Дети Вечности - Фаина Мещерякова

— Подожди, Тина! Я-то точно в здравом уме. Твой ребенок погиб, потому что имел серьезную генетическую патологию. Он просто не мог жить и уже до родов был мертвым. И никто не убивал его. Я хорошо знаю врачей, которые тебе делали кесарево сечение. Совершенно исключено, чтобы они убили ребенка! Ты же понимаешь

— это невозможно скрыть! Кругом одни эсперы, а ребенка убивают и никто не замечает этого? Я сам был в операционной. Мне-то ты веришь? — Джон посмотрел на нее и начал снимать свои блоки, делая мозг доступным для зондирования. — Ну, смотри, я вру?

Тина вслушивалась в его мозг. Там было много того, чего ей совсем не следовало знать, но про ребенка Джон не врал.

— Тогда я ничего не понимаю. — Она растерянно смотрела на него. — А если внешний пси-удар?

— Не нужно! Какой там пси-удар! Это жестоко, но я покажу тебе, кого ты родила! Жаль, что этого не сделали врачи — они боялись за твою психику. — Он послал ей отчетливую картинку. Тина вскрикнула и беззвучно заплакала. Джон встал и обнял ее.

— Не нужно так, пожалуйста! Тебе нужен врач. К Лингану пойдешь?

Она согласно кивнула. В этот день Джон оставил ее у себя, заставив выспаться.

Линган встретил их дома. Очень мало кто из эсперов бывал у него в квартире, и Тина с удивлением смотрела в таинственном полумраке на огромный зал с необыкновенной старинной мебелью из настоящего дерева. Был даже камин, которым, впрочем, очень редко пользовались, — в Аль-Ришаде не бывало холодов. Зал сиял идеальной чистотой и порядком, со стен мягко спадали гобелены. Стена с развешенной коллекцией старинного оружия, привлекала особенное внимание. Тина разглядывала пол из паркетной мозаики, составлявшей симметричные узоры, несколько кресел витиеватой формы в середине зала и небольшой столик с инкрустацией.

Джон заказал десерт. Линган почти неподвижно сидел в своем огромном кресле, и Тина вдруг подумала, что Председатель Совета Вардов, несмотря на свой почти ста семидесятилетний возраст, выглядит вряд ли на тридцать. У него были прямые, черные до синевы, волосы, спадавшие жесткими прядями почти до плеч и подстриженные ровным каре, и крупный, чуть с горбинкой, нос. Пронзительный властный взгляд его темных глаз, казалось, проникал насквозь. Впервые Тина задумалась о том, какое впечатление Линган должен производить на женщин. Ходили слухи, что любая согласна была пойти с ним. Он никогда не встречался с одной и той же дважды, но Тина ни разу не слышала, чтобы это привело к скандалу. Она прекрасно знала, что в стране не было людей, которые бы решились оспорить его решение, и удивилась, что когда-то Креил, совсем мальчишка, осмелился восстать против него, борясь за ребенка и их любовь.

Тина сидела за столом и не знала, с чего начать. Линган иногда поглядывал на нее, и ей казалось, что улыбка проскальзывала в его взгляде.

— Линган, скажи мне, только честно — убивали моего ребенка или нет? — наконец, словно в омут, бросилась Тина.

— Почему ты решила так? Его никто не убивал, — удивленно ответил Линган. — Конечно, я не могу снять блоки, чтобы убедить тебя, есть слишком много вещей, о которых ты не должна знать, но могу ответить на все твои вопросы.

— Объясни тогда, откуда Креил знал об этом и еще до рождения ребенка?

— Я хочу предложить сделку, — усмехнулся Линган. — Я говорю тебе правду, а ты мне разрешишь поработать с твоей головой.

— Согласна. — Тина колебалась лишь секунду.

— Ты когда-то изучала теорию Многомерности? — спросил он. Тина кивнула головой.

— Тогда ты должна знать, что для многих событий в Трехмерных системах, которой является Земля, существует вероятность того, что они произойдут. И есть такие события, которые произойдут обязательно. В теории Многомерности такие события называют предопределенными. В реальности все эти события накладываются друг на друга и создают поле вероятности системы.

— И какой же гений в состоянии рассчитать эту систему? — спросил Джон. — Я так думаю, это практически невозможно.

— Не совсем так. Невозможно для нас, потому что мы слишком мало живем, и при этом система, пока мы живем, тоже изменяется, делая расчет бессмысленным. Но когда речь идет о Многомерности — это не так. Сколько бы абсолютного времени не занимал расчет, почти всегда существует возможность вернуться в то место и то время, с которого он начался.

— И повлиять на будущее? — уточнил Джон.

— Правильно. Я смотрю, вы все поняли.

— Вы имели в виду Странницу. Об этом не любят говорить, Тина, но когда-то я интересовался историей нашего государства. Оно возникло из ничего и, насколько я понял, существует в другом режиме времени. Мне всегда было непонятно, как и для чего это было сделано, — пояснил Джон.

— Это отдельный разговор, всему свое время, — Линган не стал развивать эту тему.

— Если я правильно поняла, смерть ребенка являлась предопределенной? — спросила Тина.

— Абсолютно. С вероятностью до четвертого знака, — ответил Линган.

— Как жаль, что я не узнала этого раньше! — Тина покусывала губы, Лингану стало жаль ее.

— Креил пытался поговорить с тобой, но ты не хотела его слушать, — пожал плечами Линган. — Мы предупредили его: в то время вам нельзя было иметь детей.

— А сейчас? — спросила Тина.

— Мы так не договаривались. Ты хотела узнать о прошлом, а не о будущем, — усмехнулся Линган.

— Не скажешь?

— Нет, — жестко ответил он, и его черные глаза сверкнули. — Но наше разрешение на ваш брак еще в силе, Креил так и не аннулировал его.

— Правда? Я не знала об этом, — задумалась Тина.

— Ну, теперь пойдем. — Линган встал, поднявшись перед ней, словно огромная гора.

— Куда? — Тина, не понимая, смотрела на него снизу вверх.

— На экзекуцию. У меня там. — Показал он на стену, — операционный зал.

— О господи!

— А ты думала удрать? — Линган улыбнулся, и ей стало не страшно.

Тина сидела в пси-кресле, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Тебе Джон наябедничал? — спросила она его, но ответил ей Джон:

— Ты ей еще не забудь поставить блокировку от всякой гадости, а то Тина у нас почти загубила психику.

— Поставим. — Линган, улыбаясь, подключался к Машине, используя только одну руку, и от этого ей сразу полегчало. Выходило, что нет ничего серьезного, и Джон нарочно запугал ее. Она сама сняла блоки и только иногда морщилась, когда Линган корректировал поля.

— Ну вот, Джон, дай наркоз, легонький такой, — сказал Линган.

— Зачем? Разве ты не закончил? — удивилась Тина.

— Ты же обещала слушаться, я прав?

Тина не сопротивлялась. Когда она заснула, Линган отключился от кресла и потянулся.