Таинственная Полинезия - Милослав Стингл

Особую миссию выполнял в океанских военных или колонизаторских походах пахи, несший на своем борту плавучее святилище Ваа Тии, где жрецы, как и на суше, отправляли культовые действа.

Маленькие суденышки нуждались в парусах точно так же, как и большие. Полинезийцы пользовались двумя типами парусов: треугольными, которые крепились к двум реям из мачтового дерева, и четырехугольными. Оба вида парусов плели из листьев пандануса. Чаще всего судна оснащались тремя парусными мачтами.

Несмотря на то что полинезийские суда всегда были оснащены парусами, в их снаряжении имелись и весла. Работой ручных весел командовал начальник судна, "капитан". Нет ничего удивительного, что, счастливо достигнув цели, судно, как и человек, получало имя. Часто имя давали и парусу, причем некоторые из этих имен полинезийцы произносили с придыханием и благоговением, как имена своих судов и их "капитанов". Имена имели и каменные якоря судов - как большие, тяжелые, на случай бури укреплявшиеся на носу, так и легкие, которые опускали в воду, определяя направление морских течений.

Полинезийская лодка с балансиром и веслами разной формы.

Весла, паруса, якоря, деревянные черпаки и сам пахи в глазах полинезийцев были чем-то священным, позволяющим им владычествовать над океаном. Полинезийцев с их кораблями и ладьями связывали искренняя любовь и глубокое смирение.

Чем старше корабль, чем больше он потрудился в своей жизни, чем большие расстояния успел покрыть, тем сильнее было почтение к нему, почтение, способное пережить даже "смерть" судна. В этом я убедился в Новой Зеландии, когда забрел на пустынный морской берег в Кавхиа. Сюда в 1350 г. после тысячекилометрового плавания пристал полинезийский корабль "Таи Нуи" с сотнями иммигрантов на борту - это событие имело огромное значение в истории Новой Зеландии. Здесь, на побережье Кавхиа, где "Таи Нуи" обрел свою новую родину, судна полинезийцев нашло и свое последнее пристанище. Когда ветер и непогода начали разъедать деревянный корпус, маори закопали овеянное славой судно в прибрежный песок. И вот сегодня, спустя шестьсот лет, два камня смотрят вдаль, предаваясь воспоминаниям. Их положили там, где некогда находились нос и корма судна.

Звезды, ветер и отвага

Искусство строительства больших лодок, появление катамаранов стало основной "технической предпосылкой" для дальних плаваний полинезийцев, во время которых они открывали и заселяли новые земли. Другой предпосылкой было навигационное мастерство кормчих, полинезийских "капитанов". Третьей - уже не технической, а психологической предпосылкой была отвага, нередко поразительное мужество тех, кто совершал такие плавания; зачастую приводившие полинезийских навигаторов в совершенно незнакомые и весьма удаленные от их островов места Тихого океана.

С "флотом" полинезийцев мы уже познакомились. Присмотримся теперь к умению полинезийских навигаторов ориентироваться, попросту говоря, - к полинезийскому искусству судовождения. Эти способности, разумеется, не были врожденными. Их приходилось приобретать многолетней практикой. И чем меньше была площадь островов Океании, чем больше зависела жизнь человека и целого коллектива, племени, народа от соприкосновения с жителями других тихоокеанских островов, тем сильнее была заинтересованность данного социума в развитии навигационных навыков.

На "микроостровах" Микронезии, особенно на самых малых атоллах Маршалловых островов и архипелага Кирибати, действовали настоящие школы навигации. Существование таких школ в Полинезии не доказано. Но и здесь, если кто-нибудь выбирал для себя "профессию" навигатора, он должен был довольно долго и тщательно к этому готовиться.

На полинезийских островах, среди этих колумбов Тихого океана, "профессия" навигатора принадлежала к самым уважаемым, но и самым трудным. А потому подготовка к ней была длительной и интенсивной. К сожалению, все, что связано с искусством вождения полинезийского судна, мы знаем гораздо хуже, чем сами эти суда. Но нам известно, что навигационное дело в семьях наследовалось. Причем не в любых семьях, а лишь в семьях самого высокого ранга. Таким высокородным полинезийцем был, например, житель острова Раиатеа по вмени Тупиа. В 1777 г. он по памяти описал капитану Куку, причем очень точно, расположение ряда островов Тихого океана.

На таких двухкорпусных катамаранах полинезийцы предпринимали длительные плавания, нередко совершая путь в несколько тысяч километров.

В семьях полинезийской элиты, посвятивших себя вождению судов по бесконечным водам Моаны, из поколения в поколение передавались также знания в области климатологии, метеорологии, океанографии и в особенности астрономии. Да, да - астрономии, потому что ничто иное не могло так помочь рулевому на лодке-катамаране, как познания в области расположения звезд. Стороны света он определял по звездам, весь горизонт делил в соответствии с направлениями постоянных ветров. Известных европейской науке географических координат полинезийцы не знали, да и не нуждались в них.

Немецкий автор Ганс Петер Юргенс так характеризовал навигационные принципы полинезийцев: "В отличие от нашей навигационной астрономии, позволяющей определять местоположение с помощью ординат, мореплаватель из Океании ориентировался по движению звезд на небе. Он плыл по памяти, следя за их перемещением; в море он находился на "вертикале", соединяющем зенит с какой-нибудь определенной звездой (вертикал - это большой круг небесной сферы, проходящий через зенит, звезду и надир[160]), и потому передвигался, точно придерживаясь большого круга. Земные и небесные координаты значения не имели. Точное определение этих координат занимало его столь же мало, как и то, где сейчас находится судно, - лишь бы приближаться к цели и лишь бы хватило провианта".

Итак, вместо компаса полинезийский кормчий пользовался "путеводной звездой". На небе среди знакомых небесных светил он находил такое, которое точно указывало направление к цели. Чтобы не отклониться, полинезийский навигатор присоединял к своей "путеводной звезде" еще две "вспомогательные". Эти три небесных светила должны были представлять собой в небе треугольник, при этом "путеводная звезда" должна была находиться на его вершине. Если лодка во время плавания отклонялась в сторону одной или другой "вспомогательной" звезды, кормчий корректировал направление. Из небесных светил, известных полинезийской астрономии, навигатор выбирал лишь те, которые стояли низко над горизонтом (до 40°). По звездам, находящийся выше, ориентироваться было бы уже трудно.

На отдельных островах полинезийские навигаторы выработали точную местную терминологию, обозначающую названия возможных направлений плавания. Как европейский капитан говорит: "запад", "северо-запад", "северо-северо-запад" в т, д., так полинезиец любое направление плавания обозначал именем путеводной звезды. С этой целью кормчие с архипелага Тонга разделили все небо на три части, называемые фанакенга. Звезды же подразделяются не только по тому, в каком направлении они на ходятся, но и по тому, к какой фанакенга принадлежат.

Плавание предпринималось, лишь когда та или иная звезда находилась в оптимальном для этой цели положении. Например, навигаторы с атолла Кирибати знали, что могут возлагать самые большие надежды на счастливый исход плавания, если отправятся в путь, когда красная звезда Антарес из созвездия Скорпиона появится на восточной стороне горизонта (на Кирибати это бывает в июле).

Полинезийским мореплавателям было известно огромное количество звезд, они прекрасно помнили их положение и движение по небесной сфере. У них было великолепно натренированное зрение. Так, например, они простым глазом различали несколько колец Юпитера!

Большинству звезд, которые были известны полинезийской астрономии, жители островов давали собственные имена. Особенно важны для них были Плеяды, носившие название Мата Нии (букв. "Маленькие глазки"), Южный крест (Тауа), Орион (Уру Мереноре), планеты Венера (Тауруа), Марс (за свой цвет получивший название Фетиа Уру - "Пылающая звезда") и т. д.

Немалое значение для полинезийских навигаторов имела и осведомленность относительно направления и характера ветров. С точки зрения европейца, их познания кажутся невероятно детализированными. На ряде островов (например, на архипелаге Токелау) в ходу был перечень, состоявший из тридцати двух ветров. Это были ветры разных направлений и свойств. Знание каждого ветра и того, что можно от него ожидать на море, относилось к главным элементам обучения полинезийского навигатора, "Хорошим" ветром был, например, Те Моана Роа Но Тане (букв. "Далекое море бога Тане"). Он обеспечивал спокойный путь по морю. Полной его противоположностью был Туну Роа, порывистый ветер, налетающий одновременно с двух сторон. Ветер, дующий в одном направлении (Паэтами), не представлял опасности. Хотя это и не был "хороший" ветер, позволявший осуществлять дальние плавания, зато вполне годился для прибрежных вылазок.