Невозвращенцы - Михаил Черных

— О, Великий! Личный секретарь преподает к твоим стопам и молит о…

— Довольно, Ва-Амони. Ты же знаешь, я не люблю этого. — Верховный жрец Фратара, государства тлинкитов, занимавшего северо-запад материка, нетерпеливо дернул рукой, поднимая секретаря с колен. — С чем пришел?

— Великий, я принес плохие новости…

— Какие?

— Как вы знаете, я, в числе прочего, на мне лежит контроль за расходами наших войск. Так вот. Однажды я обратил внимание на то, что военный отдел нашей инквизиции за последнее время сильно прибавил в потреблении средств. Я подумал, что некоторые из наших братьев забыли о Служении. Ну… стали тратится на дорогую пищу или отделку жилищ, или еще что… И решил в этом разобраться…

— И? Виновные наказаны?

— Виновных не оказалось. Посетив дом военной инквизиции я обнаружил там полную разруху. Жрецы одеты как последние нищие, многие недоедают, так как их количество заметно выросло, а общее содержание осталось прежним.

— Это почему же?

— Я побеседовал со многими из них. Так вот, вашим именем затребовал протоколы и статистику. И был неприятно удивлен. За последнее время число преступлений, расследуемых военными инквизиторами выросло почти вдвое. И это не приписки молодых, излишне рьяных в служении жрецов. Поговорив со многими инквизиторами я узнал о том, что они не только не только не превышают необходимого, но и зачастую закрывают глаза на те преступления, которые раньше возвели бы крамольника на вершину жертвенной пирамиды. Получив данные по всем провинциям, я их свел в единый документ и размножил. Я заставил нескольких жрецов-прогнозистов, независимо друг от друга, заняться оценкой полученных цифр. Так вот. Их прогноз разнится в мелких деталях, а в целом — одинаков. И кошмарен!

— Поясни.

— Многие не хотят отправляться воевать на Пояс Кукулькана…

По легенде, в той местности, которая сейчас называлась Поясом Кукулькана, жил богатейший народ, имя его проклято и забыто в веках, который в один прекрасный момент пренебрег дарами своего бога и отрекся от него. Тогда разгневанный Кукулькан в качестве наказания и в назидание другим, жестоко покарал отступников. Бог спустился с небес, облекся плотью огромной змеи в раскаленной чешуе и ледяных перьях и прополз поперек западного материка, выжигая и вымораживая не только отступников, но даже саму землю, что носила их на себе. С тех пор на Поясе Кукулькана несколько мелких озер — мест куда упали ледяные перья, а большая часть остальной земли — в огромных выгоревших до песка или сплавленных в стекло проплешинах, это там, где к земле близко прилегали или касались чешуйки бога.

С тех пор там никто не селился, да и земля была для этого непригодна, а шесть государств использовали эту территорию только для одного. Для войн. Каждый, кто пересекал границу пояса, с севера ли, или с юга, не мог вернуться до тех пор, пока не прольет кровь как минимум троих противников. Так велел Кукулькан, выразив свою волю через жрецов еще в дремучей древности.

— …Некоторые страны, посылают туда на смерть ущербных калек или даже женщин, вместо воинов, что не может не злить бога воинов. И это не все! Некоторые страны терпят на своей земле бледнолицых! Ваша, господин родина, уже который год терпит на своей земле И пусть те захватили всего лишь небольшую, труднодоступную долину недалеко от побережья, все равно! Трес-Сапотес никак на это не реагирует! Ну кроме ежегодной посылки ритуальных 260 воинов…

— Ты же знаешь… — Традиция составлять жреческий корпус в странах из инородцев, дабы избежать различных проблем со жрецами и способствовать стабильности раздоров между государствами, также была освещена веками. Так верховный жрец Фратара, государства тлинкитов по происхождению ольмек, а его зам, Ва-Амони — южный муиск. Вот и смутился верховный жрец за своих родичей, но тут же оправился. — Дальше.

— Воинственные мешика вообще покрыли всю свою многолетнюю историю грязью! — Ва-Амони не любил своих соседей с востока, впрочем те отвечали взаимностью. — Они умудрились проср… простите, господин, потерять большую часть своей армии и крупный остров в восточном океане! И чуть было не потеряли часть побережья, отговариваясь огромной силой пришельцев. Что есть чья-либо сила с Силой нашего Бога? Значит — это просто лень и трусость! Или ересь!

— Потише. Ты не на вершине пирамиды, и нет далеко внизу толпы, до которой надо докричаться. Я тебя и так отлично слышу.

— Простите, господин. Но это все пух! Хуже другое! В нашей армии, и похоже в остальных, наблюдается всплеск, как это не мерзко говорить, неприятия Кукулькана. Да что там неприятия, откровенной злобы и ненависти! Многие из них не хотят сражаться, проливать свою кровь во славу нашего Бога. Недовольны, если святые жрецы оказали их невинным дочерям или сестрам великую честь — отдали в жены Кукулькану. Более того, они зачастую начинают приносить жертвы Тескатлипоке! Этот персонаж детских сказок из обычного пугала для непослушных отроков вырос уже в целый культ. Инквизиторами было разорено пять их капищ! Так вот…

— Покороче, пожалуйста. Что ждет нас по твоему мнению, и что мы должны сделать?

— Так вот…

— И еще, сколько я тебя учу, а ты все так не можешь избавиться от своих «так вот».

— Простите, господин. Просто результат нашего бездействии будет ужасен. Вот я и волнуюсь больше обычного…

— Какой же, что из тебя слова — ритуальными клещами тянуть?

— Согласно прогнозу уже через десять лет нас ждут серьезные беспорядки на религиозной почве, а еще через 10–20 лет — междоусобная война на уничтожение. Внутри и со всеми вокруг. — Коротко ответил Ва-Амони.

— Но может, того хочет сам Кукулькан?

— Кукулькан не может этого хотеть! Ведь коли они будут умирать с именем этого презренного Тескатлипоке, кровь жертвы пойдет именно ему, а не Кукулькану!

— Хм. Предложения?

— Вы их знаете.

— Знаю. Ты уже давно хочешь этого. Беда только в том, что мы никогда не убедим в этом остальных пять жрецов. Слишком много это потребует сил. Мое решение — пусть же все идет, как идет!

— Но, господин…

— И главный ответ на твой незаданный вопрос… Как видишь, — верховный жрец коснулся рукой кровоточащей стигматы на лбу.

Такая была у каждого жреца. Располагаться она могла в любом месте тела, и кровоточила постоянно. Поэтому церемониальная одежда могла быть дисгармонично испорчена грязноватой повязкой в самом неподходящем месте. Ва-Амони повезло — его рана была не на самом неудобном месте — на правом колене. Потом эти бинты снимались, поливались благовонным маслом и сжигались в жертву Кукулькану. У верховного жреца рана была всегда на виду и только в одном месте — на лбу над переносицей. Для сбора крови века назад была придумана специальная конструкция из перламутровых бус, по которым сочащаяся кровь ползла в специальный сосуд за шеей жреца. Эта кровь приносилась в жертву раз в 13 дней.

— Я угоден Кукулькану. Если потребуется, он сам накажет меня. Итак, перейдем к более важным вопросам. Говори, все ли готово для принема гостей?

— Да, господин. Все подготовлено.

— Не разочаруй меня! Пять лет Фратар не принимал у себя ежегодное собрание высших жрецов. Все должно быть безукоризненно.

— Да, господин.

— Смотри у меня. Коли не по нраву придется что гостям… Коли опозоришь нас… Понимаешь меня?

— Да, великий.

— Хотелось бы. Итак, что у нас с другими вопросам?

— Северные провинции страны, — Ва-Амони начал свой обычный утренний доклад, — сообщают, что в их храмах не хватает благовонного масла для сжигания…

На этом время аудиенции, отведенное на запрос секретаря, закончилось, и началось обсуждение текучки. Но, несмотря на все сказанное, Ва-Амони не считал, что на поставленные вопросы он получил обстоятельные ответы.

«Как можно так отбрасывать важные проблемы, и заниматься всякой ерундой? Политика… Благовония… Рабы для жертвоприношений… Это вопросы максимум старшего над младшими жрецами, а не верховного жреца всего Фратара! Нужно истово служить нашему Богу, а не заниматься всякой…!» — Ва-Амони выругался, да помянул пернатого змея так, что услышь кто из инквизиторов, простолюдину не миновать жертвенного ножа. Нельзя сказать, что Ва-Амнони был в ярости, выйдя из кабинета верховного жреца. Он был просто в бешенстве. Оно было сравнимо с переполненной чашей с горючим маслом в библиотеке. Холодное, горячее только сверху, вроде горит ровно, спокойно, но еще хоть одна капля, и прольется через край, сжигая годами накапливаемое… Вот и старшему жрецу требовалось немного выплеснуть этой ярости, чтобы не взорваться.

«Что ж, есть древний и простой способ очиститься…» — подумал Ва-Амони. Сказано — сделано. Вечером, после службы, он переоделся в простонародную одежду, прихватил несколько серебряных монет и отправился в город. Побродив по окраинам, он нашел самую дешевую таверну и зашел в нее, имея в намерениях напиться местного дрянного октиля.