Сказочный попаданец - Лина Шир

— Типун тебе, Леший! — буркнул Миша.

— Да какая язва, здоров я… просто устал. Полежать бы.

— Конечно-конечно, Вадимушка! — улыбнулась Яга, указывая на печь. — Полезай! Там тепло и мягонько, как в объятиях девицы. Отдыхай, княжич… силы потребуются еще…

Вадим кивнул, бросил взгляд на тех, кто был за столом и направился к печи. И правда: тепло, да мягко. Вот только жжение во всем теле не давало покоя. Не мог заснуть княжич. Подслушивал разговор, да с каждой фразой все больше понимал, что неправильные сказки ему читали в детстве. Не могла Яга быть такой красноречивой и хитрой, а Кощей… разве ж он мог быть таким жестоким? Хотя… в сказках баба Яга детей ела, да княжичей в бане губила, а эта не такая…

Глаза сами по себе закрылись и вновь Вадим провалился в царство какое-то. Зеркальный зал, повсюду одни только зеркала, ни одного окна или стекла. Куда ни глянь, всюду растерянный бледный взгляд. Проведя рукой по лицу, Вадим поправил волосы и сделал шаг, как вдруг все погрузилось в туман и потемнело. Вновь волшебство.

— Здравствуй, княжич! Никак хворь одолела… да ты не боись, выживешь, если духом силен, а пока… поиграй со мной! — послышался мальчишеский голос, после чего послышались шаги, и совсем скоро Вадим увидел юнца.

Высокий, худощавый в русской рубахе, штанах, да красных сапожках. Светлый, кудрявый с лукавой улыбкой на лице, да хитрым прищуром.

— Дурманом звать! — проговорил он и протянул руку. — Будешь молчать или сыграем?

— Сыграем, отчего ж не сыграть? А во что?

— Бой кулачный устрою тебе с другом своим хорошим! Выиграешь сон подарю тебе крепкий, проиграешь, глаз не сомкнешь до следующей полной луны.

Только Вадим собирался протянуть Дурману руку, как его силой что-то выдернуло из царства. Он открыл глаза, столкнулся взглядом с Ягой и замер. Она сидела рядом. Совсем рядом, там же на печи, поджав под себя ноги и держала в руке небольшую баночку с неприятной зеленовато-серой субстанцией, которая помимо всего еще и издавала столь отвратительный запах.

— Ты чего удумала? — прохрипел Вадим, чувствуя, как все тело горит огнем.

— Лежи, лежи, Вадимушка… — тихо проговорила она, перекладывая баночку в одну руку и протянула другую к нему. — Сымай рубаху…

— Чего?

— Сымай-сымай, — повторила она, затем провела рукой по его груди и немного сморщилась.

Неприятное что-то, будто бы липкое или же мокрое пристало к груди. Вадим бросил взгляд на Ягу, потом чуть приподнялся. Голова в миг закружилась. Все вокруг будто бы кружило вокруг него в беспощадном танце. Тошнота подступила к горлу, и княжич приложил ладонь ко рту.

Яга в миг среагировала. Спрыгнула с печи, схватила первое, что попалось под руку и протянула Вадиму. Но тошнота также быстро прошла.

— Да уж… какой из меня княжич, если… — он стянул рубаху через голову и взглянул на руки. — Что со мной⁈ Что это⁈ Что это?!!

Первое, что увидел Вадим — это ярко-красные язвы на руках. От самых плеч и до запястьев. Красные, некоторые кровоточащие, а другие гнойные. Отвращение — единственное, что чувствовал в тот момент Вадим, но Яга, на удивление, относилась к тому спокойно.

Ее ладонь аккуратно легла на грудь Вадима, заставляя его лечь вновь лечь на подушки. Стоило бы сказать Яге про Дурмана, да про игру, которую тот решил устроить, но не мог. Силы покидали каждый раз, когда он собирался произнести слово. Прохладные ладони девицы касались его кожи, размазывая ту самую неприятную субстанцию по язвам. Яге не было неприятно. Она будто бы не испытывала отвращения от того, что он, весь такой… безобразный. Может быть, действительно, Кикимора была права? Может после того, как он победит Кощея — от него просто избавятся? Такой исход не устраивал Вадима, но он не мог возразить.

— Не смей засыпать! Пока ты болен тебе стоит держаться. — Сквозь пелену сладкого сна услышал он, и открыл глаза. — Смотри на меня, Вадимушка, да говори… Каждую язвочку намажу, спасу тебя от верной смерти.

— Спасти меня решила?

— Что говорила тебе Кикимора? Что Кощеюшка говорил? Расскажи, Вадимушка… сильно он разгневан?

Но Вадим не мог связать и двух слов. То и дело его хватал за руки Дурман, собираясь вернуть в свое царство, но княжич обеими руками держался за реальность. За ту реальность, которую уже привык называть сказкой.

— Купил меня Кощей у Кикиморы, да казнить велел, но… но потом ты забрала меня и… все на том…

— Танцевал с Кикиморой? — чуть ли не прошептала девица, проводя пальцами по уже подсыхающей грязи на груди Вадима.

Он покачал головой и опустил голову на подушки. Вновь Дурман хватал его за руки и пытался увести подальше от Ядвиги, которая испытывающе заглядывала в глаза Вадима. Она будто бы пыталась найти в его взгляде что-то, но не могла. Искала поддержку или подсказку, но не находила. Боялась отпустить, но и держать долго не могла. Чувствовала, что они разные… слишком разные, но не могла с собой ничего поделать.

Ее громкий выдох заставил княжича вздрогнуть и открыть глаза. Он не спал. Грязь, которой он был обмазан в несколько слоев, словно гипс, затвердела и от того было сложно дышать. Свеча, что стояла на полочке сверху, почти догорела. Яга все также, сидела, поджав под себя ноги, но на этот раз листала большую старую книгу. Странички тихо шелестели, кот, спящий на лавке, где обычно спал Вадим, громко мурлыкал.

— Живое радио, — усмехнулся Вадим, приподнимаясь.

Яга вздрогнула, услышав голос княжича, захлопнула книгу и опять заставила его лечь. Она слезла с печи, а совсем скоро вернулась с кружкой воды. Вадим думал, что это вода, но стоило сделать глоток, и он понял, что Яга сделала отвар. Горький. Настолько, что княжич не смог не сморщиться, чем насмешил девицу. Она довольно улыбнулась, кивая, как бы говоря, чтобы он допивал до конца, и пришлось допивать.

— Дурман звал тебя к себе?

— Откуда тебе знать? — удивился княжич, на что Яга покачала головой пожала плечами.

— Он всех зазывает к себе, когда тех одолевает морянка… Кикимора, однажды, в детстве заболела морской, рассказывала потом, как играла с Дурманом. Ты же не согласился сыграть с ним?

— Нет… не успел.

Кивнув, Яга чуть улыбнулась и потянулась за очередной баночкой, чтобы обмазать язвы княжича. Он молча наблюдал за тем, с какой заботой ухаживала за ним Яга. Это было странно, но завораживало.

— А после того случая… после того, как Кощей сказал, что расскажет всем