Точка разрыва - Джим Браун

– Мы ведь для этого ее и купили, разве нет?

– Ну, проверяю на всякий случай, – в телефоне что-то затрещало. – С тобой все в порядке?

– Разумеется, – прорычал Мейсон.

– Просто ты как будто немного пьян.

– Правильно. И я доведу начатое до конца как только вырублю этот проклятый телефон.

Где-то в глубине дома прозвонили часы, принадлежавшие его деду. Мейсон прислушался, но не смог подсчитать удары.

– Ладно, ладно. Просто спросил. И счастливого дня рождения! Мейсон вздохнул, борясь со своей неуместной враждебностью:

– Спасибо.

Он повесил трубку не попрощавшись, и машинально потянулся за виски. Опрокинул стакан одним глотком.

Неожиданно что-то заставило его взгляд остановиться. Фотография. Та, где Тина со своим новым бойфрендом. Чрезвычайно хладнокровный парень?

«Нужно будет отослать ей, – сказал сам себе Мейсон. – Она, наверное, забыла ее на краю стола, когда искала ключи».

Фотография.

«…Он не мальчик, он взрослый мужчина».

Слова эхом отдавались у него в голове, лишая спокойствия.

Мейсон поставил пустой бокал, направился в вестибюль и взял снимок. Тина, одетая в яркий желто-зеленый жакет университета штата Орегон, улыбалась, как утреннее солнце, а рядом с ней, обнимая ее…

«…Он не мальчик, он взрослый мужчина».

На фотографии с его дочерью…

«Никогда не встречала такого за всю мою жизнь – он ни на кого не похож…»

Комната закружилась вокруг него. Он утратил всякую связь с реальностью, но старался не потерять сознание.

Мейсон Эванс испытывал такое состояние только однажды в своей жизни: в ночь, когда они открыли фоб, а он оказался пустым.

Мейсон дико закричал.

Несмотря на все заверения Пайпер Блэкмор, Дин продолжал беспокоиться о ней. Все это время – прикидывая, подсчитывая, оценивая и делая выводы, – он не сводил мысленного ока с молодого преподавателя истории, готовый уловить малейший намек на первое проявление шока. Она попала в ужасную передрягу, но вышла из нее с честью, даже спасла Клайду жизнь. Но сейчас, когда прилив адреналина начал спадать, на поверхность всплывали последствия моральной, эмоциональной и физической усталости. А возвращение на место преступления только подрывало ее силы.

Номер, в который они вошли, ничем не отличался от того, где обнаружили Клайда. Такой же ковер, занавески, покрывало. Такая же планировка: одна комната, одна кровать, одна тумбочка, телевизор, встроенный в стену, отсутствие шкафа, простая ванная с душем, умывальником и зеркалом. Дин проверил окна. Джон оказался прав – они были наглухо заделаны.

Дин бросил быстрый взгляд на Пайпер. Она грызла ноготь на пальце. Ее лицо покрывала чрезмерная бледность.

На двери находился такой же внутренний замок, как и в других номерах. Дин исследовал задвижку. Старая, как и сама гостиница. Он повернул ручку и выдвинул ее слегка вперед. Потом улыбнулся и посмотрел через плечо. Все остальные уставились на него, как на фокусника, достающего из пустой шляпы белого кролика. Ему стало неуютно от этого внимания.

Дин подергал рукав своего плаща.

«Ничего там нет», – хотелось сказать ему. Он вытянул черную нитку приблизительно тридцатипяти сантиметров длиной из изношенной подкладки.

– Пайпер, оставайся здесь. Джон, почему бы тебе не выйти в коридор, чтобы увидеть, что я делаю?

Он подождал, пока шериф не оказался в коридоре. Выступ задвижки оставался вне зазора. Дин накинул на него петлю, отступил в коридор, потянул за собой нитку, затем аккуратно прикрыл дверь, так чтобы задвижка не попала в зазор. Он медленно потянул, почувствовал, как натянулась нитка, потом потянул сильнее, услышал слабый звук. Дин улыбнулся.

– Попробуй открой, – обратился он к шерифу.

Джон повернул ручку. Основной замок легко подался, но боковая задвижка теперь была задействована и держала дверь изнутри.

– Вот, черт меня возьми!

– Нитка? Он использовал нитку? – донесся голос Пайпер из-за двери.

Дин постучал.

– Теперь можешь нас впустить.

Она открыла; глаза ее были широко распахнуты.

– Итак, человек, пытавшийся убить мистера Уоткинса, запер дверь, накинув петлю на задвижку? – повторила Пайпер.

Дин предостерегающе поднял палец:

– Возможно. Это только один из вариантов, который мог быть применен при сложившихся обстоятельствах.

– Один из вариантов?

– Да. Я не читал детективов с тринадцати лет, потому что ответы всегда лежали на поверхности. И очень часто я находил более простой и удобный выход из ситуации.

– Я скажу, чтобы помощники проверили комнату на наличие волокон, – сказал Джон.

– Нитка? – снова спросила Пайпер.

– Все можно научно объяснить, – повторил Дин свой любимый тезис.

– А как быть с рукой? – вызывающе спросила Пайпер.

Ее лицо снова порозовело. Она все-таки была замечательной женщиной.

– Подложили после того, как Клайда задушили. И все же… Незаконченная мысль повисла в воздухе.

– Так чья это рука? – вмешался Джон. – Если рана свежая, значит…

– Значит, жертва должна быть поблизости.

«Б-з-з, – ожило радио Джона. – Вызывает база один – ноль – один, вызывает база один – ноль – один. Шериф, вы на связи?» Джон настроил микрофон:

– Я слушаю, Мегги.

– Приезжайте на тропу холма Хокинса…

Два следующих слова пропали в шуме, но Дин уловил конец фразы: «…10-32».

Как присяжный при коронере Трумэн знал, что означает 10-32.

– Труп, – простонал он. Суровое лицо Джона окаменело.

– Думаю, мы нашли жертву.

глава 9

Солнце скрылось, пропали звезды и луна. В тот момент, когда дверь машины захлопнулась, а фары еще не зажглись, Дин Трумэн ощутил нервную дрожь, ему показалось, что мир исчез, как если бы Бог стер его с лица земли.

Фары полицейской машины Джона работали как настоящие прожекторы, отбрасывая конусообразный пучок желтоватого света.

– Ты уверен, что хочешь участвовать? – спросил шериф.

– Да, уверен, – ответил Дин, пока они поднимались по дороге. – Это рядом со школой, и, может быть, я знаю этого человека. Кроме того, я член жюри при коронере, я должен.

Дорога, протоптанная по склону возвышения, шла вокруг холма Хокинса слегка под уклоном и неожиданно обрывалась, приводя путешественника к началу горной тропы. Летом здесь встречалось немало завзятых бегунов. Даже осенью, когда на деревьях уже не оставалось листьев, Дин время от времени видел сногсшибательные ноги, обтянутые лайкрой, прокладывавшие путь по окружности. Конечно, зимой – редко. А в этом году ранние заморозки охладили пыл многих любителей бега.

Друзья повернули и наткнулись на резкий сине-белый свет, падавший из двух мощных галогеновых фонарей. Фонари на устойчивых металлических столбах, питавшиеся от независимых источников энергии, были установлены по обеим сторонам тропы.