Неучтённый фактор - Олег Маркеев

– Иван, он перьевую ручку себе в горло воткнул, – глухо произнес Ларин.

– Однако! – Старостин, задумавшись, на секунду прищурился. – Отрадный факт. Если бы окно, или при попытке бегства, или запинали до смерти, я бы на твоих орлов подумал. А так… Садюги они, конечно, но не настолько, чтобы подследственным ручки в горло втыкать. Отрадно…

– Иван, у меня не институт благородных девиц, но и не гестапо, между прочим!

– То, что у тебя ни в зад, ни в Красную армию, я догадываюсь. Но дело, суки, закрыли грамотно.

– Почему закрыли? Следствие в самом разгаре. Совершенно очевидно, что работала группа. Допрашиваем охранника… Дали в розыск горничную, она пропала с места жительства. Что само по себе, согласись, подозрительно. Неисключено, что она и впустила киллера. Кто-то планировал, кто-то наводил, кто-то обеспечивал и прикрывал. Мы намерены вычислить всех.

– А как вяжется взрыв в подъезде?

– Если экспертиза подтвердит, что машинки, на которых печатался текст, идентичны, то можно выдвигать версию, что мотивом преступления было похищение документов. "Прокачаем" и эту версию.

– Ага! Пока ты качаешь версию, кто-то уже качает информацию из кабинета Карнаухова! Пока обрывки с бумажками в папках сличит, так поумнеет, что нам это кровью отрыгнется. Теперь ясно?!

Старостин не глядя вытащил из коробки папиросу. Курил исключительно папиросы, явно подражая одной известной персоне. Ларин завозился в кресле, пытаясь достать зажигалку. Старостин отмахнулся:

– Не семени. – Чиркнул своей зажигалкой. – Остынь, Денис, от тебя прикуривать можно. Красный, как рак. Давай-ка покурим и обкашляем это дело.

Ларин достал темно-красную пачку "Мор" и закурил. Знал, что вид элегантно-тонких коричневых сигарет, "подозрительно педерастичных", как однажды выразился Старостин, вызовет у того раздражение, на то и рассчитывал. Мстил. Мелко, пакостно, но мстил.

Старостин курил, смачно затягиваясь, пробивая горькую волну глубоко в легкие. Пускал дым через ноздри, кося прищуренные глаза на притихшего Ларина.

– Будя! – Старостин ткнул папиросой в пепельницу. – Теперь слушай, Денис. Я мужик русский, в гневе буйный, но отходчивый. Спокойно с тобой поговорю. Писанину эту, – он кивнул на папку, – можешь взять себе. Будет чем в нужнике на даче подтираться. Дело уходит в Службу охраны президента. И это меня очень тревожит.

– Как так? – Такого поворота Ларин не ожидал.

– А вот так! Первый когда-то, сам уже небось не помнит, подмахнул указюльку, что по террактам в отношении президентской структуры работают только они. Карнаухов, земля ему пухом, входил в президентский совет. Не помню уже по чему… А, блин, по, мать его, экономическому развитию! Так что, повод налицо. Думаешь, Филатов упустит шанс сунуть рыло в мои дела?

Ларин задумался, уставившись взглядом на алый кончик сигареты.

– Своих оперов "на земле" у него нет, – словно рассуждая вслух, произнес он. – Придется воспользоваться моими. К следствию Генеральную он вряд ли станет подключать, но не взять в бригаду моих людей просто не сможет. Так или иначе, я буду в курсе расследования.

Старостин зло запыхтел.

– О твоих дармоедах речь и пойдет.

Ларин насторожился.

– У тебя есть еще время до девяти ноль ноль. Почти сутки. И потратишь ты их, Денис, знаешь на что?

– Слушаю. – Ларин изобразил на лице максимум внимания.

– И правильно делаешь. За эти часы ты поставишь на уши всех своих орлов, но вычислишь контакты человека по фамилии…

– Филатов? – поторопился вставить Ларин.

Старостин крякнул и покачал головой.

– Салин.

– Салин? Это не из…

– Не из дворян, не напрягайся. Виктор Николаевич Салин. Кормится при концерне "Сапсан". Залегендирован под члена совета фонда "Система инновационных технологий". Остальное нароешь сам. Меня интересуют его контакты с неким человечком в твоей "конторе". Рассматривая их сквозь призму убийства Карнаухова. Только учти, с их системой шутки плохи. Любопытный нос могут оторвать вместе с головой.

– Иван, но Филатов же первый подозреваемый! – Ларин подался вперед. – Если убийство просто повод сунуть нос в твои архивы, то на Филатове шапка горит, это же очевидно.

– Если это Филатов, я даже не удивлюсь. Но мне интересен Салин.

– Есть данные?

Старостин усмехнулся.

– Скажу "да", ты за уши притянешь, скажу "нет" – найдешь возможность подтвердить. Нет, дружище, на этот раз ты будешь работать, как полагается.

– Я всегда работал…

– Ладно, песни не пой! Мало что ли дел состряпал? Я прошу не стряпать, а перешерстрить весь твой гадюшник. В твоих же интересах, заметь.

– Вот как?

– Ага. Я тебя с дачи вытащил, до сих пор огурцы окучивал бы. На Совбезе за тебя глотку драл, в кресло запихнул. Кто в этом кабинете мне поклялся, служить не за страх, а за совесть, или забыл?

– Я все помню, Иван. – «Начинается! Сволочь, любит попрекать старым добром. Как-будто я по собственной воле в это дерьмо влез. Знал же, сволочь, что только самоубийца откажется работать на тебя, пока в стране идет Особый период. Ух, сколько же людей ждет, когда Староста свернет себе шею, даже страшно подумать». – Но одно дело искать убийцу, исполнителя или наводчика. А то, что ты мне предлагаешь…

– Поясню. – Старостин грузно откинулся в кресле. Сам был тяжел и неуклюж, как медведь, и мебель в кабинете подобрал под стать. – Не выгодно сейчас бесхозным быть. Опасно это. Поднять и удержать тебя только я смог. Оттолкну – затопчут вмиг или в шестерках бегать будешь. А ты от рук отбился. Врать мне рискнул. Не боишься из доверия выйти, а? Один шанс у тебя, Денис Михалыч, до утра добыть "перевертыша". Кто-то же скурвился, неужели не чуешь? Уж больно быстро они тебе труп организовали.

Ларин не стал ручаться за чистоту рядов своей конторы. Почувствовал, что это вызовет новую вспышку гнева Старостина.

Он придал голосу требуемую уверенность:

– Иван, ты в праве не вводить меня в курс своих дел. Но ответь. Так, как сочтешь нужным. Ты уверен, что у Салина мог быть интерес убрать Карнаухова? И второй вопрос. Ты уверен, скажем так, в вероятности такой связи? Слишком уж разный уровень. А контакт, насколько я понял, должен быть прямой.

– Ответ на первый вопрос: "но коммент", как говорят дипломаты, – криво уcмехнулся Старостин. – Объяснять не буду, но данные у меня есть. На второй вопрос ответ прост. Как иначе можно было все прокрутить? Даже если у Салина свои специалисты есть, как не крути, без к о н т а к т а в твоей конторе ничего не вытанцовывается. Кто-то навел, кто-то обеспечил прикрытие, кто-то концы в воду сунул. Кто это такой умный?

– Согласись, все из разряда домыслов. Подозревать можно кого угодно.

– Не тупи, Ларин! У тебя много народу на линии антитеррора работает? Вот среди них и ищи. Могу дать наводку. Насколько знаю Салина, он с тупыми служаками не работает. Человек должен быть на ключевом месте и ярким. Талантливым. Понял? Обрати внимание, что я предлагаю самый щадящий вариант: человечек существует в единственном числе. Не потому я что глуп. Просто щажу твое самолюбие. Проворонить под носом целую группу – это, согласись, круто. На тебя не похоже.

– Не-ет, группа исключается!

– Верю на слово. Ищи одиночку. Это труднее, но интереснее.

Ларин прикинул в уме. С первого захода никого подходящего в Центре не вспомнил. Для него "волкодавы" и "лисы", давящие и играющие многочисленные террористические группировки, расплодившиеся в стране, были на одно лицо.

– Тебя устроит даже отрицательный результат?

– Ну не совсем же я дубовый! Конечно, устроит. Если ты головой поручишься.

Ларин понимающе хмыкнул.

– А как иначе? – Старостин хмынул в ответ. – И последнее. Выполнишь на совесть, поговорим, как тебе жить дальше. Пора тебя из этой клоаки убирать. Есть мыслишка спихнуть тебя в отставку. Не делай круглые глаза! Пойдешь работать в Политсовет Движения. На место Карнаухова. Политика та еще грязь, но почище твоего "конторского" дерьма будет. Понял мысль?

– Понял. Морковку, значит, подвесил.

Старостин поморщился.

– Гордый ты до тошноты! Как твои дворяне беспартошные. Без морковки и ишак не пашет! Мне старика заменить надо. Лучшего зама по особо щекотливым делам, чем ты, я не найду. Короче, решено.

– А Первый указ подпишет?

– А куда он, бедолага, от меня денется! Короче, иди работать. До утра найди засранца. И считай, кошек между нами не бегало.

Старостин протянул Ларину папку. Впервые за все время беседы Ларин увидел в его глазах улыбку.

«Что веселится? Ночью его тень убили, можно сказать, смерть вокруг вьется, а он веселится. Или играет? Конечно, играет», – подумал Ларин.

Сейчас он жалел об одном. Прошли времена когда шеф "конторы" мог взять "под колпак" высших деятелей страны. Такое позволительно в исключительных случаях – когда лезешь в Генсеки. Так высоко Ларин никогда не метил.