы совершенно секретные! Оперативный дежурный флота, стремясь расчистить и обезопасить путь следования крейсера непосредственно в Кольском заливе, высылал лидирующий корабль – какой-нибудь дежурный СКР или МПК. Наконец, вот он – на виду! Получив «добро» на вход в залив, вы объявляете боевую тревогу – по местам стоять, узость проходить! Далее, указав место лидирующему кораблю, умеренным ходом вы следуете рекомендованными ФВК по заливу. На подходе к губе назначения, почтительно раскланявшись с кораблями обеспечения, обменявшись с береговыми постами наблюдения позывными, запрашиваете разрешение на вход в базу. Наконец «добро» получено и вот они буксиры – вертолёты, которые готовы оказать вам помощь при входе в губу и швартовке к причалу.

Но фиг вам, товарищ Липовецкий, сплошное «хорошо» не бывает: есть только один большой буксир. Большой буксир хорош для буксировки корабля, а для швартовки – не очень. Упрётся носом – того и смотри борт лодки проломит. По другому он не может, потому что  не «вертолёт»: нет у него поворотных движителей.

- Ну, командир, пойдём с этим громилой или как? – хитро прищурив глаза, спросил комдив.

- Подумаешь, - ответил Антон, - ветер стих, видимость хорошая, губу Оленья я знаю хорошо. Зайду и отшвартуюсь и без помощи буксира.

- Ладно, коли так: с меня бутылка – если без сучка и задоринки. Буксир на всякий случай пусть следует рядом, - высказал своё решение комдив.

- Придётся раскошелиться, Александр Сергеевич. У меня на винт работают две турбины – силища то какая! Главное – без неожиданностей и мы будем, как миленькие, стоять у пирса.

- Вот именно! Не говори «оп» пока не перепрыгнул. Посмотрим… - осторожничая, ответил начальник.

На удивление комдива, они подошли к причалу и как вкопанные, отработав «реверс» левой турбиной, остановились. Быстро закрепив швартовые концы, с правого борта на пирс был подан трап.

- «Смирно»! – скомандовал Антон, провожая своего начальника, которого встречали на пирсе добрая половина офицеров штаба 41 дивизии.

- Могёшь! – развёл руками комдив. С меня причитается. Принимай питание с берега и расхолаживайся. После зайдёшь ко мне в наш оперативный подвижной штаб – тут мы «окопались» прочно на всю зиму.

Антон в свою очередь сошёл на пирс, поздоровался со штабными офицерами, с Сергачёвым и Зуковым – их «пароходы» стояли здесь же в губе Оленьей. Взаимных вопросов у них было много, правда, ответов – меньше. Какая-то внутренняя тяга и чувство единства причастности к общему делу их объединяли. Они были свои и поговорить о чём у них было.

Вечером, прибыв в штаб, Антон доложил комдиву:

- На корабле сброшена аварийная защита. Силовое электропитание с берега принято. Начали расхолаживание главной энергетической установки.

- Хорошо, - сказал комдив. – Дальнейшая твоя задача – погрузка торпедного боезапаса, средств регенерации воздуха и всего прочего, что положено иметь на борту по штату.

- Здравствуй, Антон! – обнимая его, сказал вошедший капитан 1 ранга Миловидов. – У нас тут, - уже к комдиву, - идёт всё по плану.

Миловидов был назначен заместителём командира дивизии и с морей не вылезал. Шутки сказать: ведь нужно было, практически, одновремённо выводить в первую линию четыре ракетных крейсера, прибывших с завода.

- Товарищ комдив, - обратился Антон ещё раз к Устинову, - у меня в Гаджиево семья. Автобус туда ходит вечером и утром. Прошу на ночь отлучиться на побывку домой.

- «Добро», езжай и быстро, иначе передумаю, - разрешил он. – Одним словом, привет семье!

- У нас, у православных бытует всем известный обычай – перед  дальней дорогой, и провожающие, и уезжающие люди, садятся и несколько минут молчат. Для чего? – обратился Антон с вопросом к экипажу, построенному на плавпирсе. Мы, сами того не сознавая, отмечаем какой-то этап в своей жизни, - продолжал он развивать свою мысль. – Одни, сделав дело, уезжают, другие люди остаются, но всем им дано мгновенье, чтобы осмыслить путь пройденный, и пожелать успеха на пути предстоящем. Верующие и не верующие люди просят и желают удачи в предстоящих свершениях человека – одни у бога, другие у разума и здравого смысла, и даже совсем обездоленные - надеются на что-то лучшее. Человек без веры – ничто. Мы же с вами, в первую очередь, должны верить в самих себя и в преданное плечо, рядом стоящего, своего товарища – подводника. Всё остальное – оно за пределами прочного корпуса и вне досягаемости нашей деятельности.  Чтобы  выжить в любой ситуации и побеждать, эта вера должна питаться исключительной надёжностью всего экипажа и порядком на корабле, основанном на глубокой ответственности каждого из нас. Наступил именно такой момент, когда пора бесконечных переездов, школярской учёбы, авральных работ и другой беготни, приближающих экипаж к кораблю, уже позади. Получив подводную лодку, мы с ней должны стать единым целым – мы корабль, который научили сами же плавать, но выполнять весь комплекс боевых задач  ещё не можем. А если можем, то это ещё предстоит доказать.

- Учились – учились, - скажете вы, - с успехом ходили по морю-океану и всё ещё не можем?!

- Вот–вот, товарищ Красильников, вижу на твоём лице большой вопросительный знак.  Думаешь, что раз ты со своим начальником Гончаренко загрузил на корабль торпеды и положил под мою койку взрыватели к ним, то уже можешь воевать?

- Так он у нас пан спортсмен, товарищ командир, - услышал Антон голос мичмана Нартова, - накачал бицепсы и воюет так, что вся торпедопогрузочная партия по велению его пальчика ходила на цыпочках. А его начальник Гончаренко – кулачищи, как пудовая гиря! Да они эту торпеду, если не выйдет из аппарата, вытолкнут сами и она пойдёт куда нужно, как миленькая!

Все подводники заулыбались. Мичман Красильников, покраснев, как красная девица, оправдывался:

- Да я-то что, товарищ командир, но они для погрузки торпед собирались долго, где какой инструмент лежит  не знают, не всё записано в их книжки «боевой номер» Вот я и вдалбливал в их головы, что и как нужно делать.

- Ну и как – научил? – спросил его командир.

- А как же, сами видели – работали все любо-дорого! – ответил тот.

- Сам-то ты в школе учился?

- Окончил 10 классов и техникум.

- И экзамены сдавал?

- Конечно, аттестат и диплом без единой тройки получил.

- Вот видите, даже в школе сдают экзамены, - подтвердил командир слова старшины торпедистов. – Нам же перед тем как воевать, нужно сдать экзамены по всем существующим и не существующим предметам умения побеждать противника в тесном сотрудничестве с нашей «Ладушкой». А она требует любви и заботы не меньше чем живой человек. Поэтому  каждая гайка её корпуса и механизма должна иметь своего хозяина. Каждый дыхательный аппарат и его маска должны быть подобраны, и подогнаны к размерам своего владельца. Все приборы, системы и инструмент должны быть расписаны, и закреплены за соответствующими подводниками.  В полной темноте, задымленности отсеков вы должны находить их место размещения, постоянно содержать их в исправном состоянии, готовых к действию согласно назначению.

- Вы должны уметь бороться с пожарами, поступлением воды внутрь прочного корпуса, контролировать состояние воздуха и производить его регенерацию в отсеках, производить дегазацию и дезактивацию загрязненных поверхностей радиоактивными элементами. Вы должны уметь выполнять безукоризненно свои и сотню других, но не второстепенных обязанностей. Надеяться вам не на кого и отступать некуда. Нам доверено очень дорогое и могучее оружие для защиты нашей Родины. Мы подводники – и этим всё сказано.