Звезда жизни - Эдмонд Гамильтон

– Это течение, маленькие крупинки, система наших радаров не даст нам налететь на что-то большое.

Предупредительные сигналы, казалось, разорвут их на маленькие кусочки, потому что корабль вращался и крутился и дергался, чтобы уклониться от ударов течения. К тому времени, как сигнальные огоньки погасли, Хэммонду стало совсем плохо.

А они полетели дальше вглубь туманности Далекие звезды мерцали в светящейся пыли, словно затонувшие огоньки, и сдвигались назад. Снова волны магнитного поля отнесли их в сторону, и снова компьютер с высокомерным упрямством вернул их на прежних курс.

В конце концов Хэммонд заснул под своими ремнями. После всего что он увидел, им овладело не физическое, а умственное и нервное истощение.

Он проснулся от изменения тембра гула, не стихавшего на корабле. Он потер глаза, чувствуя себя усталым и разбитым. Прежнее дикое движение прекратилось, но что-то было не так. Он вопросительно посмотрел на Квоббу.

– Мы притормаживаем, – ответил Квобба. – Радар засек звезду впереди по курсу. У нее есть планета, мы думаем, что это может быть Альтар.

При этом имени Хэммонд окончательно проснулся. Он с жадностью стал вглядываться в передний экран. Он увидел лунное сияние, и прямо по центру перед ними в нем что-то было, слабое пятнышко более яркого света.

Лунд и Уилсон тоже стали всматриваться в экран. Пятнышко становилось все более и более ярким, но это происходило так медленно, что Хэммонд подумал, что пока он спал, корабль, должно быть, очень сбавил ход.

– Тол Ор и Норт следят за показаниями приборов, регистрирующих течения. Любой обломок, летающий в космосе возле этого солнца, может послужить нам укрытием от их радара.

В комнату с листком бумаги в руке быстро вошел Норт Абель.

– Вот данные о ближайшем течении.

Уилсон взглянул на листочек бумаги, затем протянуть его Квоббе.

– Неплохо. Если тебе удастся влезть туда, то может нас не заметят.

Дымка перед ними становилась все более и более редкой. Конечно, подумал Хэммонд. Гравитационное поле звезды очистит окружающее ее пространство от крошечных частичек материи, и потому что впереди находился прозрачный участок туманности, звезда казалась его глазам очень яркой. Она, казалось, слегка флуоресцировала, переливалась, играла разными цветами, и Хэммонд предположил, что это потому, что он смотрит на нее сквозь слабую дымку. Он слышал, как случайные крупинки царапают корпус корабля, но никто из них не обращал на это никакого внимания.

Они все, Уилсон, Квобба, Абель и Лунд вглядывались в экран так же пристально как Хэммонд. И теперь, когда корабль пролетел сквозь последние клочки дымки, одинокое солнце предстало перед ними четко и ясно. Оно вращалось здесь, в глубинах Трифид, солнце с одной-единственной планетой, которая казалась немного меньше Земли, и эта планета вполне могла быть Альтаром, к которому так давно смотрел на планету. Они смотрели на звезду.

– Клянусь всеми богами космоса, – пробормотал Квобба. – Я никогда не видел солнца подобного этому.

Никто ему не ответил. Никто и не мог ответить, тем более Хэммонд. Он мог только во все глаза смотреть на экран.

Эта звезда казалась странной не в результате какой-либо причуды отражения. Сейчас, когда они смотрели на ее обнаженное великолепие, она переливалась еще более зловеще. Казалось, нельзя было увидеть какой-нибудь один определенный оттенок. Красный, зеленый, фиолетовый и золотисто желтый цвета переплелись в ее цвете, подобно сверкающим цветам огромного огненного опала. Вращавшаяся здесь в самом сердце туманности, купающая свою маленькую планету в искрящемся меняющемся свете, она была жуткой, гипнотической.

Тишину нарушил Уилсон.

– Я думал, что знаю все типы звезд, но эта...

– Такого типа никогда и не существовало, – сказал Норт Абель. Он был потрясен, кожа на его бледном лице как-то странно обвисла. – Я скажу об этом Толу.

Хэммонд посмотрел на остальных.

– Эта планета – Альтар?

Глаза Уилсона сверкнули.

– Может быть, – произнес он.

– Значит, мы будем готовиться к посадке на него? – спросил Квобба.

– Да. Но нам придется оставаться под прикрытием течения как можно дольше. Гурт, заложи это в компьютер.

Лунд вышел. Хэммонд, Уилсон и Квобба остались смотреть на переливающуюся звезду. Ее фантастическое сияние менялось по мере того, как они приближались к ней. Непрерывное движение цвета в ее сиянии немного загипнотизировало Хэммонда. Эта звезда была непохожа на звезды его собственной галактики. Она была настолько чужой, словно возникла для того, чтобы освещать невообразимо странные миры в какой-то далекой галактике, расположенной в другой части вселенной. В рубку вошла Ива и взглянув на экран, воскликнула:

– Она прекрасна, но немного пугает...

– Тол хочет тебя видеть, – сказал Норт Абель Уилсону. – Прямо сейчас. Он что-то обнаружил.

– Что?

У Абеля был такой вид, словно глаза его сейчас выскочат из орбит от волнения, но он пытался казаться спокойным.

– Он сам скажет тебе. Он хочет поговорить с тобой немедленно.

Уилсон резко взглянул на него, повернулся и вышел. Ива и Хэммонд последовали за ним, девушка с удивлением, а Хэммонд с волнением, от которого кровь застучала у него в висках.

Тол Ор находился в навигационной каюте, когда они вошли, он оторвался от спектроскопического прибора, который навел на переливающуюся звезду. Хэммонд никогда не видел алголийца таким. Руки Тола дрожали, а на лице застыло напряженное странное выражение.

– Ты знаешь, что я был специалистом по излучению? – И что меня отправили на Куум, потому что я сунул свой нос слишком близко к Трифид, увлекшись изучением вспышки необычной радиации?

– Да, мы это знаем, – нетерпеливо ответил Уилсон. – А сейчас я хочу знать как можно больше об этой звезде. Это солнце Альтара?

– Я пытаюсь рассказать тебе, – продолжал Тол Ор. – Неизвестное излучение источник которого я пытался определить несколько лет назад, исходит из этой звезды с большой силой. И это особый вид излучения, никогда ранее не обнаруживаемый.

Он замолчал, явно стараясь изложить словами что-то такое, что трудно было сообщить. С изумлением, Хэммонд вдруг понял, что Тол Ор боится.

– Предполагалось, что может существовать излучение, частота которого намного выше, чем частота так называемых космических лучей. Теория указывала на то, что электромагнитные колебания такой высокой частоты могут непредсказуемо влиять на ткани человека. И из этой звезды исходит именно такое излучение.

– Предположим, ты прав, – сказал Уилсон, – какой значение это...

Он неожиданно замолчал. Лицо его странно побледнело. Он взглянул на переливающуюся звезду, затем снова на алголийца.

Тол Ор кивнул.

– Именно это я и имел в виду. Думаю, что тебе не придется искать секрет жизни врамэнов. Думаю, этот секрет перед тобой.

Он показал на необычно сияющую звезду.

14

С самых первых дней вечности, огромное облако Трифид охраняло тайну. Какая странная химическая реакция, какая невообразимая слепая игра космических сил создали ее? Это выходило за пределы человеческого понимания. В самой глубине громадной туманности, родилось нечто такое, чему не было аналога во всем космосе. И затем, две тысячи лет назад и через восемь тысяч лет после завоевания космоса, в туманность прибыли корабли, управляемые людьми, и люди обнаружили тайну.

Обнаружили – звезду?

Нет, подумал Хэммонд. Это слишком чудовищное нарушение привычного слишком невероятное. Что бы они не нашли здесь, давшее им бесконечную жизнь и сделавшее их врамэнами, не может быть ею.

Или может?

Тол Ор продолжал говорить. Он говорил уже несколько минут, и в его голосе звучала страсть, которой Хэммонд никогда не слышал раньше. Разговор шел об излучении и о тканях, о том, что может сделать с клетками энергия высокой частоты, как она может стимулировать и значительно усилить регенеративные процессы, заставить клетку обновляться, так что клетка не будет стареть или умирать. Снова и снова Тол показывал на переливающуюся звезду, и когда он смотрел на нее.

Джон Уилсон поднял руку, призывая к тишине.

– Давайте подумаем! Если все так, как ты полагаешь...

Глаза Квоббы расширились.

– Если это так, то излучение этой звезды, просто свет от нее, может дать нам всем бесконечную жизнь! – воскликнул он. – Сделать нас врамэнами!

Это невозможно, говорил разум Хэммонда. Этими людьми так долго владело это дикое желание, что они готовы ухватиться за химеру. Но хотя его здравый смысл противился этому, глаза не отрываясь смотрели на звезду, а сердце в груди кричало ЖИЗНЬ, ЖИЗНЬ, ЖИЗНЬ!

Неожиданно весь корабль наполнился гулом голосом и топотом, мужчины и женщины толпились у дверей, пытаясь войти в рубку управления, пробраться к экранам и посмотреть на звезду.

То ли Абель, то ли кто-то еще другой разболтал новость и людей охватило волнение, близкое к истерике. Всю свою жизнь ты прожил, зная о том, что смерть висит над тобой подобно мечу, и до тех пор пока все умирали в свое время, ты принимал эту истину. Но жить, стареть и умирать в одной вселенной с другими мужчинами и женщинами, которые во всем были подобны тебе, но не старели и не умирали, уходить в небытие, в то время как немногие бессмертные продолжали жить, и наконец проделать огромную работу, осмелиться и увидеть своими глазами этот громадный пылающий фонтан бесконечной жизни. Для всех этих людей это было даже большим потрясением, чем для Хэммонда.