Пир потаенный - Филип Жозе Фармер

После этого печального эпизода, поняв, что жители уже никогда сюда не вернуться, я продолжил мои раскопки. Кладбище дало мне богатый урожай статуэток и украшений из золота. Кроме того, я нашел много фигурок символического значения, предназначение которых не известно мне до сих пор. Сейчас они составляют ядро моей частной коллекции, находящейся в замке в графстве Камберленд.

Потом я занялся добычей золота в заброшенных шахтах старой горы. То количество, что я добыл там, сделало меня, по крайней мере потенциально, одним из самых богатых людей в мире. Я все делал сам; добывал руду, обогащал ее, плавил металл в слитки. Затем его необходимо было еще переправить за сто пятьдесят километров. И я проделал этот путь множество раз со слитком в шестьдесят килограммов за спиной. Мне пришлось самому искать и устанавливать контакты с продавцами золота, чтобы подпольно сбыть некоторое количество добытого мной металла.

Несколько раз мне пришлось расправляться с бандитами, преследующими меня, чтобы выведать дорогу в долину, или пытавшимися заставить сказать им, где находится моя сокровищница. Незадолго до своей смерти мой биограф предполагал использовать некоторые из этих эпизодов в своих романах. Но я думаю, что он поступил бы так же, как действовал и во всех предшествующих случаях, и исказил бы правду, отправив этих бандитов на розыски какого-нибудь сногсшибательного клада золота и бриллиантов в величественные руины головокружительно древнего города, населенного отдаленными потомками древнейшей цивилизации, поглощенной водами океана тысячелетий так двенадцать тому назад. Мужчины этого города все были бы ужасно уродливыми, зато женщины — исключительные красавицы. Я не смеюсь над ним, нет, поймите меня правильно. Просто он пошел бы навстречу желанию своих читателей, предпочитающих романтические фантазии серым будням повседневной жизни.

Золотоносная жила истощилась, когда я уже добыл золота приблизительно на двадцать миллионов фунтов стерлингов. Но, думаю, если хорошенько поискать, можно еще найти жилы, залегающие более глубоко в теле горы. Я забросал все руины песком, чтобы больше никто не мог подумать, что эта пустынная долина когда-то была обитаема. Но перед этим я провел детальные раскопки и сделал подробное описание обнаруженных развалин, подкрепленных целой серией фотоснимков. Словом, сделал все, что полагалось бы сделать на моем месте настоящему археологу. Правда, назвать себя полным дилетантом я тоже не могу, так как в свое время защитил диплом по археологии в Оксфорде.

(Хочу уточнить сразу же, чтобы не вызывать недоумение у читателя, что я закончил медицинский факультет и защитил диплом в Университете Джона Гопкинса. Кроме того, у меня есть диплом лингвиста-африканиста, полученный мной в Берлинском университете. Как видно из этого, моя длительная юность не была совсем уж легкомысленной).

Я тщательно постарался уничтожить все следы, которые могли бы навести на мысль, что здесь были когда-то золотые разработки. Я надеялся, что пройдет достаточно много времени, прежде чем кто-нибудь здесь вновь наткнется на его следы. Даже сегодня, когда Африке уже стало грозить перенаселение, мало кто отваживается проникнуть в эти пустынные, выжженные солнцем области. Впрочем, по местным поверьям, этот регион всегда пользовался дурной славой и считался прибежищем демонов.

Поэтому вы можете представить мое удивление, когда, взобравшись на вершину очередной горы, я увидел мою долину, лежащую далеко внизу. Группа людей, человек в сто, как минимум, копошилась в том месте, где мной были похоронены остатки руин. Это место располагалось в западной части долины.

Ноли выругался. Он привязал меня к дереву и принялся осматривать долину в бинокль. Я воспользовался этим, чтобы еще немного растянуть мои наручники. Не будь они сделаны из прочного сплава, я давно бы уже избавился от них. Я начал этим заниматься с первого дня, как только заполучил браслеты на руки, но пока усилия мои оставались тщетными. Тут мне пришлось прекратить эти попытки, потому что Ноли закончил свое наблюдение, отвязал меня от дерева, и мы вновь двинулись в путь. Но не вниз, в долину, а на соседнюю вершину, откуда он вновь стал следить за действиями людей в долине, привязав меня, как всегда, к очередному дереву.

— Вон та часть долины мне кажется достаточно ровной, чтобы туда смог приземлиться самолет, — сказал он. — Но с такого расстояния трудно быть уверенным. Есть там подходящее место для посадки?

— Да, — ответил я. — Но я думаю, что эти люди пришли сюда пешком. Должно быть, кто-то им сказал, где находится золото. В противном случае, они сделали бы все, чтобы поймать меня, и попытались бы заставить сказать, где оно расположено. Не зная этого, они не старались бы меня убить прежде, чем получат нужные сведения.

Ноли вновь навел на долину бинокль.

— Откуда ты знаешь, что это кенийцы? — спросил он.

— У меня есть все основания думать так.

— Они сняли все знаки различия со своей формы, потому что находятся на территории Уганды, но тут я с тобой согласен, это кенийцы, — сказал он.

Албанец поставил бинокль на камень и повернулся ко мне. Его лицо побагровело, и он зло уставился на меня. Кончики его усов дрожали от гнева.

— Ты же мне говорил, что золото находится в долине, расположенной по другую сторону от этой!

Я ничего не ответил. Но когда он попытался меня ударить, я сбил его с ног прямым ударом ноги в подбородок, а потом еще врезал ему как следует пяткой по грудной клетке. Он откатился от меня, согнувшись от боли надвое, и еще долго лежал, постанывая и приводя в порядок дыхание. Я плюнул на него сверху.

По его виду было видно, как ему хочется убить меня. Он мог бы это сделать теперь, когда знал (или считал, что знает), где спрятано золото. Но Ноли все еще не отказался от мысли разузнать тайну эликсира.

— Ты мне дорого заплатишь за это! — с трудом прокашлял он наконец.

— Я уже заплатил тебе авансом, — ответил я. — Этот удар ногой — за твои вчерашние упражнения с табаком. Но думаю, что должен тебе еще за гораздо большее. А я всегда плачу мои долги.

— Золото действительно там, в долине? — перевел он разговор.

— Они ничего там не найдут, — ответил я. — Если только не станут копать глубже, чем я в прошлый раз. У них есть лишь единственный способ дотянуться до моего золота, как, впрочем, и у тебя. Это просить за меня выкуп. Мое состояние находится в надежном месте, рассредоточенное по пятидесяти банкам в разных странах мира.

Ноли скривился от боли. Теперь он хромал при ходьбе. Кажется, я ударил сильнее, чем хотел.

— Калибан внизу, — сказал я. — Скоро он покажется солдатам, чтобы те погнались за ним. Но они его не поймают. А вот нас они схватят, если мы сейчас же не отойдем к востоку отсюда, и быстро, потому что он специально выведет их на нас.

Ноли взглянул туда, где недавно мы пересекли вход в долину, расположенный в северной ее части. Глядя невооруженным глазом, в обычных условиях было бы невозможно сказать, кому принадлежит крошечный силуэт человека, только что появившийся там. Но Калибан снял всю одежду, и солнце теперь бросало блики от бронзовой каски его темно-золотых волос и играло на бронзе его тела. Он быстро перемещался, мелькая то тут, то там, будто облако, подгоняемое жарким дыханием сирокко.

Группа кенийцев отделилась от общей массы и побежала в его направлении. Они стреляли на бегу, хотя он был слишком далеко, чтобы у них был малейший шанс попасть в него. Другая группа, на склоне горы, бросилась ему наперерез. Док сделал крюк, который сразу приблизил его к ним. Такое поведение, должно быть, удивило солдат, но не убавило у них прыти. Наоборот, они с еще большим энтузиазмом полезли за ним вверх. Чего, собственно, и добивался Док.

Он передвигался по склону, прыгая от скалы к скале, как огромный бронзовый бабуин. Я никогда не видел, чтобы человек мог с такой ловкостью и так быстро карабкаться по крутому горному склону, усыпанному камнями и обломками скал.

— Он ведет их сюда, — повторил я.

Ноли, который следил за перемещениями Калибана в бинокль, спросил, не оборачиваясь:

— Зачем он делает это?

Он не стал комментировать выдающиеся способности Калибана, как альпиниста, но на его лице появилось странное выражение.

У меня не было никакого желания объяснять Ноли, что Док решил подвергнуть меня очередному испытанию.

— Сними с меня эти наручники, — попросил я его. — Я все равно не смогу сбежать, пока твоя винтовка смотрит мне в спину.

Он коротко улыбнулся и ответил:

— Ты прекрасно знаешь, что я все равно не смогу выстрелить, если только не буду вынужден. Нет, я не могу рисковать. Наручники останутся на тебе.

— Тогда хоть переведи мне руки вперед.

— Нет!

— Послушай, — настаивал я, — ты ведь не можешь бегать быстро, чтобы убежать от них. Есть только один способ остановить их: сбросить на них сверху несколько скал, в расчете, что они увлекут за собой лавину. С нашей стороны склон достаточно крутой и усеян камнями. Одному тебе не под силу справиться с этим, а я ничем не смогу помочь, пока у меня руки связаны за спиной.