Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

Пун, я уже имею достаточный опыт в этом регионе, пусть и чуть севернее. Моим основным оружием всё это время являлись мозги (раз), крайне недлинный язык (два) (если ты ещё способен понимать намёки) и минимальное внимание. Привлекаемое к моей персоне со стороны кого бы то ни было (три).

Именно благодаря этим трём нехитрым пунктам, наш с тобой нынешний разговор стал вообще возможен, не говоря уже о грандиозных планах Вальтера здесь на ландшафте.

Последний пункт вы (совместно с капитаном корабля, которого ты не знаю где откопал) дружно разнесли в щепки, с первого попадания. На весь город, б###ь. „Спасибо“. А.»

_________

Через четверть часа.

«Извиняюсь за задержку с ответом. Выяснял подробности услышанного от тебя.

Виноват. Не то чтоб не подумал, просто не угадал последствий своих действий.

Выгрузка в порту, и последующие „фокусы“ – следствие наших тут внутренних процессов.

Корабль‑курьер был назначен чиновником первого департамента, а я не глянул „вглубь“.

Вальтер, который глянул, давно убыл отсюда и на происходящее влиять был не способен, поскольку последние много‑много недель болтался по морям на этой самой посудине SOLDAAT.

Мною лично был арестован кое‑кто из родов Двадцатки, имеющий прямое отношение к Торговому Дому, которому формально и принадлежит корабль. Кем‑то из этого Дома в ответ на мои действия, видимо, было дано негласное указание: саботировать любой проект, к которому имею отношение я, либо Вальтер, либо его подслужба (долго объяснять взаимоотношения, он тебе сам лучше опишет. В это время он сейчас со своего амулета получает новости от одного своего очень близкого, и очень непростого тут, товарища).

Что тебе сказать, не знаю. Задам вопрос: выкрутишься? П.»

_________

«Приложу максимум усилий… А.»

_________

– Дядюшка Вальтер, а поди‑ка ты сюда, если можно! – радушно подхватываю Вальтера под руку и уволакиваю его из компании Алтынай, Разии, парней, прибывших с ним и кое‑кого из степняков.

Гостеприимные хозяева (лагеря) решили окунуть дружественных мне чужеземцев в местный колорит, для чего уже забили и ободрали несколько баранов (которых сейчас дружно готовят в казанах и на открытом огне).

Вальтер, как оказалось, самую малость разумеет родное наречие Пророка. Среди сопровождающих Алтынай тоже оказался человек, который пару‑тройку слов с грехом пополам связать может. Потому я с чистой совестью уединился со свежеполученным амулетом связи, а Алтынай, по моей просьбе, устроила гостям «экскурсию».

– Внимательно слушаю, – негромко отвечает Вальтер, оказавшись со мной в шатре и скрываясь от глаз любых возможных наблюдателей.

– Что ты сам обо всём этом думаешь? Я об эпопее с разгрузкой «товара» на портовой склад; о матросах, шатающихся по городу и болтающих направо и налево; о грузе, который обсуждают все, кому не лень.

– Если бы сам не участвовал, подумал бы, что кто‑то злонамеренно собирается «слить» всё дело. – Твёрдо отвечает уоррент, глядя мне в глаза. – Причём сразу по всем возможным направлениям: и по денежной пошлине подстава, и шум на весь город, и откровенная враждебность корабельной команды.

– А что меняет твоё участие в процессе? – мне правда любопытно.

Как по мне, иной трактовки не наблюдается ни в каком приближении.

– А я знаю ситуацию изнутри. И на шесть десятых это – обычное наше головотяпство и разгильдяйство, я о матросах на берегу. Они всегда и везде такие, не только у нас. Возможно, твои «земляки» из Султаната ещё не так падки до хмельного – в силу веры. Но и то… А что до пошлины – это игрища капитана, да. И скорее всего, ответ на позицию Пуна в Столице.

– М‑да… мне почему‑то по наивности казалось, что, когда речь идёт об интересах страны, разные сословия должны забывать о внутренних противоречиях.

Вальтер – единственный здесь, с кем могу не подбирать слов и не адаптировать понятийный аппарат, поскольку он почти закончил в своё время местный факультет философии.

– Теория от практики порой отстоит причудливо далеко, – деликатно отвечает уоррент, которому и самому неловко. – Сам же рассказывал: второй кирасирский вам сильно помог в своё время? Я про Киженцовский отряд…

Какое‑то время сидим молча. Я прикидываю варианты, а Вальтер не считает возможным меня теребить.

– Я бы хотел понять, чем нам чреваты разлетевшиеся о нас по всему Гуджарату новости, – сообщаю в итоге. – У этих мест есть как свои плюсы, так и явные минусы.

– Из плюсов – удалённость от всего, от чего только возможно, в Султанате, – уверенно подхватывает Вальтер. – И независимая по факту власть. Из минусов – она раздроблена тут между многими мелкими князьками и, по факту, в нашем централизованном виде не существует. Это на тот случай, если ты хочешь выйти на главного и договориться с ним.

– Получается, надо договариваться с каждым отдельно?

– Именно. А это, в свою очередь, тоже невозможно. – Вальтер прикладывается к фляге с водой, поскольку ему с непривычки жарко.

– Потому что кто‑то будет специально действовать назло остальным, с которыми пребывает во вражде?

– Ну. Дикие края, – как будто извиняется Вальтер. – Я тут, пока тебя ждал на горе, по городу‑то ходил. Не скажу, что прямо язык выучил, как ты туркан своей «сестры», но чуть‑чуть пообтесался…

– Как оценить, есть ли угроза нам при перемещении груза к себе? – задаю самый животрепещущий вопрос. – Так‑то, они дикари. Теоретически. Но знаешь, на своей земле даже палка с камнем иногда кроют трубу Брауна. При определённом стечении замысла, места, времени и везения.

– У них магия может быть весьма неприятной. Своя школа, есть тонкости, – осторожно сообщает Вальтер.

– Я чуть в курсе, но думаю, что можем не бояться, – не вдаюсь в детали. – У меня преподаватель примерно из этих мест, он вскользь об их школе рассказывал. Если бы посмотреть, как они работают, я бы точно сказал, справлюсь или нет. Но давай всё же обсуждать предметно и профессионально. Как нам оценить количество предполагаемых угроз? Иначе говоря, сколько князей может захотеть нам что‑то сделать? Как качественно и количественно выглядят доступные им силы? Могут ли они вступать против нас в альянсы?

– Последнее сразу исключено, – отрезает Вальтер. – Твой груз как раз и нужен для того, чтоб один мог возвыситься над прочими. Твой груз в местных условиях равно власть. И делиться ею ни с кем никто не собирается. А нападения нужно ждать от всех сразу. Это примерно семь разных отрядов, промышляющих, кто чем, на этих территориях и южнее.

– Это ты за пару недель успел вникнуть и всё выяснить? – удивляюсь. – А почему ты так уверен в этом?

Уоррент молча кивает, потом добавляет:

– У них сейчас период типа феодальной раздробленности. Неизбежен следующий этап: централизация. Твои стволы – очень удобный инструмент для того, что является объективным историческим этапом развития.

В этом месте я давлюсь собственной слюной, некстати набежавшей в рот.

– Единственное, что я бы отметил, – продолжает Вальтер, не обращая внимания на моё удивление, – это их технический уровень. Он повыше, чем можно было бы ожидать. Но не с точки зрения техники, как у нас. А из‑за развитой магической составляющей, как в Султанате.

__________

Какое‑то время перемываем кости местного расклада. В ходе разговора, перед Вальтером мысленно снимаю шляпу несколько раз: без языка, на одном энтузиазме, исключительно на улицах и по злачным местам, он очень точно очертил и местное общество, и его точки кристаллизации (включая основных игроков), и окружающие нас тут реалии.

Кстати, в оценке опасностей он отчасти согласен со мной. Правда, он склонен недооценивать решительность местных, справедливо полагая их «не бойцами».

Но при численном перевесе в пятьдесят раз, да на открытой местности (коей и является большинство саванны Гуджарата), одного только морального духа для победы может быть мало.