Время для жизни (СИ) - taramans

«Ну да… пришлось, конечно, попотеть, но результаты есть!».

После отъезда Лизы, времени по вечерам стало много. Вот он и тренировался с оружием. Извлечение и подготовка к стрельбе – вообще хорошо. Вот и Лазарев только языком поцокал, глядя, как ловко револьвер оказывается в руках Косова. Перемещения, развороты получались тоже не в пример лучше. Добавил он и ходьбу вприсядку, и уклонения корпусом.

- Что-то еще можешь придумать? – инструктор смотрел на Ивана.

Тот задумался, почесал мушкой «нагана» бровь.

- Из нижней стойки, при перемещениях, можно добавить кувырки – вправо или влево. Но тут уже сложнее, как мне кажется, - вслух раздумывал курсант, - Потренироваться надо!

- А вот смена руки… Чем это можно аргументировать? Про ранение или повреждение руки, ты уже сказал. Тут… довольно спорно. Если ранение серьезное… длительная стрельба, я думаю, будет невозможна, - сомневался Лазарев.

- Так и все это – нацелено на подготовку к скоротечному огневому контакту. Длительная стрельба изначальна не предусмотрена. А что кроме ранения… Стрельба из-за укрытий, к примеру! Вот представьте, противник перед Вами… расстояние… скажем – до двадцати метров. Всегда лучше иметь перед собой хоть какое-то, но укрытие! Пусть будет… дерево или столб. И тогда вот так…, - Иван сымитировал стрельбу последовательно справа или слева из-за укрытия, показал, как это будет выглядеть, - Если руку не менять… рабочая правая… к примеру, то при стрельбе влево от укрытия, придется высовываться практически всем корпусом. Согласитесь… прикрыть тело хоть как-то… лучше, чем не прикрывать его вообще.

Лазарев, стоявший неподалеку, и периодически делавший каки-то пометки в блокноте, задумался:

- Я, Иван, что подумал… Вообще-то получается… это не армейская подготовка. Это какой-то… осназ выходит. Или оперативники разные… А мы-то все же «эркэкэа»!

- Давайте отработаем методы, а уж кому они пригодятся – дело десятое! Нужное же дело, согласитесь? – Косов возражал.

- Ладно… подумаем еще! Что еще… есть что-то?

- Можно попробовать… стрельбу с двух рук.

- Ишь ты! С двух рук? У нас, честно скажу, и с одной-то руки многие стреляют так себе. Ну… давай, показывай, что надумал.

- Второй «наган» нужен!

Косов попробовал, сцепив большие пальцы рук. Потом – в движении, потом – с уклонениями, с разворотами. Щелкал курками вхолостую.

- А и впрямь – здорово у тебя получается! Прямо как танцуешь! Так… ладно! Давай со стрельбой посмотрим… Но с одного револьвера пока.

- Жаль направление стрельбы только одно! – посетовал Косов.

- Ну-у-у… сейчас подсохнет стрельбище в части, можно будет съездить туда, попрактиковаться, - предложил инструктор.

Надо отдать должное – и сам Лазарев что-то уже пробовал. По крайней мере и подготовка к стрельбе у него была уже неплохо поставлена, и передвижения. Похуже, чем у Ивана, но было заметно, что и инструктор «не сидит на попе ровно».

Освоил Косов и общепринятые методы стрельбы из штатного оружия командиров. Ох и спорили же поначалу они со Лазаревым по этому поводу!

- Ну не для «короткоствола» эта дистанция – двадцать пять метров! Пистолет или револьвер – пять, десять метров. Край – пятнадцать! А двадцать пять – я супостата бить буду или с «винтаря» или же с автомата.

- Нет в армии у командира «винтаря», как ты говоришь, или автомата. Ну ладно еще автомат, но винтовки – точно нет! – спорил Лазарев.

- А вот это и есть одна из ошибок наших уставов! Ну как так – лучший стрелок подразделения и не имеет нормального оружия?

Но обсуждать уставы Лазарев не хотел. Пусть и не Квашнин он, не матерый «уставщик», но все же субординация и почитание «умных книжек» в него уже вколочено намертво. Даже этот его интерес к новым методам стрельбы и подготовки к ней – пусть и говорил о том, что не до конца инструктор разучился мыслить своей головой, но – Устав, он и в Африке – Устав!

- Уставы пишут люди, и они, как часто бывает, могут ошибаться. Устаревать могут уставы, что Вы и сами знаете!

- Да здесь-то что успело устареть? Наши Уставы вот только приняты – несколько лет назад!

В отработках «танцев» с «наганом» ему помогла, и очень неожиданно – Тоня. Посмотрев как-то вечером на его метания по залу, сказала:

- А вот эти движения лучше выполнять не так! В русских народных танцах есть такой элемент… Сейчас покажу!

И Тонечка прошлась в присядку, но не выбрасывая ножки вперед себя, а подгребая ими сбоку. Шла она фактически на внешних ребрах стоп, довольно забавно переваливаясь. Правда прошлась туда-сюда быстро, видно опыт есть!

Но Косов не был бы самим собой, если бы не «навелся» на ее ножки и попу в трико, замерев в ступоре.

Девушка поднялась, откинула рукой челку, и покраснев, сказала:

- Вань! Не надо на меня так смотреть… Нехорошо это…

Косов встряхнулся, смутился и пробормотал:

- Ты меня прости… Тоня. Как-то само собой это у меня выходит… Не специально я так!

Она с жалостью посмотрела на него и выдала «вердикт»:

- Ты, Ваня, по этому поводу какой-то… ударенный! Уже давно заметила – как где смазливое личико… или так – ножки стройные… или попу симпатичную увидишь – дурак дураком становишься! Тебе же самому это… не мешает разве?

Он кивнул:

- Мешает… иногда. Но… ничего с собой поделать не могу!

Она махнула на него рукой – «больной человек, что поделать!», и предложила:

- Давай! Пройдись, так как я показала. Я посмотрю, поправлю…

И еще позанималась с ним. Что характерно – Косов понял, что из такого положения, «в низком присяде» - очень легко уйти в «перекат», а также качать корпус влево-вправо, и даже быстро выпрыгивать в стороны! В общем, помогла ему подружка директора!

Все это было интересно, а с того момента, как стали проявляться первые результаты – еще и удовлетворение приносило. Вот только сами «стволы» не радовали. В револьвере, при всех его плюсах, Косову не нравилось два момента – тугой спуск и тупая, и очень небыстрая перезарядка! И «тэтэшник» - тоже был с изъянами: отсутствие нормального предохранителя, дурацкая и неудобная рукоять, и слабая пружина в кнопке фиксации магазина. На остальное можно было смотреть сквозь пальцы.

Как сказала героиня «Военно-полевого романа»: «У мужчины может быть только один недостаток. На все остальные я смотрю сквозь пальцы!».

«Ах какая там была Наталья Андрейченко! У-у-у-х-х! Но фильм – грустный!».

Гонец от «Савоськи» в этот раз был корректен и лаконичен:

- Даров! Севастьян Игнатьевич просил передать, чтобы завтра в обед был у него. Человек будет…

- Чё за человек?

Пацан пожал плечами:

- А я знаю? Как сказано, так и передал.

- Ладно, услышал, буду.

- Проходи, Чибис… Присаживайся! – «Штехель» сегодня был сдержан, — Вот, Ваня, познакомься с человеком, по тому делу пришел. Толей звать…

В углу, за дверью, Иван сразу и не заметил, сидел молодой мужик. Интересный такой мужик, фактурный… Простенький пиджачок, в тон ему брючки, заправленные в «хромачи», на одном колене лежит кепчонка. В общем-то вид – девяноста процентов мужчин сейчас так ходят. Привлекала внимание и внушала физиономия. Короткая стрижка; черные волосы с обильной сединой; нос явно ломаный; левая бровь перерезана шрамом, тонкие губы сейчас искривлены усмешкой.

«Матерый урка, хоть и молодой еще. Хотя… как молодой? От двадцати семи и до… тридцати пяти, пожалуй. Волосы сединой только что-то рановато выбелило. Странно… на руках и пальцах «наколочек» не видно. А нет! Вон на правой руке, безымянный палец… что-то было, да сведено. Но – не очень аккуратно, края плохо сводили».

Урка улыбнулся пошире, протянул руку для рукопожатия:

- Толя! «Фикса», - и ткнул пальцем, показывая у себя во рту причину такой клички, - А ты ничё так… Ты видел, Игнатьич, как он меня всего срисовал, а? Ну чисто опер! Уже и портрет в голове поди сложил!

- Иван! «Погоняло» уже знаешь! – Косов пожал руку урке.