Стражи Хейвена - Саймон Грин

— Значит, подозреваем и его?

— Да. На своем веку он убил немало людей из лучших побуждений, а в этот раз причина могла оказаться куда более земной. — Хок, тяжело вздохнув, вытянул ноги. — Клянусь, мы сделали все, что в наших силах. Заклятие Гонта действует до первых лучей солнца, выходит, ночь придется провести здесь. Дождемся дня и вызовем помощь. Судебный маг сумеет дать нам правильные ответы, по крайней мере, наложит Заклятие Истины.

— Такое заклятие способен наложить и Гонт.

— Да, ему это под силу, но мы не имеем права принуждать кого-либо подвергнуться подобному испытанию. Не забывай, Изабель, все гости — очень влиятельные люди. Для применения Заклятия Истины нужны очень веские причины.

— Ты прав, — согласилась Фишер. — Идем в гостиную. Чем раньше мы все им выложим и отправим их спать, тем быстрее освободимся и сами отдохнем.

Хок устало потряс головой. Они поднялись с кресел, и Фишер уже направилась к двери, как вдруг заметила, что Хок за ней не идет. Он стоял в центре комнаты и к чему-то прислушивался, склонив голову набок.

— Что случилось? — спросила Фишер.

— Не знаю — медленно ответил Хок. — Мне показалось, что я слышал какие-то… Нечто странное…

Он обвел глазами комнату и остановился на левой двери.

— Брось, Хок. Это же лаборатория Гонта. Его личное убежище. Да и дверь заперта.

— Да. Но Визаж говорила, что лаборатория ее беспокоит.

Хок приблизился к двери и прислушался. Фишер быстро очутилась рядом с ним.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросила она.

— Нет.

— А что ты услышал в тот раз?

— Не могу даже объяснить.

Хок выпрямился и отошел от двери, подозрительно вглядываясь в нее.

— Похоже на рычание или что-то в этом роде…

Снова приблизившись к двери, он подергал за ручку. Ручка легко повернулась, но дверь не открылась.

— Хок, — медленно проговорила Изабель, — здесь есть что-то странное. У меня плохое предчувствие. Лучше пойдем отсюда.

— Не беспокойся, девочка. Дверь заперта.

— Я и не беспокоюсь, но лучше уйдем.

Хок не возражал. Он и сам уже почувствовал холодок в спине. Непонятно, от кого исходил услышанный звук, но в лаборатории явно кто-то скрывался. Какое-то существо притаилось сейчас за дверью и выжидает… Хок отодвинулся, и это ощущение исчезло.

— Да, в доме чародея много таинственного, — пробормотал Хок. — Пошли отсюда.

— Давно пора.

Хок распахнул дверь в холл и быстро вышел из библиотеки. Фишер следовала за ним, держа руку на эфесе меча. Даже в холле они по-прежнему чувствовали себя беспокойно. Хок повел плечом и закрыл дверь библиотеки. При случае надо поговорить с Гонтом о его лаборатории. Хок повернулся к Фишер, и она ободряюще улыбнулась ему. Хок криво усмехнулся, пересек холл и распахнул дверь гостиной. Чародей и его гости смотрели на Стражей со смешанным чувством враждебности и почтительности.

— Благодарю всех за терпение, — сказал Хок. — Первая стадия расследования завершена. Остальное продолжится утром, когда прибудут эксперты.

Боумен выступил вперед.

— Гонт сообщил нам, что мы не сможем покинуть его дом до утра из-за заклятия. Вы приказали наложить запрет?

— Да. Я не мог рисковать. Убийца мог скрыться, а другого способа у меня не было.

— Значит, мы здесь заперты?!

— Совершенно верно. Поэтому советую вам разойтись по своим комнатам и немного поспать.

— Судя по вашим словам, — вмешался Хайтауэр, — мы должны провести ночь вместе с убийцей?!

— Заприте дверь — вот мой вам совет, — пожал плечами Хок.

— Но Вильяму это не помогло, — заметил Доримант.

— Хватит! — повысил голос Хок. — Ситуация не из легких. Я все понимаю, но иначе поступить не могу. Если у вас есть претензии, выскажите их моему начальству утром. А пока никто из вас не подвергнется опасности, если вы разумно себя поведете. Мы с Фишер всю ночь проведем в гостиной. Когда кто-то почувствует беспокойство, достаточно дать знать, и мы тут же будем рядом. Если вдруг что-то произойдет, мы будем в курсе. Но, повторяю, все должны находиться в своих комнатах.

— А если мне понадобится в туалет? — спросил Боумен.

— Воспользуйтесь ночным горшком, — посоветовала Фишер.

Наступило молчание, гости переглядывались, но возражений вслух не последовало. Кэтрин первой поднялась и направилась к дверям, за ней потянулись остальные. Послышались пожелания спокойной ночи. Когда все разошлись, Стражи подошли к чародею.

— Что находится в вашей лаборатории, сэр Гонт? — спросил Хок.

— Всякая всячина. Химикаты и тому подобное. А в чем дело?

— Я ощутил там нечто странное, — замялся Хок — Там что-то не так…

— О, разумеется, — чародей улыбнулся. — Я забыл вас предупредить. На дверь наложено отталкивающее заклятие. Конечно, только из соображений осторожности. Стоит вам приблизиться, запрет заставляет вас чувствовать себя настолько не в своей тарелке, что вы невольно отойдете от двери и даже не попытаетесь открыть ее. Просто, но эффективно.

— Понятно, — разочарованно протянул Хок. — Считаю инцидент исчерпанным. Мы с Изабель проведем ночь в гостиной. Один из нас поочередно будет на часах.

— Звучит обнадеживающе. Сегодня я заночую в лаборатории. Если я вам понадоблюсь, позовите, я услышу. Ну, до утра. Спокойной ночи, капитан Хок, капитан Фишер.

Он вежливо поклонился и вышел. Хок и Фишер оглядели опустевшую гостиную.

— Теперь нам не пообедать, — грустно пробормотала Фишер.

— Да, тяжела ты, доля Стража, — вздохнул Хок.

— Бросим монетку — кому первому дежурить?

— Твою монету или мою?

— Ты же меня знаешь, — усмехнулась Изабель.

4. ТАЙНЫ

Эдвард Боумен сидел в кресле возле кровати, осматривая свою комнату. Достаточно просторная и со вкусом обставленная, но в цветовой гамме доминировал мрачный розовато-лиловый цвет, что придавало ей нежилой вид. Боумен недоумевал, почему чародей выбрал именно такой неприятный цвет — ведь у него великолепный вкус. Но потом он решил, что Гонт редко пользуется этими комнатами, так что, вероятно, их убранство сохранилось еще со времен прежних владельцев. Да, наверняка так оно и есть. Де Феррьеры всегда отличались… странностями. Боумен взглянул на часы, стоявшие на камине. Часы стучали громко, но стрелки, казалось, замерли на месте. Боумен заворочался в кресле, решил подождать минут сорок пять, пока вес улягутся, тогда и навестить Кэтрин.

Он задумался. Кэтрин расстроилась из-за смерти мужа. Она всегда хорошо относилась к Вильяму, хотя их брак давно стал пустой формальностью, но такие сильные переживания — это удивило Боумена. К его смерти она наверняка отнеслась бы гораздо спокойнее… Боумен сердито тряхнул головой. Он не ревновал к Вильяму, когда тот был жив, не станет же он теперь ревновать к мертвецу. Кэтрин его и всегда останется только его собственностью. Скоро он пойдет к ней, обнимет — и все станет, как прежде. Еще сорок пять минут… Он должен быть чрезвычайно осторожен, иначе Стражи заметят и возникнут проблемы.