Прикладная крапология - Верчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорпиус сглотнул и чуть было не растерял весь пыл, но напомнил себе, что прямо сейчас никто совать ему эту штуку в задницу не собирается, посмотрел на четко проступающий под тонкой тканью член уже с интересом.
- Большой, - констатировал с уважением в голосе и, помедлив, чтобы собраться с духом, приглашающе откинул одеяло.
- Не настолько, чтобы было о чем волноваться, - Гарри подкатился к Скорпиусу под бок, прижимаясь всем телом. И, притянув к себе его голову, поцеловал. Сначала мягко, но потом все более страстно, глубоко проникая в жаркий рот языком, лаская изнутри.
Скорпиус ответил на поцелуй, поначалу уступая все возрастающему напору Поттера, но потом положил ладонь ему на грудь и медленно, но решительно отстранил от себя, опрокидывая и прижимая к постели. Он чувствовал в себе силы и смелость наконец-то перехватить инициативу.
- А ну-ка, лежать, - прошептал, наклоняясь над ним. - Моя очередь тебя тискать.
Подчиняться такому уверенному в себе, явно поймавшему кураж Скорпиусу оказалось до одури приятно. Гарри откинулся на спину и закинул руки за голову.
- Твоя, - согласно кивнул, чувствуя, как горят щеки в предвкушении и поджимаются яйца и не сводя взгляда со Скорпиуса.
Отчаянно мешали штаны, жарко облепившие ноги и впившиеся в задницу, натянутые спереди возбужденным членом, но Гарри понимал, что снимать их еще рано, если он не хочет снова отлавливать по всей кровати ударившегося в панику Скорпиуса. Он поерзал, стараясь хоть немного избавиться от дискомфорта, но добился только обратного эффекта - трение члена о ткань только усилила эрекцию, почти причиняя боль.
Не смотря на то, что перед ним лежала вовсе не хрупкая юная прелестница и даже не расцветшая с годами роскошная женщина, а самый мужественный мужчина из тех, с кем он был знаком - даже учитывая работу в аврорате среди кучи авроров, Скорпиус все равно с каждой секундой чувствовал себя все уверенней. Разум будто смирился, что его хозяин сошел с ума и, отпаниковав свое, успокоился, позволяя инстинктам и опыту вернуться на законное место.
Скорпиус хищно оглядел распластанное перед ним тело, пока еще почти незнакомое и непривычно, по-мужски прекрасное, и нагнулся к сильной мощной шее, шумно вдыхая нагретый кожей воздух. Поттер дернулся и засопел, но Скорпиус не обратил на это внимания - он как ищейка ловил малейшие отголоски невозможного, невероятного, сводящего с ума запаха, уже начиная различать оттенки - волосы пахли не так, как кожа, шея - не так, как грудь. Никогда ни одна женщина не сводила его с ума одним своим запахом. На секунду, когда Поттер уже почти обезумел от этих недоприкосновений и красноречиво толкнулся бедрами в воздух, у Скорпиуса возникла мысль, что там, под тонкими пижамными штанами, запах будет сильнее всего, тяжелее, острее, чувственнее… Все инстинкты, к этому моменту завладевшие всем его существом, требовали немедленно проверить догадку, но к этому Скорпиус все же не был пока готов.
Гарри никогда в жизни не подумал бы, что его будут обнюхивать, и восторгаться запахом его волос и кожи. Джинни все время твердила ему, что он отвратительно воняет, и гоняла в ванную по три раза за вечер, или без конца накладывала очищающие чары. А Скорпиус сейчас отчаянно напоминал самца в гоне, учуявшего самку - он водил носом по шее, зарывался в волосы, едва-едва касался груди и живота.
И от этого, почти что животного действа, у Гарри темнело в глазах. Член под пижамными штанами дергался, оставляя на коже липкую влажность смазки. До одури хотелось, чтобы Скорпиус уже прикоснулся к нему, в уверенно-твердом, граничащим с грубостью движении сдвигая кожу и обнажая головку. Гарри застонал, вскидывая бедра, и сжал руками простыню.
Поттер не просил - он буквально требовал, пока еще, правда, бездействуя и почти беззвучно. И все же каждый жест, каждая напрягшаяся мышца предвещала скорый бунт, говорила о том, что перед ним лидер, альфа-самец, лишь временно уступивший право доминировать. Привыкшему к женской покорности Скорпиусу было очень странно и непривычно ощущать эту силу и желание одновременно подчиниться и воспротивится ей. Где-то на подкорке зрела уверенность, что если он и покорится, то только с боем, и это явно станет сюрпризом для Поттера.
Снова вернувшись к шее, Скорпиус прижался губами к бьющейся над напряженной мышцей жилке, а потом сделал то, что не делал еще никогда, ведь это было бы так неуместно в постели с нежной женщиной: он коротко рыкнул и вцепился в горячую кожу зубами.
Гарри дернулся, уходя от укуса, но вместо боли зубы, сомкнувшиеся на коже, послали по телу острую и обжигающую волну удовольствия. Он выгнулся, и громко, в голос, застонал, опуская руку на малфоевский затылок, побуждая продолжать. Но тот явно не желал больше уступать и подчиняться - резко тряхнул головой, сбрасывая руку, широким, мягким движением лизнул место укуса и впился поцелуем в его рот, сразу же раздвигая языком губы и шумно выдыхая через нос.
Путаясь и теряясь в ощущениях собственной власти над ситуацией и полного, абсолютного подчинения равному себе, Гарри метался на кровати, уже готовый умолять, чтобы Скорпиус, наконец, опустил руку на его член. Пусть даже через одежду. Только бы ощутить твердую руку там, где сейчас все горело и ныло. В том, что Скорпиус не станет трогать его осторожно, только кончиками пальцев, Гарри был абсолютно уверен.
Поттер дрожал, ерзал, дышал шумно и рвано, трахая воздух мелкими толчками, и было единственно верным решением навалиться на него, втиснуть ногу между коленей, прижать бедром твердый член. Это было по-настоящему инстинктивное действие, и, потираясь в свою очередь о мускулистую ногу, Скорпиус понял, что уже далеко не так уверен в противоестественности происходящего.
Тяжесть лежащего на нем Скорпиуса была такой нужной, такой правильной. Гарри выгнулся, прижимаясь как можно сильнее, и облегченно застонал, даже не пытаясь хоть как-то контролировать себя. Он жадно гладил Скорпиуса где мог достать - по голове, путая волосы, по спине и плечам, с силой вдавливая пальцы в кожу, по упругой заднице, забираясь руками под резинку трусов и слегка пощипывая гладкую кожу.
Мелькнула странная в своей сюрреальности мысль, что, похоже, сегодня будет трахать не он, а его, но Гарри отмахнулся от нее - почему-то сейчас вообще не имело значения, кто - кого. Важным было другое - дрожь мускулов под пальцами, шумное дыхание в ухо и бешеный стук сердца, отдающийся толчками во всем теле, непонятно - своего или чужого, но отбивающего крещендо в такт с собственным
Поттер уже вовсю хозяйничал на его теле, и никакие преграды, условные ли, физические, его не останавливали. Скорпиус был уверен - приподнимись он на секунду, тут же остался бы без трусов, но его это больше не волновало. Вот так вот - сверху, вжимая Поттера в матрац, привычно ощущая под собой горящее желанием тело и непривычно - возбуждённый член, Скорпиус был готов зайти намного дальше детских тисканий. И словно доказывая самому себе, что больше не боится, он суть отстранился и сунул руку Поттеру в штаны.
Он трогал его именно так, как Гарри и хотел - уверенно, сильно. Едва только горячие пальцы скользнули под резинку брюк, Гарри захлебнулся воздухом, чтобы секундой позже выгнуться, почти сбрасывая Скорпиуса с себя, и застонать - на член, сжимая словно в тисках, сомкнулся кулак, замыкая нервные окончания.
Смотря ему в глаза и закусив губу, Скорпиус решительно двинул рукой от основания к головке, уверенно потирая уздечку и ощутимо надавливая на самый верх, размазывая по головке смазку. Дыхания на стон или крик уже не осталось, и Гарри только сипло заскулил, комкая во вспотевших ладонях простыню. Малфой в ответ чуть заметно улыбнулся и снова припал к гарриной шее, прикусывая кожу над кадыком.
Это оказалось последней каплей - Гарри кончил, заливая свой живот и руку, стискивающую пульсирующий член спермой. Перед глазами все поплыло, а тело, казалось, потеряло свой вес - все другие чувства померкли, оставив только одно - ослепительное удовольствие, прокатившееся волной от паха к кончикам пальцев рук и ног и снова отдавшееся в пах, ничуть не потеряв силы, а напротив, набирая ее, заставляя закричать и вздрогнуть.
Это оказалось совершенно не отвратительно, как думал раньше Скорпиус. Чужой член и чужая сперма были ничуть не страшнее собственных, да и синий снег снова не пошёл. Впрочем, даже если и пошел, Скорпиус его не заметил бы - от возбуждения он не видел уже ничего, кроме мокрого и всё ещё вздрагивающего Поттера. Даже не позаботившись вытереть руку, Скорпиус приспустил трусы и ткнул сначала в показавшуюся отвратительно шершавой ткань, а потом, решительно сдёрнув с Поттера пижамные брюки - куда-то, где кожа была так славно влажно и теплой. Большего не понадобилось - чуть прижав член рукой, он стиснул зубы и кончил, зарычав. И только потом, отдышавшись и открыв глаза, вдруг понял, что обнаженную головку щекочут жесткие волоски.