Звезда жизни - Эдмонд Гамильтон

Шокера? И тут Хэммонд вспомнил. Он внимательно посмотрел вверх и на этот раз за спиной Тола Ора увидел Иву Уилсон, которая смотрела на него, радостная, возбужденная, улыбающаяся.

– Кирк, мы захватили космопорт, – сказала она. – И захватили корабль. Они снова опустили барьер, но было слишком поздно, слишком много заключенных уже находились внутри. Только после схватки мы узнали от Квоббы, что это ты убрал барьер.

– Вы захватили корабль, – повторил он. – Значит, это...

– Мы на нем, – ее глаза сверкнули. – Мы на пути к нашей цели. Уже много часов. На пути к Трифид.

На мгновение, хотя он еще был ужасно слаб, Хэммонд почувствовал невероятный подъем. Затем он о чем-то вспомнил, и похолодел.

– Нас на борту тридцать четыре человека, – продолжала Ива. – Все те, кто работал и строил планы в пещерах и несколько других. И после того, что ты сделал, мы бы ни за что не оставили тебя там.

Силы Хэммонда возвращались. Он сел, придерживаясь за поручни. Посмотрел на Тола Ора и спросил:

– Ты тоже полетел. Почему?

Алголиец пожал плечами.

– Они решили, что зная кое-что о Трифид, я помогу провести этот корабль к нему. В любом случае, Куум мне несколько наскучил. Если нас снова поймают, то меня отправят назад на эту планету, а тем временем, что я теряю?

– Ты отлично знаешь, что ты можешь потерять, – сказал Хэммонд. – Жизнь. Этот корабль – совсем не то, что люди Ивы строили в пещерах. В этот корабль, как и во все врамэнские корабли встроен детонатор, не так ли?

– Да, – кивнул Тол Ор.

– И если нас обнаружат, они могут нажать на кнопку и разнести нас на кусочки, не так ли?

– Могут, – снова кивнул Тол Ор. Но Уилсон и другие не думают, что они это сделают.

– Почему бы нет?

– У нас с собой заложник, – ответила Ива. – Врамэн – Тайан Марден.

12

Жил-был однажды человек по имени Годдард, который смотрел, как его маленькие ракеты уносились вверх в небо Нью-Мексико и мечтал о дне, когда они полетят дальше. Жил-был однажды человек по имени Оберт, который планировал первое покорение космоса. Собака по имени Лайка умерла, человек по имени Кирк Хэммонд все равно что умер, и многие другие люди двадцатого века отдали свои знания, труд и жизнь, для того, чтобы человек свободно чувствовал себя в космосе.

И именно ради этого ими и были принесены все эти жертвы, ради корабля, на котором сейчас находился Хэммонд. Он уже бывал на корабле подобном этому раньше, но опечатанной палубе для заключенных. Теперь же он находился в рубке пилота звездного крейсера мчавшегося сквозь бесконечность. Он был рад, что судьбе было угодно оставить его в живых, чтобы он увидел все это. Он сожалел о том, что другие люди, те, которые работали с ним на Канаверал, все люди, которые мечтали об этом, не могли быть рядом с ним, и видеть то, что видел он.

– Захватывает, не так ли, – не поворачивая головы сказал Квобба, сидящий в кресле пилота.

– Да, – ответил Хэммонд несколько неуверенно.

На этот раз поражало не только зрелище, открывавшееся через передние смотровые экраны. Общая картина дикости галактики лишала дара речи. Колоссальные воинства разбросанных и сбившихся в кучки солнц вставали перед ними, созвездия, похожие на гигантские звездные ульи, жарко пылали или светились сквозь уходящие в бесконечность подобно горящим в туманности кострам инквизиции. Слева показалось темное облако. Звездный свет за ним образовывал вокруг него сияющий ореол. Чуть-чуть впереди справа повисла удивительная двойная звезда, которую составляли бледно-желтое и дымчато-красное солнца, размеры этих двух солнц увеличивались прямо на глазах Хэммонда.

Но теперь Хэммонда больше всего потрясал корабль. Особенно эта рубка пилота, эта крошечная набитая приборами комната, в которой мозг хрупких маленьких людей двигал ревущую груду металла через вселенную так, как им этого хотелось. Квобба был окружен панелями, с многочисленными циферблатами, дисками ручками и кнопками. Время от времени на одном из дисков высвечивалось число или символ, и Квобба мгновенно переводил ручку в новое положение. Глухой рев двигателя звучал неизменно ровно и одинаково.

Хэммонда сюда привел Тол Ор, и теперь алголиец рассказывал ему о корабле.

– Технически такой центр управления – атавизм. Я имею в виду, что фактически космическим кораблем может управлять большой компьютер, который ты видел в вычислительном центре. Да он и ведет корабль, когда тот находится на автопилоте, он использует ультра-радар и зрение ему ни к чему. Но психологически людям необходимо чувствовать, что это они сами управляют кораблем, вот почему мы все еще используем подобные декорации.

Квобба посмотрел по сторонам. На его мужественном голубом лице светилась улыбка.

– К счастью для меня, единственное, что от меня требуется, это справляться с ручками настройки, а курс прокладывает компьютер. Хочешь попробовать?

– Я? – переспросил Хэммонд. – Ну, нет, я не могу, я...

– Я буду стоять за тобой, – сказал Квобба, поднимаясь с кресла. Вперед. Видит Бог, ты заслужил это.

Все еще не веря, Хэммонд скользнул в кресло. Когда загорелись числа и символы, Квобба стал показывать ему, как устанавливать ручки настройки. Хэммонд сидел в кресле и слушал, как Квобба и Тол Ор разговаривают с ним о курсе, об Альтаре. Но их голоса постепенно растаяли и он слышал только равномерный рев двигателя. Не существовало ничего, только звезды, космос, корабль и он.

«Ты заслужил это право». Да, он заслужил его. Многие другие тоже, еще на заре космической эры. Но судьба решила, что именно он доживет до этого времени. И вот теперь мечта стала зримой и реальной, наконец надежды и чаяния многих людей дали замечательные плоды. Его пальцы ласково прикасались к ручкам настройки. Он сидел и вел корабль, и смотрел вперед на звезды.

Он смотрел слишком долго. Потому что вдруг его восторг перешел в странный самогипноз. Он смотрел на это сияющее войско и не мог отвести глаз. Как он мог это сделать, если его тело промерзло и стало твердым как железо. Он не шевелился много веков и не сможет пошевельнуться никогда он будет сидеть, замерзший, в маленьком спутнике и нести свою вечную и ужасную вахту в космосе...

Хэммонд почувствовал, как чудовищный кошмар снова овладевает им. Он боролся, но тщетно. Затем, вдруг, он сдался. Перестань пытаться выбросить его из своего мозга, сказал он себе. Помни его осознай его, прими его. Да, ты был мертв, почти в полном смысле этого слова. Да, ты был замерзшим телом, двигавшимся подобно космическому обломку десять тысяч лет, пока одно поколение сменяло другое. Это было одновременно ужасно и замечательно. Ни один человек никогда не был да и не будет так долго частью космоса как ты. Не содрогайся при воспоминании о своей мнимой смерти. Гордись тем, что именно тебе было суждено слиться с необъятностью космоса, и звезд. Посмотри звездам в глаза, как ты делал на протяжении десяти тысячи лет и назови их своими сестрами.

Медленно гипнотическое напряжение покинуло мозг Хэммонда, и он без страха взглянул в яркие горячие глаза звезд. Ощущение кошмара исчезло и он подумал, что больше оно уже никогда не вернется.

Тол Ор сказал за его спиной:

– Мне придется оставить тебя. Мы должны провести военный совет и мне необходимо кое к чему подготовиться.

Хэммонд все еще находясь в полусне, не расслышал его слов и не повернулся. Рэб Квобба улыбнулся.

Совет состоялся намного позже в большой кают-компании корабля. Чуть больше сорока мужчин и женщин со многих миров собрались здесь все те, кто был свободен от дежурства по кораблю. Джон Уилсон вместе с Лундом и Квоббой сидели за столом. Хэммонд сидел рядом с Ивой среди остальных, все еще обиженный тем, как его приветствовал Уилсон.

– Давай говорить начистоту, Хэммонд, – сказал Уилсон. – Мы обязаны тебе нашим побегом, этой последней возможностью достичь Альтара. Мы чувствуем, что можем доверять тебе во всем, за исключением одного.

– Чего именно?

– Марден, – произнес Уилсон мрачно. – Ты больше не будешь встречаться с ней наедине. Да-да, мы знаем, как ты обошелся с ней на Кууме, но учитывая запись энцефалозонда, мы не хотим, чтобы ты с ней разговаривал.

И протянув руку, добавил:

– Во всем остальном, ты снова один из нас.

Хэммонд с неприязнью подумал о том, что они могли бы и забыть об этой чертовой записи, после всего того, что он сделал. Затем он заинтересовался четким объяснением их положения, которое давал Уилсон.

– Математическая вероятность того, что мы успешно войдем в систему Трифид, очень низка, – сказал он. – С другой стороны, наши шансы выше, чем когда-либо у хумэнов, поэтому, мне кажется, нам следует попытаться. С этим все согласны?

Послышался одобрительный шум. Не было возбуждения, не было бравых возгласов, просто каждый кивнул головой и произнес одно-два слова.

– Сколько у нас времени? – спросил Таммас, и Уилсон повернулся к Лунду.