Перстень Мага - Тим Доннел

Тяжелая дверь приоткрылась, вошел Шафраст, уже без плаща, одетый так же, как и все его люди: в простые темные штаны и дешевую рубаху. Только шелковый вышитый пояс да красные сапоги с черным узором вокруг голенища отличали его от сотен бродяг, промышляющих в Шадизаре. К груди он прижимал ларец розового дерева. Служанка, повинуясь взмаху руки, поспешно выскользнула из спальни. Шафраст поставил ларец рядом с кувшином и медленно подошел к ложу.

Перерезав веревки, он резко дернул за угол покрывала. Девушка перекатилась на самый край ложа и застонала. Потом, приходя в себя, медленно села, с изумлением оглядываясь. Шафраст стоял напротив, не сводя с ее тела жадного взгляда. Встретившись с его глазами, пленница вскрикнула и испуганно сжалась в комочек, но, стоило Повелителю Хитрецов сделать шаг, как она спрыгнула на пол, метнулась к окну. Шафраст расхохотался:

— Ха-ха-ха! Все женщины одинаково неразумны! Видят решетки на окнах, но все равно пытаются бежать! Ну, потряси, потряси решетку, можешь даже позвать на помощь — здесь тебя никто не услышит… А все же что тебя так испугало, красавица? Вот ложе с мягкими подушками, вот ковры, вот вино и спелые груши… А вот и я перед тобой! Как ты думаешь, что мне от тебя надо? Ну, что же ты молчишь, прекрасная Филота?

— Я… я боюсь тебя… не приближайся ко мне, не приближайся! О, какой у тебя жестокий взгляд, какая страшная улыбка! Нет, нет, не трогай меня! — в ужасе вскрикнула девушка, пытаясь отбежать к двери.

Но Шафраст поймал ее за косы и, намотав волосы на руку, притянул к себе ее голову с круглыми от страха глазами.

— Отсюда еще никто не уходил, не дав мне того, чего я хочу! Смотри, видишь это? — Он вытянул перед лицом девушки левую руку с черным перстнем.— Отвечай, что это?!

— Рука… Рука с перстнем… О, мне больно! Мои волосы!

— Смотри на него, на этот черный камень, смотри внимательно, не отводи глаз! Что ты видишь там, в глубине? — снова спросил Шафраст, еще сильней потянув ее за косы.

Слезы боли катились по щекам служанки, рот перекосила гримаса страха, но она никак не могла отвести взгляда от мерцающих глубин черного камня.

— Вижу… Я вижу огонь, красный, синий, белый огонь! Он вырывается наружу, он жжет меня! Отпусти, отпусти, отпусти! — закричала Филота, отчаянно пытаясь освободиться. Внезапно тело ее обмякло, руки безвольно повисли, и она прошептала, прикрыв глаза:

— Я послушна тебе, мой господин! Приказывай, я повинуюсь!

— Очень хорошо, моя красавица! — Шафраст отпустил ее косы и сел в низкое кресло.— Я выпью вина, а ты пока сбрось свои одежды. Ах, посмотри, как порвали их мои люди, негодяи, ну просто негодяи! Совсем не умеют обращаться с красивыми женщинами! Сбрось эти тряпки и танцуй передо мной! Станцуй Танец Змеи! Ты не знаешь, что это такое, и я тоже не знаю, но все равно танцуй, я так хочу!

Он наполнил кубок, а Филота с бледным, окаменевшим лицом вышла на середину комнаты и, покачивая бедрами, медленно развязала наспех завязанный пояс. Тело извивалось в такт неведомой музыке, которую слышала только она. Тонкие руки спустили с плеч разорванное платье, нежно провели по пышной груди и замерли на бедрах. Шафраст, осушив свой кубок, смотрел на девушку и, словно повторяя движения ее рук, тоже медленно сбрасывал с себя одежду…

Не дожидаясь, чем все это кончится, Гайяр быстро пополз вдоль стены. Ярость уже не клокотала в его груди, мешая дышать, а застыла тяжелым горячим камнем. Добравшись наконец до проверченного отверстия, он привстал на одно колено и заглянул внутрь. Там, около самого возвышения, бесформенной грудой лежал поверженный киммериец, связанный и опутанный сетью. Мальчик лихорадочно обдумывал планы спасения приятеля, но ничего путного в голову не приходило. Прошло немало времени, и теперь оставалось только молить богов, чтобы Шафраст не поспешил разделаться с Конаном так же, как со строптивым Эрисом!

Гайяр ждал долго, ему показалось, что прошла целая вечность.

«Быть может…» — но он не успел додумать до конца свою мысль.

Дверь из внутренних покоев резко распахнулась. Быстрыми шагами вошел Шафраст и задвинул засов. Сейчас он снова был одет, как повелитель: алые шелковые шальвары, легкие туфли с загнутыми носами, расшитые жемчугом и бисером, распахнутый парчовый халат.

Мальчик поспешно опустился на колени и приник ухом к отверстию, стараясь не пропустить ни слова. «Быть может,— снова подумал он,— все-таки удастся что-то сделать для киммерийца!»

Тем временем Повелитель Хитрецов подошел к своему пленнику, несколько раз ткнул его в бок носком своей туфли и, наклонившись, снял с его головы рваный плащ. Взлохмаченная голова приподнялась с ковра, а полный ненависти взгляд словно обрушил на голову Шафраста те проклятия, которые не могли сорваться с языка.

— Ого, каков зверь! Ха-ха-ха, сейчас укусит! — воскликнул Повелитель Хитрецов, потирая руки.— Ну, ладно, полежи пока так, послушай, что я скажу. Потом я вытащу кляп у тебя изо рта… Тогда и скажешь все, что думаешь. Но мой тебе совет, киммериец: усмири свою гордость и покорись!

Конан яростно замотал головой, пытаясь вытолкнуть тряпку, затем резко сел и подтянул под себя связанные ноги, тщетно пытаясь встать. Не спуская с него глаз, Шафраст поднялся на свое возвышение и уселся в кресло.

— Ты очень силен, киммериец, гораздо сильнее, чем любой из моих черных парней… Но даже ты не сможешь разорвать эти веревки! О, ты все-таки ухитрился подняться на ноги? Ну, что ж, попрыгай, попрыгай предо мной, а когда надоест, можешь опуститься на колени. Ведь скоро ты станешь моим подданным или… или пожалеешь, что появился на свет! Я поймал тебя, ты мой пленник, и жизнь твоя в моих руках! Вернее, в моей руке! Вот, видишь перстень Бела? Не может быть, чтобы ты не слыхал о нем! Стоит мне протянуть в твою сторону указательный палец, и твоя голова тут же покатится с плеч! Так как, хочешь ли ты умереть? Нет, такие, как ты, предпочитают жизнь! А теперь я, пожалуй, готов послушать тебя! Стой так, как стоишь, не вздумай упасть и навалиться на меня — иначе ты тут же превратишься в груду падали! Вы, киммерийцы, коварны и хладнокровны, но, я думаю, мозгов у вас в голове все-таки побольше, чем у моих зембабвийцев! Стой и не шевелись!

Поднявшись с кресла, Шафраст опасливо шагнул к нему, вытянув вперед руку с перстнем. Гайяр около своей дырки весь сжался: вдруг Конан в порыве ярости решится на непоправимое, заплатив жизнью за мгновенный порыв? Но киммериец словно окаменел, глядя прямо перед собой неподвижными глазами. Шафраст с трудом вытащил тряпку изо рта варвара и отступил на шаг назад:

— Ну, что же ты молчишь, киммериец?! Признаться, я был уверен, что услышу от тебя все проклятия, какие только есть на свете! Но у тебя, похоже, язык отнялся? Если ты ничего не понял, повторю еще раз: ты ловкий, очень ловкий вор, и ты мне нужен! Если будешь делать то, что я велю, тебя ждет совсем неплохая жизнь! А если не согласишься… тогда сначала испытаешь величайшее унижение, а потом — смерть… Ты будешь мне отвечать?! — Голос Шафраста почти сорвался на визг, но варвар стоял все так же неподвижно, глядя куда-то перед собой.