Несовместимость (СИ) - Л Илана

Никогда не предполагала, что с ней увижусь.  Это не просто чувствовать боль внутри, мешающая жить и дышать. А будто ведро ледяной воды обрушилось сверху, порождая стыд, вину, унижения и страх.

– Как видишь, ничего особенного: две руки, две ноги. Такая же как все, – я вздохнула, но ее смех заглушил мой вздох.

– Даша, не думай, что так просто возьму и подарю тебе Рому, – немного отдышавшись произнесла она. –  За свое еще поборюсь. Думаешь, я позволю какой-то бабе присосаться к деньгам? Я не собираюсь довольствоваться крохами!

Ее резкие слова заставили меня отпрянуть. Прямота сшибала наповал.

Аня отошла к окну. Она стояла ко мне вполоборота, дневной свет, давал возможность четко рассмотреть ее профиль. Я разглядывала ее не стесняясь.  Вот без изъяна. Очень красива. Старалась затушить в себе злость, понимая, что Аня имеет полное право так со мной разговаривать. Что же я хотела? И, возможно, ее меркантильность – средство защиты. Но ее фраза меня покоробила. Непроизвольно дернула плечами. Ее темно-карие глаза заблестели, отдавая гневом и бешенством.

– Не строй из себя святошу. Тебе не идет.

Она очень резко выпалила, делая шаг навстречу ко мне. От чего я сама вжалась в стену.

– Я люблю его, мне не нужны деньги.

– Мне плевать на твою любовь. Поняла, я его тебе не отдам! Так и знай.

– Предупреждeн – значит вооружен, – агрессивный тон Ани поражал. Постаралась не выдавать истинных эмоций. Но все равно сглотнула слюну.

– Я рожу, а потом посмотрю, КАК ты заговоришь. Это ты сейчас королевишна. А вот через пять месяцев фортуна будет уже на моей стороне, – каждое ее слово терзало изнутри.

Комок в горле стал. Было тошно. Безусловно, для Ромы ребенок много значит. И я бы никогда не посмела ставить его перед выбором. Но так страшно стало, что я могу оказаться ненужной, лишней в его жизни. Знала - эгоистично, но душа жила собственной жизнью, прося долгожданного счастья.

– Вижу тебя не волнует, что у нас будет ребенок.

А для меня это как пилой по столу. Тема детей стала наваждением, адом, чувствовала еще шаг и сойду с ума.

Аня закусила щеку изнутри, слегка покачивала головой осуждающе.

– Аня, это не так... – я перебила ее, но слов подобрать не могла. – Рома постоянно будет участвовать в его воспитании. – Голос надрывался, искала нашим поступкам жалкое оправдание.

– Вот спасибо! Я сейчас прямо в благодарностях начну рассыпаться! - с издевкой бросила она в ответ.

Она скользила по мне цепким взглядом, ни на секундy не давая возможности перевести дыхание. В голове билась мысль: "Ну почему нельзя вернуться в прошлое и все исправить?"

– Мне казалось ты куда более порядочна, – Аня неприязненно сощурила глаза, – Рома хотел ребенка. И ему подарю его Я, - наманикюренным ноготком, она ударила себя в грудь, – он готов вернуться, только не держи его. – Я отвернулась и закусила губу, чтобы не разреветься. Мои доводы и самоубеждения разрушались на мелкие осколки. Каждое Анино слово окончательно добивало мое внутреннее сопротивление.

– Почему же он не ушел к тебе, как только узнал о беременности?  Да и сейчас у него было два месяца на раздумья, – c горечью произнесла я, – y меня нет веревок и оков, – резко развернулась к ней, показывая свои руки, – я не держу его, Аня. Если Рома решит уйти к тебе, останавливать не стану, – я делала неимоверные усилия, чтобы не расплакаться. Не увидит она моей слабости!

В полном отчаянии прислонилась к стене. Ноги перестали держать, требовалась опора.

– Вот и правильно! В твоем положении уже ничто не поможет. Начинай собирать свои вещи, - прошипела она.

– Аня...

– Дорогая, ты не представляешь, как мне жаль тебя! – она высокомерно посмотрела на меня, весело рассмеялась, – думаешь ты первая его любовница? У него, таких как ты, было достаточно.

– Таких как я?

– Ну, конечно, дурочка. За три года брака я научилась закрывать глаза на эту его мужскую слабость… И после того, как родится ребенок, ему будет уже не до шашней, – с воодушевлением, необычайной радостью произнесла Аня. Не стушевалась, подняла вверх подбородок.

Я видела с какой ненавистью она произносила каждое слово, старалась задеть меня побольнее.

По телу от ее слов прошел озноб.

Прикрыла глаза, рукой дотронулась до лба.

– А ребенка моего тебе не жалко? – снова удар под дых.

Господи, я столько передумала за это время. Вся извелась. И именно ребенок был моим сдерживающим фактором.

Слова в горле застряли, опустила голову.

– Правильно, молчи! – язвительно прокомментировала Аня мое молчание, полезла в сумку, висящую у нее на плече, и достала небольшой факсовый лист. – Тебе на память! Точнее, я принесла Роме, но, думаю, тебе тоже будет интересно взглянуть, – и бросила его на кофейный столик.

Мне и к бабке ходить не надо было.  И так знала, что это. Не хотела смотреть, но усталый взгляд все равно невольно пробежался по черно - белому снимку.

– У нас будет мальчик, – спокойно продолжила она.

Я, как завороженная, уставилась на снимок. У них будет сын!  Можно подумать, пол ребенка имеет значение.  Какая разница!

Аня пальцем провела по УЗИ. Посмотрела испытывающе.

А у меня все поплыло перeд глазами, голова закружилась. Я просто осознала: будущего нет и не будет!

– Как совесть, не давит? – злорадно спросила она.

Слова были хлесткими, как пощечина. Стена уже не спасала. Присела на чертов стул. Руками схватилась за сидушку, казалось, что не выдержу, все равно упаду.

На улице просигналила машина. Аня повернула голову в сторону окна, вся подобралась. А я подумала:" Вот Рома приехал, мой судный день настал". Но стрелки часов показывали только час дня...Видимо, не настал.

Я опять опустила глаза на УЗИ, потом взглянула на Аню. Заметила - она осталась довольна произведенным эффектом. Вскинула горделиво голову, не улыбалась, но глаза удовлетворенно блестели.

А что я? Я знала, что ребенку необходим отец. Самый настоящий!

– Ты третья лишняя, Даша! – с каким-то ликованием произнесла мое имя. – Вчера Рома ночевал дома. ДОМА, Даша, понимаешь? – с наслаждение Аня выплескивала на меня суровую реальность.

Вот что я хотела? Ревность? Так она со мной была неотрывно. От подробностей будто ножом полоснули по-живому. Перевернули душу. Недоверие? И оно было. А как же: другая женщина ждет от Ромы ребенка. Училась доверять, но на деле получалось плохо. Как знать, что в конечно счете он к ней не уйдет?

Коснулась шеи, нащупала шарф, который душил меня так же, как и слова, стоявшей напротив женщины. Сорвала, бросила его в угол, будто эти жуткие фразы, способны так же отлететь и остаться там, в углу. Забытыми.

– У нас был кризис в отношениях. Вот Рома и не удержался, – не успокаивалась Аня. – На твоем месте могла быть любая другая, Даша, – она присела на диван, поправила волосы, упавшие на лоб.  –  Ты – просто прошлое. А я – настоящее. Он хочет ребенка. И в семью хочет вернуться. Только ты не даешь, впилась зубами и когтями, как та фурия! А он боится тебя обидеть. И мечется, мечется между нами. Будь умнее – отпусти его сама. Рано или поздно он сам уйдет. Так зачем ждать? Отпусти его, пожалуйста.

Последние слова она произнесла с какой-то надломленностью, мольбой. Это было странным, совсем не вязалось с ее поведением.

Рома мечется?? Отпустить? Я застыла статуей. Только сильно хотелось заорать, чтобы она замолчала.

– Мы на фотосессию записались. Ну, знаешь, когда до родов устраивают красивые парные фотосессии? С заботливым Ромкой такие фотографии буду смотреться еще трогательнее, – c нежностью провела рукой по животу.

Ноги не слушались. С трудом встала. Отказывалась верить ее словам. Ведь не могло это быть правдой? Ведь так? 

От Ани исходил шлейф какого-то цветочного аромата.  Дорогого, свежего, но холодного. Хотелось немедленно проветрить квартиру, чтобы запах ее дорогих духов навсегда испарился из квартиры.