Люди на краю пустыни - Орсон Кард

На некоторое время он умолк.

— Они так и не выбрались оттуда? — спросил Скотти.

— Выбрались, когда я учился в седьмом классе. Тогда я готовил сообщение о нацистской Германии и концентрационных лагерях. Я прочитал о пытках, которые там применялись. И я подумал, что сам занимаюсь тем же самым. Я понял, что я нацист. А еще я прочитал, что все эти нацисты потом говорили одно и то же: мол, они только выполняли чужие приказы. Но ведь и я делал то же самое: я тоже выполнял чужие приказы. А потом я узнал, что после войны их судили, всех этих нацистов, за их дела, приговорили к смертной казни. И тогда я понял, что все это относится и ко мне. Я понял, что заслуживаю смерти и что мои родители тоже заслуживают смерти, а младший брат и сестра заслуживают свободы. Они заслуживали того, чтобы и к ним, наконец, пришел день освобождения. И вот однажды днем, когда мой младший брат с ненавистью в глазах набросился на меня, я не стал сбивать его с ног. Я лишь отошел в сторону, и он пронесся мимо меня. Выбежав из чулана, он стал озираться по сторонам, словно впервые увидел прихожую. И тогда я догадался, что он просто все забыл. Потом он сел на верхнюю ступеньку и съехал по лестнице вниз, точь-в-точь, как это делал, когда был маленьким. И я понял, что он разучился спускаться по лестнице. И тогда я вдруг подумал, что он наверняка пойдет на кухню, а мама обязательно увидит его и рассердится. Я очень испугался и решил его поймать и отвести обратно в чулан. Я боялся, что иначе мама меня просто убьет. И я побежал за ним вниз. Но он не пошел на кухню, а выбежал прямо на улицу. Он был совершенно голый, и мне в голову не приходило, что он это сделает. Но его не смущала нагота, потому что он семь лет обходился без одежды. Словно какой-то пришелец из космоса, брат с дикими воплями бежал по улице, а я бежал вслед за ним. Мне нужно было позвать его, крикнуть ему, чтобы он остановился, но я не мог это сделать.

— А почему? — спросил Мик.

— Я забыл, как его зовут, — сказал брат Тиг и зарыдал. — Я не смог вспомнить его имени.

Лишь когда брат Тиг разрыдался, закрывая лицо руками, словно маленький ребенок, Мик заметил сестру Монк и брата Дивера, которые, видимо, уже давно подошли к ним и слушали брата Тига. Наверное, они слышали всю историю. Сестра Монк подошла поближе, опустилась на колени и обняла брата Тига, так, чтобы он мог выплакаться у нее на груди. Брат Дивер склонил голову, как делал, когда молился, но на этот раз он молился мысленно. Скотти это заметил и тоже склонил голову, но не услышав молитвы, поднял голову и посмотрел на Мика.

Мик находился в полном замешательстве, настолько его потрясла эта ужасная история, весь этот кошмар, что случился с потерявшими рассудок братом и сестрой брата Тига. Мик никогда не слышал, чтобы кто-нибудь разучился ходить или спускаться по лестнице, или забыл имя собственного брата. Когда Мик попытался представить себе, что кто-то запер Скотти в чулане и не выпускает его оттуда, он подумал, что убил бы того, кто это сделал. Но потом он попытался представить себе, что он сделал бы, если бы его собственная мать держала бы Скотти взаперти. Как бы он тогда поступил? Его мама никогда не делала ничего подобного, но что, если бы она это сделала?

На этот вопрос ему было очень сложно ответить. Но брат Тиг рыдал, и Мик еще ни разу в жизни не слышал, чтобы так рыдали. В конце концов, он подвинулся к брату Тигу и ухватился за его лодыжку. Но рука Мика была такой маленькой, а лодыжка такой большой, что мальчик не сумел ее толком сжать, и со стороны казалось, что он просто прижимает ногу брата Тига к земле.

— Вам не следует так расстраиваться, брат Тиг, — сказал Мик. — Ведь именно вы его выпустили.

Брат Тиг лишь мотнул головой, не переставая рыдать.

— Как жаль, что дети услышали эту историю, — сказал брат Дивер.

— Есть вещи, которые можно рассказать лишь детям, — заметила сестра Монк. — Им это не повредит.

Брат Тиг высвободил лицо из объятий сестры Монк.

— Я заметил, как вы пришли. Я рассказывал это вам. Ведь вы именно так делаете, когда свидетельствуете о своих грехах?

— Именно так, Джейми, — сказала сестра Монк, — именно так ты и сделал.

— Теперь вы понимаете, почему я никогда не стану достойным человеком, неважно, мормон я или нет, — проговорил брат Тиг. — Для меня нет места на западе.

— Вас заставляла это делать ваша мама, — сказал Мик.

— Именно я снова и снова заталкивал его в чулан, когда он пытался вырваться, — возразил брат Тиг. Его голос заставил всех содрогнуться. — Именно я поворачивал ключ, — засунув руку себе под рубашку, он вытащил ключ на кожаном ремешке. Это был обычный дверной ключ.

— Вот этот ключ, — сказал он. — Я постоянно ношу его с собой.

— Но, брат Тиг, вам ведь не было восьми лет, когда все это началось, — промолвил Мик. — Вы еще не были крещены. Разве вы не знаете, что Иисус прощает детям все грехи, совершенные ими до восьми лет? На следующей неделе мне исполнится восемь и меня будут крестить. А когда это случится, я как бы заново появлюсь на свет и стану чистым и безгрешным, разве не так, брат Дивер?

Брат Дивер утвердительно кивнул головой.

— Да-а-а, — пробормотал он. Теперь, к полному изумлению Мика, рыдал и брат Дивер. Да-да, рыдал сам брат Дивер, который еще совсем недавно проверял, что Мик знает о таинстве крещения и который сразу после сегодняшнего собрания научил его многому из того, что надо будет делать во время крещения.

Теперь, когда история была рассказана до конца, Скотти, судя по всему, уже начинал скучать. Он встал и, подойдя к брату Тигу, хлопнул его по плечу, чтобы привлечь к себе внимание.

— Брат Тиг, — обратился он к нему.

— Сейчас же оставь его в покое, ты слышишь? — запротестовала сестра Монк.

Сидевший на земле брат Тиг поднял голову и посмотрел на мальчика.

— Что ты хочешь, Скотти? — спросил он.

— Теперь, когда мы называем вас «брат Тиг», вы пойдете с нами на запад, в Юту?

Брат Тиг ничего не ответил. Он только вытер слезы и закрыл лицо руками. Сестра Монк и брат Дивер остались рядом с ним, а Мик не стал ждать, чем все закончится. Услышанная история и без того давала почву для размышлений, да и вообще ему нужно было побрызгать, а сделать это он мог, лишь удалившись на приличное расстояние от сестры Монк. Поэтому, взяв Скотти за руку, он пошел с ним в направлении кустов, которые росли выше по склону холма.

Всю следующую неделю никто не уделял особого внимания Мику и Скотти, как, впрочем, и другим детям. Занятий тоже не было, так как все занимались упаковкой вещей и подготовкой к походу. В субботу они спустились к реке, к тому месту, где ее течение было медленным и где было достаточно глубоко. Там они крестили Мика, который был в нижнем белье, так как из белой одежды у него имелись только шорты и футболка. Брату Тигу пришлось креститься в длинных вылинявших трусах и футболке, которую он одолжил у брата Кинна, так как у самого брата Тига вообще не оказалось ничего белого. Выйдя из воды, брат Тиг, точно так же, как и Мик, дрожал от холода.