Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

Я молчал.

«Где-то в пустыне с кучкой коз сидел дикий пастух. А перед ним горел куст. И в реве пламени, в треске веток послышалось ему нечто… Но это не куст с ним говорил. Просто пастух был готов услышать. Готов узнать. Готов вместить в себя нечеловеческие возможности. Понимаешь?»

«Не уверен. Ты так много требуешь от меня…»

«Я что, слишком рано пришел?»

«Нет! — заорал я (кажется, даже вслух). — Не оставляй меня! Я постараюсь… Стать богом».

«Какой прилежный ученик, — глумливо гыкнул бог. — Правда, пятерку тебе ставить не за что. Значит так, тебе домашнее задание: поговори-ка со старым жрецом про людей-богов. Сдается мне, он знает больше положенного. Может, он тебе поможет».

Тишина вернулась в голову. И я резко почувствовал, какая пустота царила в моей голове всё это время. Ужас просто… Я не намерен так дальше жить. И, как прилежный ученик, сразу устремился на поиски Тлатольчи.

Жрецы сидели у костра в большом зале святилища. Костер?! Я хотел было возмутиться и велеть потушить, но все трое (к Тлатольчи и Тлакокатлю присоединился перепуганный Шихтли) резво растянулись на грязном полу, вытянув ко мне руки.

— Спасибо тебе, Хуакумитла! — почтительно, но спокойно начал верховный жрец. — Ты исполнил наши самые сокровенные мечты…

Я растерялся.

— Встаньте, — только и выдавил из себя и подсел к этому чертовому яркому костру с демаскирующим дымом.

Повернулся к пыхтящему от натуги Тлатольчи, которому нелегко было вернуться в сидячее положение.

— Я… Я сам не ожидал, что такое случится, жрец… Мой бог покинул меня очень давно. И я совсем не был уверен, что он вернется… Да что скрывать, я сомневался: а не привиделся ли он мне вообще? Но ты, — я ткнул левой рукой в старика. — Ты почему-то знал это! Расскажи мне правду. Только теперь уже всю правду.

— Да откуда же мне было знать? — с улыбкой развел руками Тлатольчи. — Но сердце подсказывало. Еще когда Тлакатль-умница о тебе поведал — кольнуло приятно так. И, когда увидел тебя — снова шепнуло неслышно. Но уверился я после того, как услышал твой рассказ про дымящиеся горы.

— Вулканы?

— Да, владыка. Тебе явно ведомы недоступные знания. А знания эти прямо связаны с тем чудом, что ты нам явил.

Снова непонятно, снова недосказанности! Как мой Змей связан с извержениями вулканов?

— Объясни уже, Тлатольчи! Сколько можно?

— Жители наших долин знают о могуществе дымящихся гор. От предков дошли до нас истории про сотрясения земли, про клубы дыма и даже пламя на вершинах. Но та катастрофа, о которой ты рассказал — даже здесь такое не знают. Вернее, почти никто не знает. Есть легенда, которую мы простым людям не рассказываем. Странная она. И слуги многих богов ее с радостью объявили бы ложью. Но мы храним и эту память.

Старик приосанился, принялся покачиваться, вгоняя себя в некий ритм. А затем затянул напевно:

— Много кругов лет назад это было. Может быть, все двадцать. А может — и еще двадцать. Так давно, что первые из людей только явились по воле богов в старый мир. И избранные построили самый первый город, где принялись копить мудрость. В городе, который находился в западной долине, стояли два храма. Чтили в нем двух хранителей и защитников: Змея Небесного и Змея Земного. И среди тех двух не было главного, не было злого или доброго. Каждый нес свою крупицу мудрости. И мудрость та была разной. Даже противоречивой. Только людей это не смущало. Внимали они знаниям земным и небесным, и жизнь того города была процветающей. А все прочие люди учились здесь мудрости, перенимали ее.

«Вот такая вот религиозная диалектика, — не смог я удержаться от улыбки. — Борьба и единство змеев-противоположностей».

— Но люди слабы, — не меняя тональности, продолжал Тлатольчи. — Избранные, что внимали воле богов-Змеев, не понимали, как противоположное может существовать в единстве. И каждая сторона решила, что истина стоит лишь за одним из Змеев. Разумеется, любой избранный считал истинным и верховным богом именно своего Змея. Они не желали понимать, что мир сложен и неоднозначен. И хотели лишь простых правил: это — зло, а это — добро; так поступать следует, а этак — запрещено. Перестали люди черпать мудрость из двух противоречивых источников, стали обвинять друг друга в искажении истины. Конфликт разрастался…

Драматическая пауза. Тлатольчи даже принялся тоскливо подвывать сам себе.

— И боги прокляли людей! Из окрестных дымящихся гор в небеса вырвалось пламя! Земля заколебалась, обрушая пирамиды! Дым закрыл собой небо, отняв тепло у людей и растений на полях! С неба, вместо дождя, день за днем падал пепел, а потом город накрыл поток черно-огненной лавы! Великий город погиб, но уцелевшие люди не извлекли уроков. Каждая из сторон обвинила другу в святотатстве, и разошлись они в разные стороны. Почитатели Змея Небесного ушли на север, за большое соленое озеро, где вскоре нашли Место Бога и построили Город Богов. А сторонники Змея Земного ушли на восток, обогнув Попокатепетль. Явились к местным племенам, нашли Место Сокрытое — и тоже построили город.

Город Богов быстро достиг своего величия. И, хотя, он давно пал, но до сих пор его помнят. Слава его была великой и достигла самых окраин обитаемого мира… Правда, слава эта пережила сам Город Богов: процветал он 400 лет, после чего стал угасать. На пустеющие земли пришли дикие тольтеки…

— Дикие?! — я так привык, что о древних тольтеках все говорят с придыханием, как о великих мудрецах, творцах и колдунах, что не удержался от возгласа.

— Да, владыка, — кивнул старик. — Древняя мудрость подсказывает, что каждому народу суждено пройти путь, начиная с тропы бродячих охотников. И даже тольтеки были таковыми. Они переняли веру в Небесного Змея и нарекли его Кетцалькоатлем: Птице-Змеем, Змеем-Кетцалем, Пернатым Змеем. Они стали поить этого бога человеческой кровью. Ныне нет в мире более почитаемого бога.

А на востоке, — продолжил жрец. — Город Сокрытого Места — наш будущий Чололлан — выжил. Он быстро стал крупнейшим в долине, ибо хранил его Змей Земной. Многие приходили сюда: и тольтеки, и шикаланки, и чололтеки — но город стоял и процветал. Хотя, последним удалось разрушить древний великий храм. И ладно бы храм… Но из города ушел наш Бог — хранитель Сокрытого Места Земной Змей. Верховный жрец унес его, чтобы спасти. Но мы всегда ждали, что Ушедший вернется. Мы прорыли туннели под городом и Рукотворным Холмом, нашли и очистили древний алтарь. Мы вершили положенные ритуалы в пустом Доме Бога, надеясь, что это поможет ему вернуться.

Тлатольчи пытливо уставился на меня.

«Однако, — голова моя просто кипела. — Древний загадочный Змей Земли из какой-то супертайной легенды… И Золотой Змей Земли, живущий в моей нездоровой голове! Скрепы рушатся потихоньку».

— А с чего вы решили, что Золотой Змей Земли у четлан — это и есть ваш Земной Змей? — ухватился я за соломинку. — Звучит, конечно, похоже… Но где только змеев не чтут.

— Но ведь ты знаешь сокровенную легенду про наказание богов, про вулканы!

Глянул в наивные распахнутые глаза Тлатольчи, не удержался и хмыкнул. Я еще про Марианскую впадину знаю, дед… А в голове уже шестерни забегали, защелкали, складываясь в удивительно стройную картину.

Вот блин!

Скажу честно, у индейцев с подсчетом лет хреново дела обстоят. Самые мудрые неплохо считают лишь в пределах круга лет — а это только 52 года. А дальше может быть любое круглое число! Это было 400 лет назад, это было 8000 лет назад… Плевать на достоверность. Но зато худо-бедно они считают поколениями. Тут просто: это было при моем деде, это — при деде моего деда. Поколение — это где-то 30 лет (плюс-минус). Так что 3–4 поколение — век. Уже можно посчитать.

Так вот, к чему это я? Чололтеки захватили Чололлан 10–12 поколений назад. А четлане начали свое нисхождение с гор в долину Серой Воды тоже 10–12 поколений назад! Из Чололлана убежал верховный жрец, который каким-то неведомым образом утащил с собой Земного Змея. А горцев-четлан в поход повел некий владычный род, у которого был свой бог-покровитель — Золотой Змей Земли.