Золотоглазые - Джон Уиндем

Таково было положение дел на тот момент, когда после завтрака, очаровывающего прелестью новизны, но вряд ли соответствующего ирландским правилам, Пегги Мак-Рафферти вышла на следующий день после приезда из Гранд Отеля Нарцисс. Она увидела вымытую мылом булыжную мостовую, белые домики со свежевыкрашенными ставнями, топорщившиеся со стен цветы, навесы в яркую полоску над витринами магазинов, а вверху надо всем этим солнце. Это побудило ее отрицательно махнуть рукой поджидавшему ее такси. Вышедшая за нею девушка сделала то же самое и, взглянув на Пегги, воскликнула:

— Ох, здесь так чудесно, так чудесно! Лучше я пойду прогуляюсь и осмотрю все.

После той пресыщенной леди прошлым вечером это было приятной переменой, поэтому Пегги кивнула, и они отправились в город вместе.

На южной стороне площади Артемиды (бывшей Хотгеборон-прицадельвертплатц) стояло изящное здание, с колоннами и вывеской: "Регистратура". В холле, за огромной стойкой их с устрашающим видом приняла прилизанная дама.

— Сцена, кино, реклама, профессиональное телевидение, или по свободному выбору, — поинтересовалась она.

— Кино, — сказали одновременно Пегги и другая девушка.

Прилизанная леди сделала знак мальчику-слуге.

— Отвези этих леди к мисс Кардью, — сказала она ему.

— Я рада, что вы на кино, — обратилась девушка к Пегги. — Меня зовут пат… то есть Карла Карлита.

— А меня… ээ… Дейдре Шилсин, — ответила Пегги.

Девушка широко раскрыла глаза.

— Ох, это здорово, я про вас читала. Ведь у вас настоящий контракт с "Плантагенет Филмз", в самолете говорили об этом, только я не сообразила, что это вы. Они все просто зеленели от зависти. И я тоже. Ох, это потрясающе… — ее прервал мальчик, введший их в комнату и объявивший: "Тут к вам две леди, мисс Кардью".

На первый взгляд в комнате ничего не было. Кроме пары стульев, роскошною ковра и цветочного изобилия на письменном столе, но из-за последнего тут же вынырнуло лицо и произнесло: "Садитесь, пожалуйста".

Пегги села так, чтобы разглядеть тот конец стола, что не был загроможден, и опрятную карточку, гласившую: "Обучение искусству икебаны зависит только от Вашего упорства. Улица Помпадур, 10 (индивидуальное обучение)".

Они назвали свои имена, а мисс Кардью сверилась с какой-то книгой.

— Ах, да, — сказала она. — Вы обе включены в программу. Итак, ваши курсы будут частично состоять из одиночных занятий, а частично из групповых. О деталях спросите у мисс Арбетнот в доме гимнастики…

Затем их снабдили целым списком инструкторов и руководителей, оканчивавшимся "мисс Хиггинс, дикция".

— Мисс Хиггинс, — воскликнула Пегги. — Она ирландка?

— Не могу сказать, — призналась мисс Кардью. — Но она, как и все наши сотрудники, большой специалист в своей области, внучка профессора Генри Хиггинса. А теперь я позвоню мисс Арбетнот и попытаюсь договориться насчет вашей встречи сегодня после обеда.

Пегги и Карла купили несколько марок с очень красиво напечатанной, хотя и в лиловом цвете, головой Боттичеллиевой Венеры и потом целый час провели, осматривая разнообразные лавочки, салоны, особняки, ателье, открытки и даже канавы, после чего заглянули в ресторан на берегу реки "У тысячи красоток" в самом начале бульвара Прекрасной Елены, чтобы провести там остаток времени до встречи с мисс Арбетнот. Они почти все время говорили о кино, причем Карла проявляла самый живой интерес к каждой мелочи, которую Пегги могла вспомнить о своем контракте.

Мисс Арбетнот в доме гимнастики оказалась довольно суровой леди, одаривавшей каждого таким взглядом, что человек сразу чувствовал, что он не вовремя.

— Хм… — сказала она, подумав.

Пегги нервно начала:

— Да, я знаю, что мои физические данные… — но мисс Арбетнот резко ее прервала.

— Не сказала бы, что этот термин нам подходит, — объявила она. — Мы в Маринштайне предпочитаем говорить о Показателе Красоты. Вашу талию — где-то 55 см — я нахожу удовлетворительной, но вам придется всерьез заняться собой, чтобы до стичь соотношения 105–55–95.

— Сто пять см! — воскликнула Пегги. — Ох, я не думаю…

— Здесь дело не в личном вкусе, — заявила мисс Арбетнот. — Как неоднократно говорила о нашем общественном подходе Великая Княгиня: фигура по прошлогодней моде хуже платья позапрошлых лет. А что касается экрана, надо быть еще сознательно требовательней к себе потому, что требования современного экрана — 105–55–95. Это красота, а все остальное — нет.

— Но это пять… — запротестовала Пегги.

— О, это мы вам устроим. А иначе зачем мы здесь.

Пегги, хотя и несколько неуверенно, подумала, что так оно должно быть и есть.

— А теперь, — сказала мисс Арбетнот, после того как дала ей расписание гимнастических занятий, — я полагаю, что вы желаете встретиться с мисс Карнеги, вашим личным инструктором.

Выходя, Пегги обнаружила в передней толпу ожидающих приема девушек. Она расслышала, как некоторые упомянули ее имя, когда она проходила мимо. Но удовольствие от этого Пегги не почувствовала: все они очень внимательно разглядывали ее.

— Легкая оживленность, легкая оживленность, просто почаще повторяйте это про себя, что бы вы в тот момент ни делали.

— Но разве это будет моя подлинная личность? Разве это буду я? — спросила Пегги.

Брови мисс Карнеги поднялись.

— Ваша личность? — повторила она, потом улыбнулась, — а, понятно. О боже, сколько же вам надо внушить! Вы нас, боюсь, перепутали с телевидением. Личность в кинематографе есть нечто другое. Да, да, в самом деле. Несколько лет назад в моде была страстность, потом прямота наивности, — а что же у нас дальше? Ах да, тлеющий огонь и скоро вышедшая из моды бесхитростность, потому что современного зрителя это не устраивает и глупо пытаться настаивать. Потом, короткий период, в моде была скрытая страстность, зрителю в общем она нравилась, но для многих была довольно докучлива. В этот сезон — это легкая оживленность. Поэтому до следующего визита ко мне в среду, продолжайте повторять это про себя.

Легкая оживленность, легкая оживленность! Попробуйте чуть больше перекинуть вес на кончики пальцев ступни и увидите — это поможет. Легкая оживленность, легкая оживленность.

Потом последовали парикмахер, массаж лица, инструктор по правилам хорошего тона, диетолог и еще целый ряд других, пока Пегги не попала, наконец, к мисс Хиггинс, которая как раз заканчивала занятия с Карлой.

— Да, — говорила мисс Хиггинс, — слуху вас хороший. Не думаю, чтобы мне пришлось с вами много заниматься. Эти "ррр" мы легко усилим.