Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как самочувствие? — поинтересовалась девушка.
— Просто фантастическое! — признался Володя. — Голова больше не болит…и ничто не болит вообще!
— Это эхо войны? — синие глаза девушки были серьезными.
— Афганистан. Столько лет прошло, а постоянно напоминает…
— Больше не будет, обещаю.
— Как не будет?
— А так. Будьте здоровы, товарищ капитан.
— Откуда ты знаешь?.. — мужчина удивленно замолчал.
— Потому что я ведьма, — Ольга весело подмигнула ему и встала, протягивая руку. — Мне пора в больницу, больные ждут.
— Беру все свои слова обратно, — "исповедовался" позже Виктору товарищ. Они ужинали в тихом кафе, поглядывая за окно, где начинался дождь. — Она действительно необыкновенная девушка. Кроме того, что ее не перестают хвалить богатые клиенты, она еще принимает людей в салоне и два дня в неделю работает в больнице, кстати, совершенно бесплатно. То есть какие-то копейки бухгалтерия начисляет, но это ж чисто условные деньги, сам понимаешь. А у больных из райбольницы Ольга "благодарность" не берет принципиально. Кстати, Виктор, ты знаешь, что именно твоя красавица три года назад спасла семью главного врача во время автомобильной аварии?
— Когда пострадавших вытащили из машины за минуту до взрыва?
— Ага, а наш охранник, который вместо девушки должен был спасать людей, только и успел, что позвонить в милицию, — вставил Володя.
— И это была моя Оля? — ужаснулся Виктор. — Она же могла погибнуть! Боже!
— Могла, но, слава Аллаху, этого не случилось.
— Молчи, Володя, какой Аллах? Таких, как Оля, ангел бережет, — посуровел Виктор. — Я не рассказывал тебе, потому что не имею права, но эта девочка…
— Догадываюсь, о чем ты, — не дал ему договорить Владимир. — Ведь твоя красавица спасла и мою голову. Буквально. Да-да, приказала выйти из машины, сесть на землю и закрыть глаза. А когда я очнулся, обрадовала известием, что навела порядок в моей голове. Навсегда.
— Хочешь сказать, боли, которыми ты мучился последние годы, исчезли? — глаза Виктора вспыхнули, он так радовался за товарища и ужасно гордился Ольгой.
— Представляешь? Так что я теперь самый большой поклонник твоей девушки, а скорее — невесты, потому что, как понимаю, ты хотел бы жениться?
— Ох, Володя, это моя самая заветная мечта.
Вечером, предупредив о своем "неофициальном" визите, Виктор приехал к Ольге. Они долго занимались любовью, утоляя недельный голод, потом чем-то поужинали и снова легли. И только тогда Засуха расспросил девушку о том, как она спасала жену и сына главврача. А после ее рассказа признался:
— Я ужасно испугался, когда узнал об этом сегодня, кстати, совершено случайно. Понимаю, мой запоздалый страх выглядит по-дурацки, но так уж я чувствую, ведь одна мысль, что ты могла пострадать или вообще погибнуть…убивает меня наповал.
— Сам виноват, — ласково улыбнулась ему Ольга. — Не надо так сильно меня… — и она замолчала, зардевшись.
— Любить? — закончил фразу Виктор. — Но это правда, Оля. Я, собственно, так и чувствую. Никогда и никого я не любил, как тебя… а уж женщин в моей жизни хватало. И я это четко осознаю — один твой звонок стал значить для меня больше, чем все остальное вместе взятое. Представляешь? Подожди, Оля, не перебивай, раз уж я начал говорить, позволь закончить.
Виктор замолчал, обдумывая что-то, а затем продолжил:
— Между нами большая возрастная разница. И если я, фактически, уже прожил жизнь и медленно двигаюсь к старости, то ты, Оленька, стоишь на пороге к счастливому будущему, я верю в это. Знаю, что не имею права тебе мешать, потому что "багаж", который тянется за мной, будет лишь мешать твоей молодости. Но сделать ничего не могу, прости. Ты — моя большая любовь, девочка, поэтому отказаться от тебя — значит умереть. К чему я все это говорю? Позволь мне быть рядом, пока не надоем. И хотя самой заветной мечтой для меня является брак, я не буду даже вспоминать о нем… и приму все, что ты предложишь.
— Боже, как пафосно, — вздохнула Ольга. — Неужели у тебя не было молодых любовниц, милый?
— Любовницы были. Любви не было.
— Значит, любовь сделала тебя занудой и проповедником
— Она сделала меня уязвимым, Оля…Что ты сказала? Я — зануда?! — Виктор резко подмял девушку под себя и начал щекотать. Она изгибалась в его руках, хохоча, и пыталась отбиваться, но ее усилия привели совсем к другому результату — через минуту они вновь занялись любовью.
И только утром, провожая Виктора до двери, Ольга сказала:
— Я напоминаю о своей просьбе про полгода, милый.
— Ох! — вздохнул мужчина.
— Не охай. За это время мы уладим все, что мешает нам быть вместе, а дальше — жизнь покажет. Просто подождем немного, хорошо? Ты занимайся своими делами, я — новой работой, а вечера у нас будут общие. Но "светиться" пока не будем, ладно?
— Как скажешь, любимая. Твое желание — закон. — Засуха распахнул дверь и едва не упал на здорового парня, который как раз собирался стучаться. Охранник, а это был он, с растерянностью уставился на своего шефа. — Ты меня не знаешь и не видел, понял? — грозно спросил его Виктор.
— А вы кто? — глаза парня смеялись, но лицо было каменным.
— Правильно отвечаешь, молодец. — Виктор повернулся к Ольге. — До вечера, дорогая.
Так начались "трудодни", как стала называть их Ольга. Ведь работа, которую переложил на девичьи плечи Андрей Ефимович, была тяжелой и физически, и морально. Неделя ее была расписана по часам, и свободного времени почти не оставалось, клиентура девушки постоянно росла. Ефимович, чтобы дать Ольге безболезненно втянуться в новый ритм жизни, по-прежнему работал и в больнице, и в салоне. А встречи с красавицей использовал для передачи ей своего бесценного опыта.
Когда же в восемь вечера Ольга попадала домой, всё её время было посвящено Виктору. Он, получив от нее вторую пару ключей, мог приходить когда угодно, но всегда вежливо предупреждал о своих визитах, "чтобы быстро не надоесть". Их встречи происходили спонтанно и не обязательно посвящались физической стороне любви, потому что часто им просто хотелось побыть вместе, посмотреть вдвоем телевизор или приготовить что-нибудь вкусное на ужин.
Ольга прекрасно понимала — для неё связь с Виктором очень выгодна, ведь без помощи и поддержки Засухи, ее жизнь была бы намного сложнее. И осознавая это, а также чувствуя себя без вины виноватой, пыталась компенсировать разницу самыми жаркими эротическими играми, без стеснения и комплексов, без ограничений и оговорок.