Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 5. Пьесы (1911–1921) - Николай Степанович Гумилев

В том, что, с арабом повстречавшись, Зоя

Наслушалась певучих небылиц?

Царь

С арабом?

Феодора

Да, и он ей пел так сладко

О чудищах морских и о верблюдах

И о своих любовных приключеньях

И, кажется, хотел поцеловать.

Но Зоя не позволила, конечно.

Царь

С арабом! Так она мне солгала!

Феодора

Как ты ревнив! Подумай, это странник,

Несчастный нищий, ты же царь, хоть, правда,

Красив он и красивее тебя.

Он может сердце девичье встревожить

Речами хитрыми, присниться ночью

Сияющим, как ангел золотой,

Заставить плакать и бледнеть от страсти,

Но девушка разумная не станет

Любить неведомого пришлеца.

Царь

Оставь меня теперь, ты слишком больно

Мне сделала, и всё ж я верю в Зою.

Я умер бы, когда б не верил ей.

Но тот араб мое узнает мщенье,

Ему бы лучше было не родиться...

Феодора

Смотри, он входит. Сделай, что сказал!

Входит Имр.

Сцена четвертая

Те же и Имр.

Имр

Ага, ты здесь, я требую, ответь!

Ты отправляешься вождем к отряду?

Мне Евнух всё открыл. Ты мог посметь!

Украл мою последнюю отраду!

Царь

Ты с Зоей говорил наедине,

А мне сказал, что ты ее не видел!

Я думал, что ты тигр, а ты гиена,

Прикрытая тигриной пестрой шкурой.

Имр

Ты низкий вор, а упрекаешь сам!

У нищего ты отнял корку хлеба.

Ты думаешь, что так я и отдам

То мщенье, что я выпросил у неба?

Царь

Нечистыми губами ты шептал

Слова нечистые царевне Зое,

И эти наглые глаза смотрели

В безгрешные, как рай, ее глаза!

Имр

Несчастная Аравия моя,

Ужель я сделался твоей бедою?

Бальзам для язв твоих готовил я,

А он, чужой, что сделает с тобою?

Царь

Я разорю дотла твою страну,

Колодцы все засыплю, срою стены,

Я вырублю оазисы, и люди

Названье самое ее забудут!

А ты, ты будешь гнить в цепях, в тюрьме...

Ты даже старцем из нее не выйдешь,

За корку черствую, что раз в неделю

Тебе дадут, меня благословишь.

Имр выхватывает нож и бросается на него. Борются.

Царь одолевает и овладевает ножом.

Имр

Убей меня скорей!

Царь

Убить тебя?

Я низкой кровью рук не запятнаю,

Я убиваю только благородных.

Феодора

Нам дан закон не отомщать обиды,

Припомни, царь, что ты — христианин.

Царь

Да, как сказал я, так и будет! Стража

Его сегодня ж вечером возьмет.

Таким, как он, не место на свободе,

Где солнце светит, где дела свершают

Великие и девушки проходят,

Подобные моей невесте Зое.

Действие третье

Сцена первая

Юстиниан и Феодора.

Феодора

Возлюбленный мой Кесарь, значит, завтра

Царь Трапезондский и царевна Зоя

Венчаются, а мстительный араб

Не войско получает, а оковы?

Я рада, только мне порою больно,

Что узнаю я о твоих решеньях

Не из твоих спокойных, строгих губ,

В глухих ночах целованных так много,

А лишь от Евнуха, от приближенных

Да от болтливых, ветреных служанок.

Юстиниан

Ты знаешь, как стремился я найти

В тебе помощницу делам правленья,

Как верил я в тебя и как любил

И как потом жестоко обманулся.

Ты не жена, ты женщина — и только!

Пускай другие могут забывать,

Но я, я ничего не забываю.

Феодора

Ну вот, опять ты повторяешь басни,

В которые уже никто не верит.

Отец мой был сенатором — бумаги

(Возьми их у хранителя печати,

В них нет подделки, что б ни говорили)

Доказывают это слишком явно.

Юстиниан

Мне всё равно, кто был твоим отцом,

Ведь я твой муж, и этого довольно!

О чем я говорю, ты догадалась?

Феодора

Все женщины такие ж.

Юстиниан

Нет, не все!

Мать Зои, словно лилия Господня,

Небесною сияла чистотой,

И Зоя ей подобна.

Феодора

Так араба

Под стражу?

Юстиниан

Да.

Феодора

Прости меня, прости.

Я десять лет была твоей женою,

И ты за эти десять лет не можешь

Меня, жестокий, упрекнуть ни в чем.

Юстиниан

Нечистой ты взошла ко мне на ложе.

Феодора

Нечистой, да! Но знаешь, почему?

Лишь потому, что я любила много

Тебя, мой Кесарь, мой орел державный.

Я девочкой мечтала о тебе

И прятала твое изображенье.

Когда к ристалищу шел царский поезд,

Кто оторвал бы от окна меня?

Я подкупила твоего раба,

И он мне раз принес песку из сада,

Где вечерами ты бродил один,

О благе Византии размышляя.

Но годы шли, и закипала кровь

Во мне, и наконец я повстречала

Того, кто был и взглядом, и осанкой,

И даже голосом во всем подобен

Тебе, тебе... В народе говорили,

Что мать его покойный твой отец

Однажды ночью взял к себе на ложе.

Ты был далеким, чуждым, недоступным,

А он бледнел и таял от любви.

Я отдалась, но только раз, не больше,

Клянусь! И