Изгнанники - Михаил Михеев

Так вот, все эти страны по разным причинам имели много наземного транспорта, однако у одних не было бесконечных пробок как нормальной жизненной ситуации, а другие СЕРЬЕЗНОЙ разведкой похвастаться не могли. Зато такая разведка была у одной из самых развитых стран, в которой традиции чтили фанатично, а потому пользовались почти исключительно неудобным и опасным наземным транспортом. Проще говоря, все это наблюдалось у лидера Британского содружества Великобритании, которая, хотя и давно перестала быть великой, страсти к интригам не потеряла. И претензий на доминирование, кстати, тоже, хотя и русские, и американские, и немецкие, и даже японские боевые флоты уже не раз в пограничных стычках доказывали всю пагубность такого явно избыточного самомнения. А уж доморощенных Джеймсов Бондов, Лоуренсов Аравийских и прочей швали у выходцев с туманного Альбиона всегда было с избытком, поэтому с большой долей вероятности Соломин решил, что перед ним сейчас именно англичанин. А значит, при любом повороте событий перед ним сидел если и не враг, то, во всяком случае, тот, кто готов всегда предать и продать любого, прикрываясь словами о благе своей зачуханной Британии.

– Ну, пробки так пробки, – безразлично откликнулся Соломин, впадая в привычный образ пирата-алкоголика. – Только совет вам на будущее. Хотите, чтобы серьезные люди относились к вам всерьез – будьте пунктуальны.

Взгляд британца яснее всяких слов показывал, что он думает о серьезных людях вообще и о Соломине в частности. А зря, зря, молодой человек, вы свои эмоции демонстрируете, тоньше надо быть и к людям внимательнее. Да, пираты – люди не самые уважаемые, тем серьезнее они цепляются за собственное самомнение. Человеку надо чувствовать себя значительным, хотя бы в собственных глазах, и если кто-то ему эту самооценку рушит или хотя бы понижает ее планку, то он рискует нажить кровного врага. А большинство пиратов – народ простой, поэтому для них реакция на того, кого они считают врагом, тоже проста до безобразия. Шмальнут из бластера между глаз – и все, прости-прощай шпионская карьера, трупу чины и ордена все равно ни к чему. Поэтому, мальчик, думал Соломин, наблюдая за заказчиком из-под полуопущенных век, ты сейчас очень-очень рискуешь. Кто-нибудь из его коллег-пиратов, кто попримитивнее, да с более истрепанными нервами, уже к бластеру бы тянулся. Соломину тоже захотелось если не выстрелить, то хотя бы двинуть британца по наглой морде, однако он сдержался – ему было проще, русские британцев традиционно не слишком любили, а после нескольких войн еще и презирали. Ну а спустить с рук недостаток тому, кого презираешь, несколько проще – ты изначально воспринимаешь его ниже себя и все его ляпы считаешь неизбежными, как и положено для низшего существа.

– Да, пробки, – британец набычился, став похож на слегка обиженного ротвейлера. Морда, во всяком случае, стала такая же квадратная. – К этому куску камня не протолкнуться, столько здесь всякой швали собралось.

Соломин и сам не слишком-то уважал пиратов, хотя, волею судьбы, принадлежал к их числу, но снобизм англичанина его покоробил. Окинув собеседника тяжелым взглядом, он мрачно произнес:

– Вы знаете, молодой человек, я бы на вашем месте со словами-то поосторожнее – космос хамов не любит.

– Вы еще скажите, прилетят злые дяденьки пираты и отшлепают меня по попке... Не смешите, капитан, единственный в обозримом пространстве пиратский корабль, способный реально угрожать моему крейсеру – это ваш монстр. Но сам по себе он ничто, без приказа капитана никуда он не полетит и никого не тронет, а с капитаном, то есть с вами, у меня деловые отношения. Насколько я знаю из вашего психологического портрета, вы вряд ли нападете на своего партнера.

– Ну, во-первых, психологические портреты составляют такие же люди, как и мы с вами. Они, конечно, считают себя самыми умными, но, поверьте, это им так кажется. Такие же люди, со своими достоинствами и недостатками, ничуть не лучше, чем вы или я, и не умнее, да-с... А людям свойственно ошибаться. Примите совет на будущее, если оно у вас будет, конечно, не слишком доверяйте мозговедам и мозгоклюям – проживете намного дольше.

– А во-вторых?

– В смысле?

– Капитан, не старайтесь казаться идиотом. Вы сказали "во-первых", а это подразумевает, что будет еще как минимум "во-вторых", а может быть, и "в-третьих".

– Наблюдательность долгой и счастливой жизни способствует, примите поздравления. А вот привычка цепляться к словам – как бы не наоборот. Но раз уж пошла такая пьянка, то советую иметь в виду: любые деловые отношения, любое партнерство имеют свойство заканчиваться. Это во-вторых. Они у нас, думаю, сегодня и закончатся – вы получите товар, я – деньги, и разбежимся мы, как в море корабли. Может статься, что спустя не такое уж и долгое время мне закажут уже вас. А может, просто случайно захвачу вместе с каким-нибудь кораблем – всякое бывает, и старое знакомство – еще не повод считать себя в шоколаде. И, в-третьих, просто для сведения, в космосе есть не только пираты, военные, торговцы, разведка и прочие порождения нашего пылкого разума. Космос – он ведь огромен и как следует все еще не исследован. В любой момент в нем можно наткнуться на что-то, о чем мы не имеем ни малейшего представления. И не факт, что это "что-то" будет к нам настроено благожелательно или хотя бы нейтрально. Во всяком случае, я бы на это не рассчитывал.

– Ой, вы мне еще расскажите байку про "Летучего Голландца". Я, пока сюда добирался, этих баек наслушался столько, что самому смешно уже – наш капитан, очевидно, решил, что нашел свежие уши, и скармливал мне все страшилки, которые только мог вспомнить. Скажите честно, я что, похож на идиота?

"На салагу ты похож", подумал Соломин, но промолчал, потому что знал, насколько бесполезно объяснять что-то таким людям. Не потому, что они дураки, а потому что не живут этим – как они поймут то, что любым космонавтом воспринимается, как непреложная истина? Для них космос – это всего лишь пустота, огромное пространство, которое давно и успешно преодолевается, осваивается и не несет никаких сюрпризов страшнее пиратского корабля или шального астероида. Ну, флаг вам в руки, господин некосмонавт. Думайте, что хотите. Все равно любой, кто связал с космосом свою жизнь, знает, что есть легенды и Легенды. Последние очень часто материальны и далеко не всегда безобидны.

Взять, например, Темного Паладина. Ученые мужи твердят, что чушь это, не может такого быть, однако же любой космонавт, при котором заговорят об этом то ли чуде, то ли чудовище, суеверно сплюнет. Чушь или нет, а жить-то охота, поэтому лишний раз перекреститься совсем не помешает. А ведь Темный Паладин – легенда простенькая. Существовал, дескать, лет пятьсот назад экспериментальный боевой корабль с искусственным интеллектом. Тоже, кстати, чушь – нет и не было раньше никаких полноценных искинтов, уровень технологий не позволял. Их и сейчас-то только начали строить, от уровня экспериментальных образцов не отошли еще.