Перстень Мага - Тим Доннел

Схватив в левую руку кинжал, Конан с коротким рыком одним прыжком преодолел расстояние до ступеней, ведущих на галерею. Ему навстречу сверкнули лезвия трех мечей, и сталь скрестилась со сталью. С треском разбились драгоценные вазы, подломились хрупкие перила, и Конан погнал своих противников вперед, всей спиной чувствуя опасность, приближавшуюся сзади. Все-таки никто в Шадизаре не мог устоять против его меча, это он знал твердо. Он сразу понял, что сражается с черными наемниками Шафраста, понял в тот самый миг, когда мечи, столкнувшись, высекли первые искры.

В конце галереи приоткрылась дверь, раздался тихий женский вскрик, и дверь снова захлопнулась. Клинок киммерийца, отразив удар, вонзился в горло одного из нападавших. Хрипя и захлебываясь кровью, он упал под ноги остальных, а Конан в тот же миг перемахнул через перила, надеясь добежать до раскидистого дерева, что возвышалось над черепичной кровлей пристройки.

Но, похоже, этой ночью весь сад кишел людьми Повелителя Хитрецов. Да, это была настоящая облава! У дерева киммерийца поджидали, и не успел он еще приблизиться к могучему стволу, как на него сверху упала толстая веревочная сеть.

— Заходи! Заходи слева! — послышались приглушенные голоса, а из темноты к нему метнулись две тени. Конан рванулся, лишенный возможности размахнуться, но ему все же удалось рассечь прочные волокна. Рука с мечом оказалась на свободе, и клинок со свистом опустился на чью-то голову:

— Кр-ром! Вот тебе, получай! А теперь ты, негодяй! — Опутанный сетью, Конан яростно отбивался, не подпуская к себе противников, обступивших его со всех сторон. Он чувствовал, что веревки, опутавшие ноги, не дадут ему сделать больше одного-двух шагов, и это удвоило его ярость: — Ну, кто еще, Нергалье отродье!

Внезапно веревка, дернувшись, стянула лодыжки, а с ветвей дерева на киммерийца спрыгнули трое, мгновенно замотав его голову плотной тканью. На руке, сжимавшей кинжал, повисли всей тяжестью несколько человек, и лишь меч вслепую пытался достать противников. Конан ворочался, как огромный медведь, в которого вцепились собаки, пытаясь стряхнуть с себя врагов. А их было много, очень много, похоже, Шафраст притащил в этот сад всю свою свору.

Вдруг киммерийца сильно ударили под коленки чем-то тяжелым, и он, потеряв равновесие, тяжело рухнул на дорожку. Падая, варвар почувствовал, как проворные руки быстро обмотали толстую веревку вокруг его правого запястья и бесполезный меч выпал на песок.

— Ну, вот теперь можно и поговорить, киммериец! — раздался совсем близко резкий насмешливый голос.— Ведь ты уже никуда не торопишься, лежи себе и слушай! Слушай меня, Повелителя Хитрецов!

— Повелителя Навозной Жижи, ты хочешь сказать! Мне не о чем с тобой говорить, мразь! — хрипло прорычал Конан, ворочая головой под складками ткани, жесткие узлы веревочной сети царапали лицо, и это усиливало бессильную ярость варвара. Проклятье, он все-таки попался! Попался на блестящую приманку, и чутье, никогда его не подводившее, на сей раз все-таки подвело! Хотя нет, не подвело, оно предостерегало, но желание насолить Шафрасту оказалось сильнее! И вот он, Конан, лежит на земле, под ногами врага, беспомощный, как спеленатый младенец. Киммериец скрипнул зубами и снова рванулся, пытаясь подняться.

— Быстро! Связать ноги и руки, заткнуть рот, чтобы не поднимал шума, и ко мне! — жесткий голос властно отдавал приказания.— Унести этих, убрать все следы крови! Жаль, вазы разбиты и перила проломаны, ну, да это мелочи! И еще…— Конан услышал, как Шафраст шепотом приказал еще что-то. Тяжелые шаги затопали по дорожке в сторону галереи.— Ты хорошо поработал для меня, киммериец, и, если будешь благоразумен, я даже награжу тебя! А сейчас возьму то, что принадлежит мне, ведь ты послушно выполнил мой план, и не более того! Ха-ха-ха!

Рука Повелителя Хитрецов уверенно скользнула под сеть и, разорвав рубаху, вытащила ларец. Было слышно, как восхищенный вздох вырвался из его груди. Полюбовавшись камнями, шадизарец с легким стуком захлопнул крышку:

— Да, это редкостная добыча! Ну ладно, медлить больше нельзя! Несите его и делайте, как я сказал!

Конан снова забился в руках своих врагов, пытаясь вытолкнуть изо рта грязную тряпку. Сгибаясь под тяжестью сопротивляющейся ноши, черные гиганты поволокли варвара к калитке в зарослях плюща. Вокруг по-прежнему было тихо. В доме судьи все продолжали спокойно спать.

Глава шестая

К вечеру Гайяром овладело странное беспокойство: он бродил по городу, нигде не останавливаясь, смотрел вокруг — и словно ничего не видел. Наконец мальчик присел в нише обшарпанной стены, окружавшей красильню, и прикрыл веки. Тревога, будто дожидавшаяся этого момента, тут же выросла в огромное чудовище и замаячила перед глазами черным демоном, оскалив окровавленные зубы. Мальчик отчаянно затряс головой, отгоняя наваждение. Он крепко прижал кулаки к зажмуренным глазам и зашептал:

— Что это? Что это, Рафала?! Я ничего не понимаю! Подскажи, если можешь, помоги!

И снова отвратительный демон заплясал перед глазами, но на этот раз когтистые лапы сжимали бьющуюся добычу, из раскрытой пасти капала слюна… И этой добычей, яростно извивавшейся в чешуйчатых тисках, был… Гайяр зажмурился еще сильнее и невольно вскрикнул: это был Конан-киммериец, единственный его союзник и, может быть, друг! Значит, это ему угрожала опасность! Шадизарец вскочил, собираясь бежать, но куда? Что он мог сделать один, с жалким кинжалом за поясом, чтобы спасти могучего киммерийца? И от чего его нужно спасать? Тугой обруч мучительной боли стиснул виски, Гайяр, пошатываясь, побрел вперед, не разбирая дороги. Солнце скрылось за городской стеной, а небо, полыхавшее закатным золотом, скоро станет бледно-зеленым, потом синим… Под ногами заскрипели трухлявые мостки. Мальчик, словно очнувшись, увидел, что направляется к таверне Облезлого Тамара. Но было еще слишком рано, чтобы туда идти. В это время Пустынька казалась вымершей, никто не спешил в притоны и не торопился обратно в город. Тощие собаки лениво обнюхивали чахлую траву и медленно трусили дальше.

Обруч, стянувший голову, внезапно раскололся, и в этот миг Гайяр понял, что делать дальше. Тревога, свернувшись в клубок, притихла в душе, словно маленькая ядовитая змея. Вот проулок, ведущий к воротам таверны. А вот заросшая пыльной акацией узкая тропа, огибающая высокий забор. Не раздумывая, паренек нырнул в кусты и, крадучись, стал пробираться вперед. За острыми кольями забора торчали покосившиеся кровли жалких построек. Наконец, дойдя до заброшенного колодца, вода в котором пересохла лет сто назад, мальчик увидел, что дальше начинаются совсем уж ветхие трущобы. Кособокие домишки, ничем не огороженные, соседствовали с кучами гниющего мусора. Худые куры разгребали отбросы, выискивая хоть что-то съедобное.