Женщины вокруг Наполеона - Гертруда Кирхейзен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
II
Но что значит для Наполеона вся слава без Жозефины? В своей любовной тоске, среди свиста пуль вокруг головы пишет он ей пламеннейшие письма. Страстная тоска по ней охватывает его. Вдали от нее его любовь к ней доходит до своего апогея. Как только у него есть свободная минута, пока ему меняют лошадей в Шансеро, он тотчас же пользуется ею, чтобы написать письмо своей возлюбленной. Он беспокоится, не терпит ли уже теперь Жозефина недостатка в деньгах: «Я писал тебе из Шатильона и послал доверенность для того, чтобы ты могла получить причитающиеся мне деньги. Каждый момент удаляет меня от тебя, обожаемая подруга, и с каждой минутой я чувствую в себе все меньше сил переносить разлуку. Тобою одной полны все мои мысли. Моя фантазия беспрестанно силится представить себе что ты делаешь в ту или в эту минуту… Напиши мне поскорее длинное письмо, мой милый друг, я же шлю тебе тысячи поцелуев и уверений в самой нежной и искренней любви».
И из Порт-Мориса, где он останавливается 3 апреля, он пишет: «Я получил все твои письма, но ни одно не произвело на меня такого впечатления, как последнее… Какие чувства ты пробуждаешь во мне! Они все – огонь, они сжигают мое бедное сердце. Моя Жозефина, моя единственная, вдали от тебя для меня нет радости. Вдали от тебя весь мир только пустыня, среди которой я стою одинокий, и некому излить мне всю нежность моего сердца. Ты взяла у меня больше, чем мое сердце. Ты единственный помысел всей моей жизни… И как это ты сумела привязать к себе все мои чувства, заставить меня слить с тобой все мое существование? Жить для Жозефины – вот единственная цель моей жизни. Я стремлюсь к тебе всеми силами души, я умираю от тоски по тебе. Безумец, я не замечаю, что я все больше и больше удаляюсь от тебя! Сколько времени пройдет, прежде чем ты прочтешь эти написанные мною строки, слабые выражения всех чувств моего сердца, где ты царишь безраздельно? О, обожаемая подруга, я не знаю, какая судьба ожидает меня, но если она будет продолжать держать меня вдали от тебя, я этого не вынесу, мое мужество не идет так далеко! Было время, когда я мог хвалиться своим мужеством… Но теперь мысль, что моя Жозефина, может быть, больна, а особенно ужасная, мучительная мысль, что она, может быть, не любит меня, как прежде, угнетает мою душу, наполняет печалью мое сердце и отнимает у меня даже мужество отчаяния. Я часто говорил себе, что люди не имеют власти над тем, кто умеет умирать без боязни. Но теперь умереть нелюбимым тобой, умереть без уверенности в тебе – о, это адская мука!.. Тот день, о, моя единственная подруга, предназначенная мне судьбой в спутницы моей тяжелой жизненной дороги, тот день, когда я буду знать, что твое сердце не принадлежит мне больше, будет последним днем моей жизни…».
И все время, пока Наполеон спешил от победы к победе, пока он стремительно завоевывал мир, пока он совершал свое триумфальное шествие через итальянские города как освободитель Италии, его страстное корсиканское сердце, полюбившее впервые истинной любовью, невыразимо страдало в разлуке с возлюбленной. Ее образ не покидал его ни днем, ни ночью. Ни шум битвы, ни ликование победы не могли изгнать этого образа из его мыслей. Неразлучный с Жозефиной в своем сердце, воодушевлял он своих солдат на новые победы; для Жозефины выигрывал он сражения, для Жозефины завоевывал он города и страны – все только для нее. Любовь к ней и любовь к бессмертной славе были его неразлучными и постоянными путеводителями.
Но его Жозефина, эта слабая и обожающая жизнь Жозефина, была в Париже, в огромном обольстительном Париже; она осталась там одна. Письма, которые говорят ей языком такой всепоглощающей страсти, непонятны для нее. Она чувствует далеко не так, как Наполеон. Та страстная тоска, которая снедает его, не находит отклика в ее сердце. Она или ничего не пишет, или же ее письма холодны и официальны. Время от времени в ее письмах проскальзывает даже церемонное «вы» вместо сердечного «ты». Наполеон же, наоборот, день и ночь думает о ней; он почти даже готов проклинать славу и почести, которые держат его вдали от возлюбленной. «Не проходило ни одного дня, – пишет он ей однажды, – когда бы я не любил тебя, ни одной ночи, когда я не держал бы тебя в объятиях. Что бы я ни делал, я проклинаю славу и честолюбие, которые отрывают меня от души всей моей жизни. Погруженный в дела, во главе моих войск, на поле битвы – всюду, всюду я ношу в сердце мою обожаемую Жозефину. Она одна владеет всеми моими мыслями и чувствами! А ты, в твоих письмах от 23 и 26 Вантоза, пишешь мне «вы». Ты называешь меня на «вы»! О, злая, как ты могла написать подобные письма! Холодом веет от них. А между 23 и 26 прошло четыре дня. Что же ты делала эти дни, что не могла написать своему мужу?»
Четыре дня – это была целая вечность для Наполеона, для него, который писал ей почти ежедневно. Письмо за письмом летит к ней в Париж, чтобы она приезжала к нему в Милан разделить с ним славу и счастье. Все страстнее звучит призыв Наполеона к любимой женщине. «Приезжай скорей… если ты будешь медлить, то застанешь меня больным. Тягости войны и твое отсутствие – нет, всего этого уже слишком много для меня!» Он упрашивает, он умоляет, он почти ревнует к Жюно, который вскоре будет иметь счастье видеть Жозефину в Париже, потому что он должен передать Директории двадцать два завоеванных знамени. И сердце Наполеона вновь наполняется надеждами, что, может быть, она приедет вместе с этим вестником побед. «Ты должна приехать с ним, слышишь? – пишет он 24 апреля 1796 года. – Если, на мое несчастье, он вернется один, то я буду безутешен. Он увидит тебя, мой обожаемый друг, он будет дышать с тобой одним воздухом! Может быть, ты удостоишь его единственной, бесценной милости поцеловать твою щеку! А я, я буду здесь один и далеко-далеко от тебя! Но ты ведь приедешь вместе с ним, не правда ли? Ты будешь скоро здесь со мной, у моего сердца, в моих объятиях. Достань же крылья! Лети, лети скорей! Но поезжай с удобствами; дорога длинна, плоха, утомительна… Моя возлюбленная, будь чаще в мыслях со мной!..»
Сколько заботливости, сколько тоски, сколько надежды и какая бесконечная любовь заключены в этих письмах Наполеона! Малейший знак внимания со стороны Жозефины сделал бы его счастливейшим из смертных. Но она, она не пишет, она не приезжает! Она находит смешным требование своего мужа последовать за ним на войну, хотя бы он и любил ее до безумия. Это беспредельное чувство, внушенное ею, этого человека, который любит ее больше, чем славу, она находит смешным, «drôle». Конечно, ей очень льстил весь этот почет и поклонение, которым ее окружали как супругу генерала Бонапарта, но ехать, ехать к нему – нет, этого она не могла! Эти пламенные письма, которые, по словам мадам Ремюза, написаны языком такой сильной страсти, полны таких глубоких переживаний, таких диких и вместе поэтических выражений, дышат любовью, до того не похожей на обычную, что каждая женщина гордилась бы подобными письмами, – эти письма не трогают Жозефину. Ей казалась смешной и наивной эта супружеская любовь. Она в душе посмеивалась над человеком, который проявляет такие чувства к своей законной жене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});