Сказочный попаданец - Лина Шир

накренилась, словно ища Кощея, отчего Бессмертный пал, прямо к ногам своей армии. Еще мгновение, и избушка, будто бы ожившая после векового сна, начала разворачиваться. Скрипя, она все же повернулась к лесу передом. Миша бросил короткое «бегите», и Яга, схватив Вадима за руку потащила его за собой.

— Что это значит? Почему он остался? — Забеспокоился княжич, но Яга не отвечала, только лишь тянула его за собой. — Почему остался?

Они бежали по лесу, лишь иногда девица оборачивалась, чтобы проверить не гонится ли Кощей или армия его за ними. Но никого не было. Никто не гнался. Никто не догонял. Вадим начинал нервничать, ведь не мог он так просто бросить друга в беде. Хотел уже было вернуться, да Яга держала его руку. Сжав рукоять меча крепче и обернувшись в который раз, княжич остановился.

— Почему он остался?

— Да придет, Мишка, что с ним станется? Пошли, да тише будь… — шикнула Яга, вновь таща его за собой, и он шел.

Молча шли и долго, пробираясь через непролазные кусты. Казалось, будто бы на месте кружат, но все дальше уходили от опушки, от зелени в самую темноту. Но когда темные, голые деревья остались позади, сменившись ягодными кустами, Вадим немного расслабился. Рука устала нести меч, другая затекла от того, что Яга ее тянула, грудь сдавливала грязь лечебная, а язвы чесались.

Правильно Вадим сделал, когда решил не возвращаться домой. Но что если теперь никогда не сможет вернуться? Вдруг это был последний шанс? Но с другой стороны, зачем ему вообще возвращаться? Там его ничего не держит, а здесь… здесь он нужный, пусть и нелепый, не такой умный, как Яга или не такой сильный, как Миша, но тоже нужный.

Они вышли из леса, и яркое солнце ослепило Вадима. Он отшатнулся, словно его ударили. После долгого нахождения в сумраке, нужно было привыкнуть к свету. Это как после сна сразу включают свет, и слепнешь. Какое-то время Вадим, стоял, привыкая к яркому свету, а когда открыл глаза и вовсе остолбенел, но уже от другого. Его взгляду предстала все та же Яга, только не бледная седовласая девица, а рыжеволосая с розовыми щеками. В ней кипела жизнь, и теперь никто и не подумает о том, что она ведьма… Но так Вадим думал до определенного момента.

Яга по-прежнему вела княжича за собой. Все в ней было совершенно новым и необычным, в отличие от девушек, которых он привык видеть: начиная с внешности и заканчивая взглядом. Она казалась той самой… принцессой из сказок, но не являлась таковой. Развязная, смелая, готовая на все, ради того, чтобы защитить себя.

— Хватит глядеть на меня. — Твердо произнесла она, отпуская руку Вадима и остановилась, ступая на тропинку.

Ядвига смотрела на деревню, до которой оставалось не так уж и далеко. Но по взгляду девицы Вадим понимал, что это та самая деревня, из которой она когда-то бежала. Прошло не одно столетие, но то, что происходило там не забывалось. Дыхание Яги сбивалось. Если бы у нее была возможность, она бы сбежала. Развернулась бы и сбежала подальше. Вновь бы забилась в самое сердце леса и сидела бы там, забыв обо всех и всем, что происходило за чертой, которая разделяла ее царство от царства людей. Ласковое дыхание ветра, обволакивало тело девицы, норовя пробраться под кожу, чтобы оживить, давно уже заснувшие эмоции.

Прикрыв глаза, она выдохнула и направилась прямо к деревне. Вадим обернулся на лес, надеясь, что увидит Мишу, но его все также не было, поэтому поспешил за Ягой. Девица шагала так, словно собиралась ворваться туда и спалить все до тла. Испепелить каждого, кто осмелится сказать что-то лишнее в ее адрес. Но кто в деревне мог знать о том, что было столько времени назад? Никто, от того и не стоило волноваться, но прошлое с каждым шагом притягивало все ближе.

Ягу было не узнать, когда она вошла в деревню. Ее взгляд равнодушно бродил от одного дома к другому, словно ища добычу. Но не добыча нужна была ей, а что-то особенное. Совершенно другое. Она шагала вперед, ловя на себе взгляды жителей и лишь выше вскидывала подбородок, потряхивая рыжими локонами. На Вадима тоже глядели, как на диковинку, но он не вызывал такого внимания.

Она остановилась у одного из домой, стараясь вспомнить тот ли он или же стоит пройти дальше, как вдруг услышала:

— Ягуся!

Сначала звонкий смех, перелив колокольчиков, а следом за ним радостный визг и вскоре Вадим увидел девчонок Миши. Стало не по себе. Они вдвоем тут, а он… он остался там, в темном лесу. Один на один с армией кощеевой и самим Кощеем. Защемило где-то слева, и Вадим захотел присесть, но Яга не разрешила, указала на избу, да сама к ней направилась. Девчонки, прыгая бежали за ней, что-то рассказывали, и она так искренне улыбалась. Вадим шел следом…

— Ядвигушка! — воскликнула светловолосая женщина в сарафане, откидывая толстую косу за спину и шагнув в центр избы.

Там было просторнее, чем у Яги, но суть убранств та же: русская печь, на которой сидел медвежонок, принюхиваясь, стол, лавки, да кровать, убранная одеялом из разноцветных лоскутов. На столе стоял самовар, а рядом огромная тарелка ватрушек, да пирогов каких-то. Сама хозяюшка опять месила тесто. Ее руки были в муке, а после того, как она убрала с лица волосы и на щеке появилась мука.

— Никак беда большая приключилась, раз ты сама явилась к нам… — проговорила женщина, растерянно глядя то на Вадима, то на Ягу.

— Кощей пришел за княжичем, а этот глупец… — Ядвига взглянула на Вадима и опустилась на лавку у двери. — Этот глупец решил бороться с Кощеем.

— Ой! — хозяюшка приложила ладонь к груди и взглянула на Вадима уже по-другому.

— Можешь приютить нас на денек-другой? В хлеву схоронимся, пока я не придумаю, что делать.

— Конечно-конечно, Ядвигушка! Конечол… Ох, княжич голоден, поди. Сейчас я быстро угощения на стол поставлю… Ой, что это⁈ — воскликнула она, увидев на шее Вадима грязи след.

— Ох, окаянный… Совсем из головы вылетело! — Яга поднялась с лавки, сделала шаг к княжичу, отодвигая ворот рубахи и осматривая кожу. — Поди на реку, да отмойся! Василиса, проводите с сестрой, княжича до реки, да возвращайтесь…

Девочки довольно кивнули, пробежали к двери, выскакивая на улицу, и Вадим не стал пререкаться с Ягой. Нужно было самому все взвесить, поэтому отправился к реке. По дороге все также смотрели на него, как на диковинку. Наверное, в их местах новые