Каньон-а-Шарон - Арнольд Каштанов

- Удрали? - спросила Дашка.

- Там нечего слушать.

Илья и не подумал представить бородатого. Тот был культурнее, испытывал из-за этого неудобство, предупредительно улыбался.

- Это мой папа, - сказала Дашка.

Парень назвался:

- Боря.

Илья объяснил ему:

- Господин Волков, друг Векслера, хочет привлечь внимание мировой общественности к трудам великого математика. Наш скорбный труд не пропадет. Ничто на земле не проходит бесследно. Векслер много работал последние годы. Вдова бережно собрала наследие.

- Может быть, в университет сдать? - предложил Боря.

- Да я уже сдал туда в архив. Кто там будет читать?

- Болдин приехал. Может, с ним поговорить? - снова предложил Боря и счел нужным сообщить мне: - А мы вышли перекусить что-нибудь, я, понимаете, толстый.

- Боря, сбегай, забегаловка рядом, - сказал Илья, - принеси на всех.

- Почему я?

- Потому что ты американец. Вы должны оказывать нам материальную помощь. Мы тут за вас кровь проливаем, противостоим мусульманскому миру.

Мимо нас прошли спортивный мужчина и высокая девушка. Илья взглядом показал другу на них:

- Видел? Вот какие математики требуются. Будь же логичным. Мы не требуемся не потому, что нас оттирают, а потому, что для нас нет задач. Если задачу может решить девчонка с куриными мозгами и длинными ногами, Штильман возьмет на работу ее, а не тебя с...

- Ну, ну, договаривай.

- Договариваю: куриными ногами.

- Думаешь, у нас не так?

- Да, но есть разница между маленькой страной и большой.

- Я не замечаю, - сказал Боря, - хотя три года прожил в Израиле, а теперь вот живу в Штатах.

Я подумал, в самом деле, где он мог заметить разницу между континентами? На работе, глядя в компьютер? На автостраде по пути домой, где в машине работает кондиционер и даже хиты в магнитофоне те же самые? Дома, за едой из супермаркета или перед телевизором с американскими фильмами? Что для него прошлое?

По аллее, занимая всю ширину, медленно подкатил туристский автобус с затемненными стеклами высокого обзора. Остановился у входа. Из двери кампуса высыпали математики. Среди них был Володя, и Дашка, вскочив с травы, замахала ему рукой.

Мне показалось, за шесть лет он не изменился.

- Очень рад вас видеть, - он пожал мне руку. - Как Ира Николаевна?

- Спасибо.

- Как жару переносит?

Безупречный был малый - ничего лишнего и все, что требуется. Я начал поддаваться его обаянию. Все-таки Гай очень был похож на отца.

Румяный дядька в российской велосипедной шапочке выскочил на крыльцо и что-то кричал. Все подтянулись поближе, чтобы слышать. Мы тоже прислушались.

- В нашей программе произошли изменения! - кричал человек в шапочке. Запланированная экскурсия в Старый город и к Стене Плача, к сожалению, не состоится в связи с опасностью террористических акций! Вместо нее мы решили предложить вам не менее интересную экскурсию в Яд ва-Шем, Музей Катастрофы европейского еврейства! Господа, кто не был там, я очень рекомендую поехать! Эта трагедия нашего народа запечатлена в оригинальном незабываемом проекте! Те, кто уже был там или не может поехать по состоянию здоровья, могут посетить выставку художественной фотографии "Эротика цветов"! Напоминаю, что вечером, в семь часов, мы все встретимся на общем ужине в ресторане гостиницы! Желающих поехать в Яд ва-Шем прошу занять места в автобусе! Перекусить мы можем там, к вашим услугам великолепные буфеты и кафе!

- Кто это? - спросил я Дашку.

- Краснопольский. Он делает сборник памяти Григория Соломоновича.

- Ничто на земле не проходит бесследно, - повторил Илья. - Вот и оригинальный незабываемый проект у нас есть.

- Что ты вдруг? - недовольно сказал Боря. - Яд ва-Шем тебя не устраивает?

- Меня не устраивает эта незабудка в шапочке.

Он начинал мне нравиться.

- Ты едешь? - спросила Дашка Володю.

Тот пожал плечами:

- Вообще-то сегодня я не настроен...

- Зачем ему, - сказал Илья. - У него есть Дахау. Ты хоть был там? спросил он Володю.

- Был, - ответил тот спокойно.

- Ну и как тебе проект?

Володя сделал вид, что не услышал.

- Посидим в кафе, - предложила Дашка. - Там прохладно, выпьем чего-нибудь.

Она привела нас куда-то, где за плечами буфетчика поблескивали бутылки спиртного. Я знал, что Володя не пьет, но Дашка заказала водку, и он пил со всеми. Илья опьянел и стал приставать к Володе.

- Как тебе здесь?

- Жарко, - Володя все время был начеку.

- Это еще май.

- Представляю. У нас тоже бывает жарко.

Мы все отметили "у нас". Илья начал раздражаться, но не знал, к чему прицепиться.

- Ну а... как тебе все остальное?

- Грязновато, - Володя понимал, что его провоцируют, и старался не давать повода.

- Я был в Йене, - вставил Боря, - у них там брусчатку на улицах шампунем моют. По ней еще Гете ходил.

- Наверно, плюнуть негде?

- У них мостовые чище, чем этот стол, - не успокаивался Боря. - И эта чистота - несколько веков.

- Да плевать я на них хотел.

- Ну, здесь ты можешь плевать, где угодно, - сказала Дашка. - Но не надо так уж злоупотреблять. Чистота - это тоже не так плохо.

- Я не понимаю. Грязно, жарко - чего сюда было ехать?

- Друзей повидать, - сказал Володя. - Тебя, например.

- А там друзей нет?

- Есть.

- Представляешь, - громко сказала мне Дашка, отвлекая разговор на себя, с первого дня, как они приехали, их стала опекать одна старая немка. Едет в Италию - берет их с собой, в Испанию - тоже берет. Да, Володя?

Их - то есть Володю и его жену. Мне стало жалко Дашку.

- Эта немка считала их русскими или евреями? - спросил Илья.

- Антисемитизма сейчас нет, - хладнокровно ответил Володя. - Даже наоборот.

- Что значит, наоборот?

- У нас есть приятель, в теннис вместе играем, он когда узнал, что я еврей, знаешь, что спросил?

- Ну?

- А вы не боитесь, спрашивает, что все снова повторится?

- Потрясающе, - сказал Илья. - Беспокоится за евреев?

- Нормальный культурный человек.

- Представляю чувства того немца. Ладно, думает, Гитлер - чудовище, но проблема снята, все это ужасно, но мы хотя бы уверены, что этого больше не повторится - нет в Германии евреев. И тут здрасьте - давно не виделись.

- Ты считаешь, может повториться? - снисходительно улыбнулся Володя.

- Но вот он же спросил тебя. Видит, знающий человек, дай, думает, спрошу.

- Кончайте, - сказал Боря. - Чего это вы тему нашли? Илья, кончай про немцев.

- Разве я про них? Кто говорит о немцах?

- Ты, - сказала Дашка.

- Ладно, - сказал он. - Уговорила. Кто сегодня заказывает кофе? Американцы или - извините, в последний раз, - немцы?

- Кофе мы пьем в Яффо. Настоящий арабский.

- Ты что, на машине?

- Мы едем к морю, искупаемся.

- Что ж ты пьешь, если за рулем? - возмутился Боря. - Я в твою машину не сяду.

- А я тебя и не приглашала, - сказала Дашка, поднимаясь.

Вокруг сидели студенты, было несколько солдат с оружием, два или три столика занимали математики. Среди них был москвич Болдин. Илья, столкнувшись с ним, когда мы входили, сказал, что у меня архив Векслера, и Болдин предложил, когда перекусим, встретиться у входа. Я видел, как он что-то обсуждал за столиком с коллегами, как отодвинул тарелку, положил блокнот и стал чиркать карандашом.

Ожидая его в вестибюле с цветными витражами, я сел на диван. В нишах стояли огромные аквариумы, было тихо. Болдин вышел из кафе и остановился, в смущении ероша рукой короткие, седые с желтизной волосы. Я понял, что он забыл про меня, но помнит, что кому-то что-то обещал, и пытается вспомнить, кому и что. Увидел, вспомнил, обрадовался и пошел навстречу:

- Извините, закрутился, сумасшедший день, ничего не соображаю, вы - друг Григория Соломоновича?

- Я слышал вашу фамилию от Векслера, - сказал я.

- Это отец. Они были друзьями. Значит, - Болдин уточнял во избежание недоразумений, - в семь вы меня доставляете в ресторан, так? Полагаюсь на вас.

- Хотите выпить?

- В такую жару?

- Кофе.

- Это с удовольствием.

Илья и Боря еще не уехали, и я попросил подбросить нас в старый Яффо. В машине Илья сказал:

- Туда я бы тоже не ездил. Те же арабы, что в Иерусалиме.

- А куда бы ты ездил? В Нетанию? - спросил я.

- Тоже верно. Кто-нибудь знакомый погиб?

- Да, - сказал я и удивился: как быстро ко всему привыкаешь.

- Такая страна, - заметил Илья. - У каждого есть знакомые погибшие и каждого хоть раз показывали по телевизору.

Болдин копался в бумажнике, вытаскивал какие-то записочки.

- Меня просили купить нательный крестик... со Святой Земли, понимаете... на... - отставив руку, как дальнозоркие старики, прочел: - вот: Виа Долороза.

- Это Иерусалим.

- Купите в Яффо, - сказал Илья. - Все святое делается...

- На Малой Арнаутской в Одессе, - докончил Боря за друга.

- Молодец, - похвалил Илья. - Не забыл в своем Принстоне... географию.

...Мы сидели под тентом за грязным столом. Кафе примыкало к древней крепостной стене, и совсем рядом с нами качались на море парусные яхты. Вокруг кричали торговцы, и по узкой полоске между стеной и морем медленно двигалась толпа. Если Дашка с Володей и были где-то тут, едва ли мы бы встретились, да я и не хотел - зачем?