Другое имя зла - Роман Парфененко

– Повар из тебя, конечно, никудышный. За то, кое в чем другом ты на недосягаемой высоте.

– Правда?

– Истинная правда! Хочешь, на Коране поклянусь?

– Спасибо. Но по поводу супа ты не права. Если бы не волшебные чары и твое божественное тело, сейчас бы хлебали горяченький кондер с тушенкой.

– Выходит, что для тебя суп предпочтительнее меня?! – В голосе слышалась наигранная угроза. Никогда бы прежде не смог подумать, что подобные разговоры смогут доставить удовольствие.

– Нет, что ты, разве тебя можно на что – нибудь променять? – Со страхом в голосе ответил.

– Но горячий суп стал моей навязчивой идеей. Он последнее время стал моим кошмаром. Снится и снится, такой горячий, вкусный…

– Ладно, обжора. На твоей совести холодные закуски, напитки. Я займусь приготовлением горячих блюд.

Снова разжег камин, приспособил другую кастрюлю. Нарезал бутербродов. Вытащил из герметичной упаковки зелень, помидоры, огурцы. Достал коньяк, который в прежние времена стоил месячной зарплаты преуспевающего государственного чиновника. Впрочем, они такие коньяки получали в качестве взяток, так что у них была сплошная экономия на предметах первой необходимости. Расставил все это на причудливом журнальном столике, с вычурно изогнутыми ножками, разложил салфетки, вилки и ножи. Красота-залог хорошего аппетита. Наташка сварила суп из имеющихся в наличие продуктов. Приготовила спагетти с острым, пряным соусом. Сон какой– то. Потом было пиршество при свечах. Постоянно ловил себя на мысли о том, что все переживаемое сейчас было когда – то только мечтами. Неужели, для того чтобы мечты стали реальностью, надо сотворить такое с городом. Личное счастье и кошмар вокруг. Возможно ли такое?

– Знаешь, я бы остался здесь навсегда…

– Юра, пожалуйста, не надо сейчас об этом. – Перебила меня, – все хорошо. Но сейчас давай просто смотреть на огонь, пить коньяк и молчать.

В голосе прозвучала такая мольба, что не посмел ей перечить. Да и у самого было такое же желание. Тихо и молча переваривать свое счастье.

5666478.

Проснулся первым. Стараясь не разбудить, поцеловал тихонько в голое плечо, и осторожно выбрался из постели. В гостиной затопил камин и поставил на огонь воду. Все то, что было, уже было. Теперь из всех углов начали выползать насущные проблемы. Я любил ее, это очевидно. То, что испытывал к ней, другим словом не назовешь. Но реальность окружающего мира, заставляла думать о том, какую ответственность взвалила на мои плечи судьба. Раньше, иногда приходила в голову мысль избавиться от нее, просто уйти не оглядываясь, и попытаться все забыть. Теперь даже воспоминание об этом заставляет передергиваться от стыда и отвращения к самому себе. Допустима возможность, что сделал ошибку, поддавшись этому чувству. Но как мог избежать его?! Оно было стихийным, совершенно неуправляемым. Я не в состоянии контролировать подобное. В результате оказался перед необходимостью думать и заботиться не только о своей персоне, но и о ней. О той которую любил. Как все это изменило. Прежде делил опасность на двоих, мало того думал, что в случае опасности она послужит отвлекающим фактором для того, чтобы успеть спастись. Сейчас буду вынужден тащить на себе и ее опасность, и свою. Мне придется думать теперь о коллективной безопасности. Я, конечно, эгоист, но никогда не считал это качество плохим. Не будучи эгоистом в сегодняшней ситуации не выжить. Бесспорно, что одному выживать легче. Теперь это будет в два раза труднее, но об этом поздно думать. Любовь не вяжется с чувством самосохранения. Я люблю ее, и меня не должно, по идее, беспокоить собственная безопасность в отрыве от ее безопасности. С собой я всегда смогу договориться. В своих размышлениях окончательно запутался. Вывел из этого ступора голос Наташи:

– Юра, ты где?

– Сейчас, радость моя. Несу кофе в постель.

– Не надо, спасибо. Сейчас умоюсь и приду.

Приготовил кофе и бутерброды. Пока завтракали, не проронили ни слова. Посматривали друг на друга, ожидая, кто начнет первым. Она тоже понимала, что вчера это вчера, а нам предстояло прожить сегодня. Но теперь уже просто был обязан проявлять инициативу. Она ведь была по-настоящему моей женщиной.

– Наташенька, нам надо о многом поговорить. Мы вновь стоим перед вопросом о том, что делать дальше. Последние события много, что изменили во мне и в наших с тобой отношениях. Сразу оговорюсь, я рад этому. Это то, что касается нас. Теперь об окружающей среде. Она то же не дремала, и продемонстрировал нам пару наглядных примеров своих возможностей. Есть еще один момент. Мы с тобой, несколько, по– разному, воспринимаем действительность. Это касается преимущественно области физиологических ощущений, но не служит предлогом для того, чтобы не обращать внимания на это несоответствие. Ты согласна?

– Согласна. Давай поговорим. – Продолжения не последовало. Предстояло делать самому.

– У меня никак не выходит из головы случай у моста. У нас не было возможности разобраться в том, что произошло. Даже для этих мест это слишком странно. Ни с того ни с сего лед взламывается, словно взрывается изнутри. Все это могло бы походить на взрыв какой-нибудь мины, но откуда здесь взяться мине, и если это все-таки взрыв, почему не было слышно грохота? Почему она сдетонировала? И что самое необыкновенное, вода, хлынувшая из пролома, очень целенаправленно направлялась в твою сторону. Я тебе сейчас описываю увиденное со своей стороны. Эта вода схватила тебя и увлекла в полынью. Затащила очень сильно и уверенно. Настолько сильно, что потащила меня следом, но потом в метре от кромки льда ее хватка ослабла. Она отпустила тебя. Почему? Я не мистик, но мне кажется, что бы ни было в воде, оно нас ждало. И дождалось. Тогда встает ребром вопрос – почему так легко отпустило?

– Знаешь, когда только зашли на лед, почувствовала, что с ним что-то не ладно. Такое ощущение было, что кто– то прячется под ним. Так бывает, когда плывешь над глубоким местом. Всегда кажется, что там кто-то притаился и непременно тебя схватит. То же самое, только в сто раз сильнее чувствовала. Была уверенна, извини, что твое нежелание идти по мосту исходит не от тебя. Мне мост казался более безопасным, чем путь через лед, но переубедить тебя не смогла.

– Я просто был убежден, что на мосту нас грохнут. А на льду сможем спрятаться. Все твои страхи и возражения принимал за капризы.

– Вот об этом и говорю. Я чувствовала, что лед опасен. Ты считал, что неприятности ждут на мосту. Но права в результате оказалась я! Ведь так?

– Права оказалась ты. Подожди, что-то совсем запутался. Значит, так. Ты думала, что мост безопасен…