Феникс и зеркало - Эйв Дэвидсон

— У меня нет времени, я должен успеть к адмиралу, — сказал Вергилий на бегу.

Дело близилось к полудню. Надо было заглянуть в дом, чтобы выяснить, как там дела, и мчаться к адмиралу… Он кинулся во всю прыть. Пол был мокр и скользок от воды, но он удерживался на ногах, пока не добрался до лестницы. Пока не добежал…

Сергиус Амадеус, глава моря — адмирал, командующий Южным флотом, стоял на юте флагмана и щурился, старательно разглядывая берег. Одет он был во все белое и тщательно накрахмаленное. Наконец командующий протянул вперед свою волосатую веснушчатую руку:

— Что это за скорлупа догоняет нас со стороны берега?

— Ваша милость, эта штуковина похожа на шлюпку какого-то пунического корабля, — ответствовал навигатор Бонифавио, после того как проследил за направлением его руки.

Адмирал вглядывался вдаль весьма неприязненно. Да и вообще, он никогда не чувствовал себя уверенно, находясь на берегу, возле берега или на недостаточно большом от него расстоянии.

— Она бы нас не догнала, — фыркнул он, — когда бы этот проклятый ветер не вздумал прекратиться. А кто там торчит на носу, стучит какой-то деревяшкой и выряжен как фигляр?

— Судя по всему, ваша милость, — ответил Бонифавио, — это тот самый знаменитый маг, которого тут прозывают Вергилием. А одет он, похоже, в ихнюю докторскую форму.

— Проклятый парень не явился, когда ему было назначено, — недружелюбно пробурчал адмирал. — Не люблю я такие проделки. Так что на борт мы его не пустим. Женщина, белая лошадь или мудрец на борту — равно плохие приметы… Проклятый ветер! Куда подевался?

Бонифавио взглянул на опущенные, обвисшие паруса, посмотрел на стремительно приближающуюся шлюпку, четыре блестящих на солнце весла которой стремительно несли ее вперед, и задумался.

— Вообще-то, — изрек он чуть погодя, — мне кажется, что этот маг усмирил ветер специально, чтобы догнать нас. Я слыхивал, есть такие специальные слова, что…

Сергиус Амадеус отвернулся, топнул ногой — он старательно не смотрел за борт, делая вид, что не обращает внимания на стремительно убывающее расстояние между шлюпкой и кораблем. Он даже не взглянул на то, как шлюпка пристает к кораблю. Но затем вдруг резко переменился в мыслях и решил сделать хорошую мину при плохой игре.

— Протокол, — скомандовал он, и два трубача извлекли звуки из своих инструментов — немедленно на палубе выстроился эскорт, отсалютовавший появившемуся над бортом Вергилию, нимало не обратив внимания на его вид: на то, что его докторская мантия влажна и перепачкана в саже, а на лбу самого мага запеклась свежая кровь.

Вергилий, отсалютовав в сторону юта своим жезлом, протянул обернутые в багровый шелк документы адмиралу. Тот их было взял, но передумал.

— О воинство Нептуново! — крикнул он, пуская протокол побоку. — Что творится?! Что стряслось с вами, ваша мудрость? Будто бы… Надеюсь, по крайней мере, что все обошлось? Кто это — враги Империи? — осведомился он с таким выражением лица, словно был готов немедленно отправить свой корабль в атаку и взять на абордаж всех, кого успеет настичь в прибрежных водах. — Давайте-ка сойдем вниз, — предложил он, стараясь не обращать внимания на то, как Бонифавио трижды суеверно сплевывает, дабы отвести от себя злых духов, и неловко сует нос своего громадного правого башмака под струйку воды, по-прежнему стекающую с мантии мага, дабы снискать расположение духов добрых.

Оказавшись в адмиральской каюте, Вергилий изложил свою просьбу.

Глава Моря был заинтригован.

— Волшебное зеркало, м-да… доводилось мне о нем слыхивать, как же, кивнул он. — Весьма небесполезно иметь такое на борту боевого корабля, чтобы загодя знать расположение вражеских сил. Эти морские гунны — полные свиньи, скажу я вам. Гнать их надо из моего моря, как собак бешеных! Но я еще перевешаю их всех на реях! Вот только, увы да ах, поймать их трудновато — чуть что, как они фррр во все стороны, словно блохи… Кипр… Порт Пафос… Храм Афродиты… ах, доктор, доктор! — Он ткнул Вергилия кулаком под ребра и сладостно простонал: — Тут-то у орешка и ядрышко! Что, нет? Ну, да ничего, уверен, что ваша мудрость не обидится на шутки старого морского волка. Но, надеюсь, вы все же взглянете на храм? Знаете, сам я уважаю все религии, но не являюсь приверженцем ни одной. Весьма гибкий и разумный принцип, как по-вашему? Но, в конце концов, вы же должны знать, что в этом храме две тысячи хорошеньких прислужниц! И каждая из них желает, да и просто обязана!.. Нет, просто слюнки текут! Так вот, желает и обязана любая из них сделать все, чтобы внушить мужчинам любовь к их богине, ха-ха!

И без того красноватое, обветренное лицо адмирала окрасилось новым румянцем, вспыхнув, невзирая на только что сказанное, вполне понятной религиозностью. Потом он вздохнул:

— Но направить на Кипр императорский корабль невозможно, совершенно невозможно! Какая жалость, что я не смогу участвовать в этом деле… Нет, невозможно.

— Почему, глава моря? — осведомился Вергилий.

Да потому, что, как растолковал ему адмирал (с отчаянием поглядывающий на паруса), подобное невозможно без согласия на то императора. А раздавать подобные разрешения вице-король может с тем же успехом, что и раздавать дворянство или чеканить собственную монету. Государственные письма — да это просто клочок пергамента с написанными на нем красивыми буквами. А вот рисковать императорским судном — дело другое. Лишь сам император волен разрешить это.

— Так что же, — Вергилий в досаде ударил кулаком по ладони, — что же, отправлять прошение в Рим? Такая задержка…

— Нет же, сударь, — перебил его Сергиус Амадеус, — только не в Рим. Так вы попусту потратите время. Уже неделями государственные дела во дворце не отправляются — разве вы не знаете? Нет? Удивляюсь вашей мудрости. Хорошо, сударь, я вам расскажу. Наша корона и держава, император попросту, нашел новую подружку, а поскольку императрица по характеру женщина довольно-таки сварливая, то укрылся со своей милашкой в Авиньоне. Вы же знаете, молоденькие ему по душе, нет тут никакого секрета, поскольку все об этом знают. И всегда ему были по душе молоденькие. И никому это не мешает, одна только императрица точит на всех подряд зубы и никак не может смириться. Вообще, в женщинах такое поведение мне не нравится, отчего же оно может понравиться императору? Я его вполне понимаю. Ну да, конечно, тут есть нечто и от игры, эта последняя девочка скорее развлечение, дело не затянется, хотя, знаете ли, ходят сплетни, что брак с императрицей, словом…

Пробормотав нечто вежливое, Вергилий поднялся, чтобы уйти. Адмирал сопроводил его наверх. Вновь прозвучали горны, вновь было вскинуто в салюте оружие, после чего Вергилий собрался сойти в лодку.