«Битлз» врозь - Боб Уоффинден

Кое–кто посчитал это жульничеством. Однако, учитывая, что в свое время сингл был явно незаслуженно обойден вниманием, можно сказать, что Харрисон просто разумно расходовал свои ресурсы. Потому что сам факт использования этой песни наглядно продемонстрировал один важный момент: Харрисон был не очень–то плодовитым автором.

При подготовке следующего после All Things Must Pass альбома он столкнулся с рядом трудностей. Во–первых, ему предстояло оправдать слишком большие ожидания. Над ним довлело на этот раз не столько наследие Битлз, сколько необычный успех предыдущего альбома. Во–вторых, он не мог выпустить новый альбом сразу. У него ушло два с половиной года на то, чтобы собрать Living In The Material World.

В конце концов, альбом появился слишком поздно, и это была единственная серьезная ошибка Джорджа. События в мире грамзаписи развиваются порой с удивительной быстротой, и к тому времени, как альбом вышел в свет, эликсир Битлз уже улетучился. В Британии, не говоря уже о США, появилось новое поколение поп–музыкантов и слушателей (о чем Ринго, снявший фильм о Т.Rex. мог бы и рассказать Джорджу). Теперь они искали своих героев «здесь и сейчас» и не собирались довольствоваться преданиями о некой мифической группе Битлз, группе ни разу не выступившей в Британии за последний восемь лет. К тому моменту, когда Living In The Material World наконец появился на свет, добрая половина потенциальных покупателей пластинок считала, что песня The Light That Lighted The World («Свет, озаривший мир») посвящена Гари Глиттеру. Таким образом публика не собиралась сходить с ума по четверым экс–Битлз, как в 1970–м, а критика не испытывала прежнего почтения. Джордж оказался в самом незавидном положении, поскольку неправильно распределил силы. К тому моменту как новые исполнители начали оспаривать гегемонию Битлз (или, если угодно, заполнять вакуум, возникший после их распада), остальные трое уже предприняли первые шаги по восстановлению собственной репутации. Джон и Пол потихоньку оправлялись от недавних грубых ошибок, а Ринго начал осваивать новые сферы. Тексты Джорджа и его музыкальный стиль оставались неизменными. Он все еще был увлечен восточным мистицизмом, который теперь представлялся многим лишь частью некоего вышедшего из моды образа жизни. (Это при всем уважении к духовным устремлениям Джорджа).

О том, что Living In The Material World не был принят критиками и плохо разошелся в Великобритании можно только пожалеть, поскольку альбом вовсе не был таким уж плохим. Наоборот, большая часть его была очень даже хороша. Все это, естественно, не пошло Джорджу на пользу. Его реакция на случившееся очень напоминала реакцию Пола на неудачу Ram: паника, смятение и в результате — последующие неудачи. Оба стали жертвами жестоких критических атак, к которым они оказались неподготовленными, и в ответ на которые выпустили еще более слабые альбомы.

Причем, с их стороны это не было продуманным отступлением. Просто они привыкли полагаться на наитие и всеобщую поддержку. В кризисной ситуации они внезапно обнаружили, что поддержки больше не существует, а наитие — не такая уж надежная опора. Они так долго сами устанавливали правила игры, что теперь никак не могли смириться с тем, что отныне это не является их прерогативой.

Глава 6 — Стены и мосты

К лету 1973–го пузырь битловской славы лопнул. Их больше не окружала аура непогрешимости. Их, правда, все еще почитали за полубогов коллеги по профессии и слушатели в США, где индивидуальная популярность каждого из них оставалась прежней. Между тем в Британии формировалось новое отношение к ним и они не могли уже рассчитывать на некритически настроенного слушателя (что отнюдь не означает, что они делали ставку на него раньше). Пресса также не желала больше говорить о четверке в восторженном тоне, а критики (как это часто бывает с критиками) с удовольствием крушили вчерашних кумиров. Каждый из Битлз по–прежнему оставался на своем пьедестале, но теперь это было далеко не самое безопасное место. Пол и Джордж успели уже, каждый в свое время, убедиться в этом, а Ринго еще только предстояло выпустить полноценный сольный альбом. В общем, жизнь пошла не из легких.

Может показаться странным, что Битлз вообще обращали какое–то внимание на критические статьи в газетах. Неужели в их положении все это имело маломальское значение? Обзоры, конечно, влияют на тиражи, но только косвенно Возможно, такое мнение сохранилось со времени, когда Битлз наслаждались любовью пишущей братии. Теперь же резкая смена тона критических статей многих задевала и раздражала. Все это, однако, было лишь результатом духа состязательности и погони за модой, свойственных рок–прессе вообще. Но и сами Битлз отчасти способствовали такой перемене. Став любимцами публики, они наслаждались всеобщим вниманием и под мудрым руководством Брайана Эпстайн а постоянно поддерживали контакт с прессой, репортерам дозволялось почувствовать себя частичкой узкого битловского круга, за что они вознаграждали группу восторженными статьями. Появление Эппл только способствовало такого рода контактам. Теперь журналисты могли гордиться своей приобщенностью не только к самим Битлз, но и к битловскому виски, битловским банкетам и так далее. Каждый, кто попадал в эту атмосферу, рано или поздно прельщался ею. Однако пирушкам в Эппл пришел конец, как только появился Аллен Клейн. Впрочем, рано или поздно это случилось бы и без него, причем скорее рано, чем поздно. И все же появление Клейна положило конец не только «пиру во время чумы», но и хорошим отношениям с прессой вообще. Традиционные встречи были отменены, стало хорошим тоном отваживать журналистов отчасти потому, что дела Эппл шли так плохо, отчасти потому, что сам Клейн не терпел никакого вмешательства извне.

Таким образом, хорошие связи с прессой, налаженные Брайаном Эпстайном в 60–х, были разрушены, и никто из Битлз не восстановил их в 70–х. Возникшая дистанция была по ошибке воспринята прессой, как проявление безразличия, которого, на самом деле не было и в помине. Битлз по–прежнему живо интересовались современной музыкой и внимательно просматривали полосы музыкальных изданий. Когда в 70–х увеличился поток критических обзоров, они были уязвлены и смущены этим, при том, что отчасти все можно было бы объяснить вполне понятным (хотя и непростительным) стремлением критиков нанести удар по верхнему эшелону, к которому четверке, конечно же, принадлежала. Нет сомнения том, что, получи обозреватели возможность встретиться с Битлз, они убедились бы, что всему, ими написанному придается большое значение.

После того, как каждый из Битлз еще больше замкнулся в семейном кругу, особые отношения установившиеся с прессой в самом начале, были окончательно утрачены, и в течение нескольких лет дружелюбие прессы сменилось на враждебность. Но не только контакты с прессой были нарушены. Какими бы тесными ни были связи Битлз с и фирмой грамзаписи EMI, они тоже ослабли. Эппл никогда не была полностью независимой организацией, а лишь маленьким подразделением основной фирмы. Так что, когда к 1973 году в результате неудовлетворительного ведения дел Эппл все ее основные функции перешли к EMI, оказалось, что у Битлз нет никаких связей внутри компании. По сути дела там существовало неписаное правило: к Битлз не подступиться.