Дважды рождённый - Владимир Шарапановский

— А предупредить нельзя было? Вдруг от неожиданности уронила бы на пол?

— Да ладно, ты же не институтка какая-нибудь. Давай рассказывай, а то времени мало.

— Дома всё по-прежнему, отец постоянно пропадает на новой работе. Хорошо, это неподалеку от дома, и их всех развозят машиной. Мама первое время сильно переживала, но с младшим всё обошлось, психологи его долго исследовали, и вынесли вердикт, что причину кратковременной амнезии не удалось установить, и это очень странный случай в их практике. Полная вменяемость у наблюдаемого, и такой провал в памяти. Да ещё его действия, не совсем согласуются с его предыдущими. А один психолог даже прошептал, что хоть материалист и атеист, но по всем приметам схоже с одержимостью. Он даже приносил с собой святую воду, освященную в его присутствии, и окропил ею, а также надевал на шею освященный крестик.

— Кино и немцы, заботливые и инициативные психологи, вот уж воистину — несть числа чудесам. Ладно, нужно многое обсудить, не до бесконечности же Верочка будет искать игрушку. Хотелось бы продолжить сотрудничество в начатой сфере, я вспомнил еще некоторые детали, и позже при возможности надиктую. Самому еще сложно много писать.

— А действительно, как это у тебя получилось — перебраться в новое тело, да ещё и такое симпатичное?

— Как и сам не ведаю, но наверно возврат был заблокирован изменениями временной линии, как в «Конце вечности»[50] у Азимова. Вот случайно и оказался в теле новорожденного. Верочка ничего не знает, кроме того, что у неё растёт вундеркинд, и так лучше оставить до поры. Нам следует подружимся и Верочке тоже, будем по возможности забегать к тебе после лекций, и ты демонстрируй каких-нибудь зверушек, чтобы укреплять знакомство. И следи за речью, чтобы не проговориться. Всё очень засекречено, и с тебя, небось, тоже подписку брали? Даже в конторе мало посвященных, так пусть и впредь остается. А пока для укрепления взаимопонимания — сходим в столовую, попьем сока и перекусим. Её, надеюсь, уже починили?

— Починили, и очень жаль. В Совмине было вкуснее и дешевле.

— Я бы мог добиться разрешения, но не стоит привлекать внимание. Меня итак расшифровал представитель конторы, и потому я вышел на контакт. Как можно дольше пытался не попадать к ним на зиметку. Однако, тщетно пытаться вернуть утраченное. Лучше всего это отразил старина Хайям:

Рыба утку спросила: «Вернётся ль вода,

Что вчера утекла? Если — да, то — когда?»

Утка ей отвечала: «Когда нас поджарят -

Разрешит все вопросы сковорода!»

— Вижу, что Хайяма не забросил читать?

— Так мудрость постигать в любом возрасте полезно, а следовать ей, и тем более. А пока, в данный момент, тебя заинтересовал столь развитый младенец, и мы с тобой подружились. Возможно позднее, Верочка пригласит подружку домой. Посмотрим, как прореагирует контора. И вы, а также с недавнего времени, и мы — все у них под наблюдением.

— Ясно, прямо как у Высоцкого в его песне про шпиёнов[51].

— Привыкай, а вот и Верочка спешит, наверно нашла игрушку.

— Мама, ну как нашла?

— Да, ты обронил у газеты, так внимательно её рассматривал.

— А давай сходим в столовую? Может там есть сок или чай, а то пить хочется. Сейчас лекции и тётя Таня сказала, что сейчас не должно быть очереди. Идти недалеко в соседний корпус, и там есть вход с улицы. Она сходит с нами, и всё покажет.

В столовой взяли, яблочного сока и по несколько булочек. Сели за наиболее чистый столик, и стали беседовать ни о чем. Я попробовал сок, и сразу пожалел, что это не совминовская столовая. Он оказался кисловатый и невкусный. Совсем не то, что пюре и сок яблочный с мякотью из детского питания. Ещё немного отпил и отодвинул руку к Верочке, которая помогала держать стакан. Тяжело ещё такие тяжести держать, да еще и скользкие без ручки.

Однако главное сделано — знакомство залегендировано, и не должно вызвать много вопросов. Две девушки познакомились в Университете и подружились. Да тут ещё и такой забавный и развитый ребёнок.

Главное, чтобы Петрович не намылил шею, за такую инициативу и партизанщину. А намылит, значит будем встречаться только в стенах альма-матер, где нет плотного наблюдения.

Пока договорились пройтись после занятий в парк к озеру, и поесть мороженого в кафе, так как здесь мне не стоит ничего есть, ведь у меня желудок не такой лужённый, как у студентов. Идти туда, совсем недалеко. Заодно, там можно будет посидеть на свежем воздухе, спокойно поговорить и отдохнуть после лекций.

С этим и вернулись в наш корпус как раз к следующей паре, которую и отсидели. Верочка конспектировала, а я сидел рядом и, рассматривая её группу, размышлял, с кем бы Верочке можно было подружиться позднее. Но тут нужны длительные наблюдения, а не решение с бухты-барахты. Надо будет поразузнать, кто и чем дышит. Это уже мне самому придется с каждой беседовать и определять стремления. Слабые звенья, а тем более сомнительные, нам совсем ни к чему.

После этой пары зашли к Татьяне и вместе отправились в парк. И несли меня на руках по очереди, колясочку утром в час пик, не стали брать с собой. В троллейбус трудно поместиться, даже если она складная. Вот и приходилось Верочке меня носить на руках весь день, и она уже изрядно притомилась. Поэтому, решили не идти к самому озеру, а поесть мороженого в ближайшем кафе.

Присмотрели столик под навесом на улице, и присели, пока Татьяна сходила, принести три порции мороженого: мне чистого, а им с тертым шоколадом. Взяли и сок. Здесь он оказался значительно вкуснее, чем в университетской столовой. Надо было сутра идти сюда, а то не додумались.

За разговором не заметили, как у них мороженное почти закончилось и только у меня растаяло, чтобы я смог есть без опасения заполучить ангину. А до тех пор, я изрядно напился сока. Ничего, мне позволительно остановиться у любого кустика и отлить лишнее. А пока я поедал свое мороженное, девочки разговорились, и я естественно не мешал им.

Они рассказывали разные случаи и смеялись, Верочка пересказала про утренний поход в деканат, и общее удивление преподавателей. Как мы сидели на парах, а посреди одной — меня приперло от выпитого в столовой сока, и я попросился в туалет.

Благо в аудитории люди, более-менее, взрослые, и никто не