Турецкий горошек - Д. Нельсон

Мне нравится, что в моих группах студентки из разных слоев общества. Недавно я заметила, что на моей лекции дочь арабского шейха сидит рядом с дочерью бывших наркоманов из трущоб, получившей стипендию на бесплатное обучение.

– Я даже не знаю, с чего лучше начать. – Она задумчиво перестраивает композицию скрепок на магнитном держателе. Я жду. – У меня неважно идут дела на курсе профессора Самнера.

Самнер преподает химию. Он строг со студентами, но зато они знают его предмет. Меня удивляет, что Мелисса не справляется с химией.

– Может быть, тебе стоит обратиться к заведующему отделением?

Мелисса краснеет, и я впервые вижу, что она способна смущаться.

– Мне необходимо поговорить с женщиной.

– То есть ты не разговаривала с профессором Самнером?

– В нем-то и проблема. Уж к нему-то я точно не могу обратиться.

Звонит телефон. Я говорю Питеру, что перезвоню ему позже, когда закончу дела со студентами и подготовлюсь к очередным занятиям.

Услышав мои слова, Мелисса вздыхает:

– Я могу зайти в другое время.

Я показываю ей жестом, чтобы она осталась. Потом обещаю Питеру, что обязательно перезвоню ему.

Мелисса не успевает ничего сказать, поскольку в дверь кабинета просовывается голова моей ассистентки, дипломированного специалиста, Тины Мастерс. Тину прозвали Толстым Огарком, и она воспринимает это прозвище как намек на ее телосложение, а не на расовые различия.

– Извини, Мелисса, – говорю я. – Тина, ты можешь подменить меня на занятиях в пятницу? Дэвиду нужно, чтобы я произвела впечатление на каких-то клиентов в четверг вечером в Атланте.

Тина утверждает, что ее рост составляет пять футов. Я держу пари, что она не дотягивает даже до четырех футов одиннадцати дюймов. Несмотря на ее несколько тяжеловесный зад, она представляет собой девяностофунтовый сгусток чистой энергии. Она выросла на Блу-хилл-авеню и, одна из десяти своих братьев и сестер, сумела выбраться из бостонского латинского квартала, лучше всех в классе закончив школу. Она добилась полной стипендии для обучения в Бостонском университете и теперь учится в аспирантуре. Тина соглашается показать моим студентам учебный фильм и раздать после него контрольные задания.

– Ладно, не важно, профессор Адамс. – Мелисса встает. – Я сама разберусь.

– Ты уверена? – спрашиваю я.

Она кивает и забирает свои учебники, которые носит во французском школьном ранце. На кармане наклейка с надписью «Наф-Наф». Она закидывает его за спину.

– Да, уверена.

Я звоню Сильвии и передаю ей поручения Дэвида.

Борясь со сном, я доезжаю до дому, приземляюсь на диван и тут же засыпаю, прикрывшись курткой вместо одеяла. Меня будит телефонный звонок. Я едва осознаю, где нахожусь. За окнами уже темно. Когда я прилегла, солнечные лучи еще освещали комнату. Я хватаю трубку, роняя телефон на пол.

– Что случилось? – спрашивает Питер. – Ты избегаешь меня?

– Нет, – говорю я.

– Лиз, ты можешь обманывать меня, если хочешь. Но не считай меня идиотом. Я не видел тебя с кануна Дня благодарения.

– Я болела. У меня накопилось много неотложных дел по работе. А завтра мне придется лететь в Атланту.

– Приезжай на ночь ко мне?

– Я совсем выдохлась.

– А если я закажу карету, чтобы отвезти тебя обратно?

Я отказываюсь. Я говорю ему, что ложусь спать и позвоню ему сразу по возвращении из Атланты.

– Я люблю тебя, – говорит он.

Я говорю ему, что тоже люблю его. Сейчас эти слова уже звучат вполне естественно. Я удивляюсь, почему мне было так трудно произнести их в первый раз. Он первый вешает трубку, и вместе с этим разъединением что-то прорывается во мне. Мне хочется тут же перезвонить ему, попросить его защитить меня. Оставив куртку на диване, я иду в постель.

Глава 6

Наш самолет делает полукруг над портовой гаванью и разворачивается обратно к берегу, направляясь в сторону Атланты. После просмотра фильма о технике безопасности, показавшего нам запасные выходы, расположение кислородных масок и спасательных жилетов, я осознаю, что никогда даже не проверяла, есть ли на самом деле под моим креслом спасательный жилет. Может, все эти годы обслуживающий персонал обманывал нас, и единственный спасательный жилет используется для демонстрации безопасности.

Я лечу в салоне первого класса, как обычно, когда путешествую в роли жены Дэвида. Стюардессы, или обслуга, как бы их нынче ни называли, увозят тележки с напитками, чтобы пристегнуться к своим креслам.

Из динамика доносится голос пилота. Растягивая слова, он сообщает нам об ароматах магнолий и мятного коктейля.

– Мы входим в зону турбулентности, и я прошу всех вас оставаться на своих местах.

Самолет начинает снижаться, а мне приходится припасть к блевотному пакету. Обычно, я всегда гордилась, что легко переношу все дорожные передряги. Прошлым летом, когда мы с Питером поехали посмотреть китов, то попали в неожиданный шторм. Все вокруг сидели с зелеными лицами, свешивались за борт или лежали на скамьях, сплевывая в пакеты. А я с наслаждением смотрела, как волны обрушиваются на палубу, любуясь разгулявшейся стихией.

Сойдя с трапа, я пошатываясь бреду к мужчине, который держит над головой табличку с моим именем. Его наряд составляют кепка яхтсмена, синий костюм в тонкую светлую полоску и ботинки. Он представляется.

– Меня прислал ваш муж, мэм. Он не смог вырваться… встретить вас… – Часть его слов теряется в курчавой рыжей бороде. Поскольку я собиралась взять такси – учитывая мое тошнотворное состояние, – такая любезность порадовала меня.

– Багаж? – спрашивает он.

– Нет, все при мне. – Я вручаю ему мою ручную кладь. Эта блестящая красная сумка не намного больше моего портфеля, но легче его. Разумеется, я не потащила с собой портфель. Он закидывает сумку за плечо.

– Большинство женщин набирает с собой кучу чемоданов.

Он ведет меня к длинному лимузину. Моя сумка выглядит каплей крови в пустом багажнике, который мог бы вместить десяток чемоданов моей сестры и все еще остаться полупустым. Шофер открывает мне дверцу и, касаясь своего головного убора, приветствует полисмена, который улыбается ему в ответ, касаясь своей фуражки. Я подозреваю, что ему не свойственна та ворчливая манера поведения, которая, похоже, отличает всех копов бостонского аэропорта.

Район между аэропортом и деловым центром Атланты выглядит как Берлин после завершения военных бомбежек. Повсюду идет строительство. И кроме того, здесь, кажется, прокладывают скоростную трассу по типу бостонского проекта «Большой раскоп».

– Нам нужно увеличить пропускную способность, – поясняет шофер. – Что-то я сомневаюсь, что вложенные в это строительство средства когда-нибудь окупятся. – Хотя он произносит эту фразу несколько иначе: «Чё-то мне сомнитно…» Если бы мы были в Бостоне, то я сказала бы, что у него своеобразный выговор. Но поскольку я в Атланте, то смешной выговор именно у меня. – Во всяком случае, я далеко не уверен, что нам нужны в городе все эти политики.