Дочь дьявола - Кэтрин Коултер

Ее взгляд скользнул по леди Арабелле Уэллз, беседующей с леди Иден. Казалось, девушка неодолимо влечет людей своей неподдельной теплотой и звонким смехом.

«Когда-то и я была такой», — подумала Джованна.

— Вам не к лицу белое, малышка. При звуках голоса маркиза учтивая светская улыбка Реины превратилась в поистине ослепительную.

— Месье! Я так надеялась, что вы здесь будете!

Взглянув в искрящиеся весельем глаза, она лукаво добавила: — Что же до белого цвета… насколько я понимаю он по контрасту с вашим черным фраком говорит о сущности наших характеров.

— Ангел и дьявол? Вы раните меня, мадемуазель!

— Но почему, месье? Подумайте, какой прекрасный дьявол из вас бы вышел, неотразимо-волнующий и коварный, а я в роли ангела, вне всякого сомнения, покажусь пресной и скучной. По-моему, это вы меня обижаете!

Черные брови вопросительно взметнулись вверх.

— Вы не ангел, Рейна, а самая настоящая плутовка! Девушка обрадовалась, услышав из его уст свое имя.

Он произнес его, как настоящий англичанин, и она удивилась этому, но тут же обо всем забыла.

— А вы действительно порочны, маркиз? Неисправимый повеса, быть может?

— Нет, — немного резче, чем требовалось, ответил Адам и, заметив ее вопросительный взгляд, добавил с ленивой улыбкой: — Моя одежда и черная борода — всего лишь маскировка. Я добрейший и скромнейший из всех людей, мадемуазель, уверяю вас.

— Именно так я и сказала родителям, — кивнула Рейна, поджимая губы.

— Что?!

Девушка слегка покраснела.

— Видите ли, они считают вас весьма искушенным в жизни человеком… слишком умудренным опытом для такой простушки, как я.

— И поэтому вы уверили их, что я не повеса, а скорее чистосердечен и робок? Рейна зачарованно уставилась на золотые пуговицы его жилета.

— Не совсем так. Но я сказала, что считаю вас добрым.

Адам долго молча смотрел на нее.

— В Англии молодые девушки впервые появляются в обществе во время сезона, не так ли?

— Да, и это ужасно глупо, по-моему. Они ездят на балы, рауты, маскарады только для того, чтобы найти мужа. К счастью, вместо этого я оказалась в Неаполе.

— Похоже, вы плохо знаете мужчин, — мягко сказал Адам, вспоминая дебютанток, которых встречал в Лондоне несколько лет подряд. Некоторые из них заинтересовали его, но никто не произвел такого впечатления, как эта сияющая красотой девушка. — Вас всю жизнь стремились уберечь от окружающего мира.

— Никогда не понимала, — задумчиво протянула Рейна, — почему девушкам все запрещается, а мужчинам предоставлена полнейшая свобода. Они могут всюду бывать без компаньонок и гувернанток.

— Мужчина обычно хочет взять в жены чистую девушку, которую, строго охраняют.

— Да, — резко возразила Рейна, — но женщина, вероятно, тоже захочет получить в мужья целомудренного мужчину!

Адам громко расхохотался.

— Боюсь, что в таком случае браки вообще перестали бы заключаться!

— А мне кажется, — вздохнула девушка, — у вас столь же отсталые взгляды, как у моего отца.

— Возможно, малышка, ваша подруга имеет на вас чересчур сильное влияние.

— Так утверждает и отец, но, заверяю, это неправда Конечно, Белла на четверть итальянка, но, не забудьте что и я наполовину американка! А это куда более рискованное сочетание. Я могу рассказать о Нью-Йорке столько же историй, сколько она — о Генуе!

Да, эта девушка — настоящая волшебница. И когда она успела очаровать его?!

— Так вы поведаете мне о краснокожих индейцах! — воскликнул он.

— Душераздирающие легенды, от которых кровь стынет в жилах. Правда, все индейцы, встреченные мной, совсем не казались воинственными. Но так было не всегда, особенно во времена молодости моего отца, когда американцы восстали.

— А я думал, все добрые англичане называют это попросту мятежом.

— Возможно, — язвительно бросила Рейна, — но каков результат! Моя мать и дед тори, но даже они считают, что Англия крайне несправедливо обращалась с колониями.

— Кажется, Рейна, ваш отец заметил, что мы разговариваем. Недаром он помрачнел, как грозовая туча.

— Знаю. Иногда я чувствую себя той самой угнетенной колонисткой. Как бы мне хотелось, чтобы родители не душили меня своими правилами и ограничениями!

— Что же, — мягко произнес Адам, — когда-нибудь вы перестанете рваться на волю.

— Но разве я не обрету свободу, выйдя замуж?

— Трудно сказать, — ответил Адам, неотрывно наблюдая, как девушка рассеянно облизывает нижнюю губу розовым язычком.

Значит, моего мужа ждет та же участь!

— Мужчины, — заметил Адам, задаваясь вопросом, какого дьявола он позволил втянуть себя в спор, — это совершенно другое дело.

— Неужели они не хотят иметь семью, любимую женщину?

Адам воздел к небу руки.

— Довольно, мадемуазель! Сдаюсь! Вы позволите потанцевать с вами позже, Рейна?

— Да, маркиз. Вы чрезвычайно ловко умеете убеждать, дам — объявила она, легонько касаясь пальцами его рукава.

Она все еще улыбалась, когда дорогу загородил граф де ла Валль.

— Добрый вечер, мадемуазель, — вкрадчиво приветствовал он, склонившись над ее рукой. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что сегодня вы кажетесь розой, готовой вот-вот развернуть на солнце свои лепестки.

Улыбка Рейны поблекла.

— Добрый вечер, граф, — пробормотала она, игнорируя его цветистые комплименты. Арабелла упомянула как-то, что граф может оказаться вовсе не таким благородным, каким представляется, и Рейна с ней согласилась. В этом человеке было нечто неуловимо скользкое, от чего так и веяло лицемерием и фальшью.

— У вас изумительное платье, — настаивал граф, ничуть не смущенный холодным приемом. — Оно оттеняет ваши глаза, а волосы у вас, словно огненные нити.

— Огненные нити? — удивилась девушка. — Как это ужасно!

Эрве широко улыбнулся, преодолевая поднимающийся в душе гнев.

— Дайте мне немного времени, мадемуазель, и я найду слова, чтобы достойно описать вас. Вы позволите принести вам пунша?

Все что угодно, лишь бы избавиться от него!

— Благодарю, месье, — кивнула Рейна. Куда же исчез маркиз?

Она всмотрелась в толпу и, поймав пристальный взгляд матери, мило улыбнулась, но тут же заметила маркиза. Он стоял почти рядом с ней и о чем-то разговаривал с Арабеллой.

Леди Делфорд перехватила взгляд дочери, и сердце ее упало. Страх охватил виконтессу. Она видела, как беседовали Рейна с Адамом, и со стороны это выглядело вполне невинно, но сейчас ее потрясло неприкрытое желание в глазах дочери. Так смотрит на любовника взрослая женщина, женщина, которая не в силах совладать со своими чувствами. Дженнифер прекрасно знала, почему муж недолюбливает семью Уэллз. Она поделилась с ним своей тревогой, испугавшись, что Адам попросту играет с Рейной, пытаясь позлить виконта, как это часто проделывал сам граф Клер. Теперь же она усомнилась в этом и, внезапно почувствовав себя очень старой, разгневалась на мужа. Он такой чопорный, сухой и слишком оберегает дочь. Ах, лучше бы они никогда не видели Неаполя, не соглашались на обман, предложенный графом Клером. Но это, похоже, ничего не изменило бы. Рейна все равно встретилась бы с Адамом в Лондоне, и результат скорее всего был бы тот же.