Территория души. Книга 1 - Наталья Батракова

— Вот так мы с бабушкой остались одни, — подвела черту под грустным рассказом Анна.

Они сидели за столиком с Робертом в великолепном ресторане, интерьер которого располагал к разговорам. Приспущенные шторы и мягкий свет создавали уютную обстановку. К тому же за окном было холодно, с утра подмораживало, а в небольшом зале с камином было тепло. Анна после выпитого вина чувствовала себя расслабленно и комфортно. Собеседник заинтересованно слушал, лишь изредка задавая вопросы.

— Как звали вашу бабушку? — спросил Роберт.

— Анастасия Ивановна. Я звала ее просто Асей. Не совсем правильно, но, едва научившись говорить, я стала звать ее именно так. По-моему, ей это нравилось. Во всяком случае, она никогда не просила меня называть ее иначе.

— Вы жили в своей квартире?

— Как понять — в своей? — удивилась Анна.

— Там, где вы жили с родителями. До их отъезда.

— Нет, ту квартиру пришлось отдать государству. Бабушка оформила на меня опекунство, и я жила у них. У нас раньше со всеми формальностями строго было.

— А какая была у вас фамилия? До замужества, имею в виду.

— Гурова. Анна Николаевна Гурова, — девушка, увлеченная рассказом, не заметила, как Роберт Балайзер, услышав фамилию, опустил глаза и сжал руки так, что побелели костяшки пальцев. — Когда я разводилась с мужем, хотела взять свою прежнюю фамилию. Но потом решила, что будет правильнее, если мы с дочерью будем носить одинаковую. Ребенку сложно все объяснить. Мне тоже было трудно понять в детстве, почему у меня не такая фамилия, как у Аси. Она была Туркеневич. Чуть позже, чтобы избежать всякой волокиты с документами, меня тоже переписали на Туркеневич. Фамилию Гурова я взяла снова, когда получала паспорт. Только сейчас Роберт все понял. На обратной стороне фотографии, которую он хранил много лет, было написано: Анастасия Ивановна, Петр Вениаминович и Аня. Затем два адреса. На все его запросы приходили почти одинаковые ответы: такие по данному адресу не проживают. Анастасию Ивановну и Аню он долго разыскивал по фамилии Гурова. А когда предпринял попытку разыскать их через советское посольство, пришло письмо, после которого он решил на время прекратить поиски. Возобновив их семь лет назад, узнал, что Анны Гуровой по данным адресам не значилось. К тому времени она уже стала Кругловой. Полтора года назад по его просьбе адресами интересовался сотрудник посольства США в Беларуси, но ничего, кроме списка проживающих в квартире на тот момент, предоставить не смог. Правда, сообщил о смерти Анастасии Ивановны.

— Анна, вы могли бы мне записать свой адрес и телефон? Девушка удивленно вскинула брови. «Зачем ему это? Он так далеко в своей Америке». Затем, пожав плечами, достала записную книжку, что-то аккуратно вывела в ней и протянула вырванный листок Роберту.

Взамен он передал Анне визитку. На обратной стороне от руки были дописаны несколько номеров телефонов.

— Если вдруг вам понадобится помощь или поддержка, позвоните мне не раздумывая.

Девушка повертела в руках визитку и, не удержавшись, спросила:

— Вы ко мне так неожиданно тепло отнеслись. Мне хочется понять почему?

— Вы напоминаете мне мою дочь. Она приблизительно одного с вами возраста. На год старше, — Роберт не решился сказать всю правду, но то, что он ответил, также было правдой.

«Нужно еще раз все проверить, — решил он про себя. — Ошибка может дорого стоить, многих моральных потрясений и для меня, и для девушки».

Костя подъехал к кафе рядом с гостиницей строго в договоренное время. Он сразу увидел Светлану, которая оживленно с кем-то разговаривала по мобильному телефону. Заметив Крылова, она попрощалась и отключила связь.

«Почти не изменилась, — подумал Костя, разглядывая бывшую жену. — Можно сказать, даже похорошела». Он всегда удивлялся, почему родители назвали ее Светой. Смуглокожая, с темными прямыми волосами и чуть раскосыми глазами, она походила скорее на типичную восточную женщину. Костя подошел к столику.

— Ты, как всегда, пунктуален, — произнесла Светлана, улыбнувшись.

— Ты же знаешь, я привычек не меняю, — ответил Крылов и сел на стул напротив.

«Только не волнуйся», — попытался успокоить он себя.

— Желаете что-то заказать? — незаметно подошедший официант держал в руках меню.

— Еще один кофе, пожалуйста, — ответила первой дама.

— А вот я сегодня еще не обедал, — как ни в чем не бывало наигранно произнес Крылов. — Что у вас там самое вкусненькое? — спросил он у обрадовавшегося официанта: женщина, сидевшая здесь уже полчаса, кроме двух чашек кофе ничего не заказывала.

Обсудив блюда с официантом. Костя демонстративно весело спросил:

— А не выпить ли нам вина, бывшая жена?

— Ты же знаешь, я не могу пить кислое.

— У нас хороший выбор сладких и десертных вин, — вставил официант. — Хороший коньяк.

— Я не могу, — твердо отказалась женщина.

— Вот видишь, даже выпить за встречу не хочешь, — сказал Костя укоризненно.

На самом деле он пока еще помнил о многом. О том, что у Светланы проблемы с желудком, — тоже. Но почему-то надеялся, что не откажется выпить за встречу, ведь раньше, несмотря на запреты, иногда она себе такое позволяла.

— Тогда коньячок, пожалуйста, самый лучший. У меня сегодня есть повод, — заказал он официанту.

«Так, опять напьется, никакого разговора не получится», — наблюдая за Крыловым, раздосадованно подумала Светлана.

В ее памяти еще живы были воспоминания о скандалах, затеянных пьяным Крыловым в гостинице, когда она ушла к Михаилу. По правде говоря, он редко пил, но за время, предшествовавшее разводу, и после, пока она не уехала, Светлана насмотрелась всякого.

— Может быть, сначала поговорим? — спросила она неуверенно.

— А куда спешить? Я свои дела закончил. Захочу — уеду сегодня, захочу — завтра. А почему ты одна? — оглянулся Крылов по сторонам. — Где твой единственный и ненаглядный?

— Миша сейчас занят. Подъедет, как только освободится. Возможно, через час, — ответила она, взглянув на часы.

— А что, больше, чем на час, не отпускает? Боится, что уведут? — попытался шутить Костя. — И правильно, между прочим, делает. Вот я не боялся — и что в результате? Без жены, правда, с ребенком. Отец-одиночка.

— Не язви… — Светлана глубоко вздохнула, пытаясь успокоить себя и не ответить Крылову резко. — Пожалуйста. Расскажи лучше об Олежке. Как он, вырос, наверно?

— Вырос. Читать научился. Осенью в школу пойдет. Но ты не беспокойся. О тебе не вспоминает. Ну, за встречу! — поднял он рюмку.

Светлана вздрогнула. Из последних сил она старалась сдержаться. Сколько раз в мыслях она готовилась к этому разговору, надеясь, что Костина обида улеглась. Тщетно!