Первомайка - Альберт Зарипов

В три часа ночи меня разбудили-подошла очередь моего дежурства. Во всех группах, кроме солдат на фишках, в ночное время еще дежурили и офицеры из состава разведгрупп. От усталости и постоянного недосыпания солдаты могли ненароком уснуть на своих постах, и дежурный офицер должен был каждые полчаса проверять дозоры и лично наблюдать в ночной бинокль за местностью перед нашими позициями. Ну а нас, офицеров и солдат групп, контролировали поочередно комбат и его заместители.

Я неохотно вылез из теплого спального мешка, и мы с Сашкой Винокуровым попили кипятка вместо чая. Заварки и сахара не хватило на ночь, и мы просто побаловались горячей водичкой. Потом Сашка залез в освободившийся спальник, а я пошел проверять посты. Ночь выдалась морозная и тихая. Ярко светили звезды, и если бы не доносившиеся издалека одиночные выстрелы и перекличка радуевских часовых «Аллах акбар», то можно было принять эту ночь на боевых позициях за обычную ночь на плановых зимних учениях разведгрупп специального назначения.

Около четырех утра, когда на востоке еле забрезжил рассвет, я разбудил Винокурова и Бычкова, подождал их, пока они соберутся, и затем мы неслышно перескочили через вал. Мы шли снимать накануне установленные мину и гранату.

Неизвестно, какую еще боевую задачу могли нам нарезать утром проснувшиеся в штабе воители, но мина была установлена без ведома начальства, и на ней могли подорваться солдаты как из моей, так и из соседних групп.

В заросшей кустарником ложбине было темно, как в погребе. За ночь трава и кусты покрылись серебристым инеем, и только в ямках белел не растаявший снег. Оставив за полсотни метров от предполагаемого места установки мин свое охранение и предварительно отдав Бычкову свой винторез, я сел на корточки и начал осторожно продвигаться вперед. На дальнем крае кустарника передвигаться пришлось еще осторожнее - я выдвинулся уже на открытое пространство и старался не упустить в высокой траве стальную проволочку. Для этого я растопырил веером пальцы, выставил ладони перед собой по вертикальной линии и осторожно проводил пальцами левой руки от середины вниз, а правой от середины вверх. Сначала мои руки осторожно и медленно вытягивались вперед, совершая при этом плавные движения вверх-вниз по вертикали, затем, все также на корточках, я перебирался вперед на ощупанный участок местности длиной в полметра, а потом все повторялось по-новому. Мои пальцы должны были осторожно дотронуться до тонкой стальной нити, желательно не натягивая ее, чтобы не выдернуть боевую чеку взрывателя; затем следовало нащупать сталь и убедиться в том, что это именно она - смертоносная проволочка. Ну а потом мне оставалось пройти вправо вдоль растяжки и обезвредить мину. Теоретически все выглядело легко и просто, но на практике оно, как всегда, оказывается гораздо сложнее и хуже…

Не помню, сколько метров я «прошел», но первыми обнаружили растяжку от мины не пальцы, а мои глаза. В предрассветной мгле я скорее даже почувствовал нутром и лишь затем увидел еле различимую тоненькую стальную нить. Она была в десятке сантиметров от пальцев. Можно было слегка перевести дух. Я повернулся направо и осторожно двинулся параллельно растяжке и через три-четыре метра увидел белесый от инея прямоугольник мины, который практически не выделялся на таком же серебристом ландшафте. Только лишь четко просматривались корпус с ножками и палочка МУВа, в которую упиралась тонкая нить.

Остальное было делом техники: аккуратно прижал Р-образную боевую чеку к корпусу взрывателя, размотал пропущенный через ушко чеки конец проволоки, открутил взрыватель и положил его в карман. Взяв в руку мину, я пошел к колышку и на ходу свернул в моток проволоку. Выдернув из земли колышек, обтряхнул и засунул его за голенище валенка.

Обнаружить и обезвредить гранату было еще легче. Ф-1 торчала на уровне пояса, и я сразу же нашел ее, открутил провод от кольца запала и загнул оставшийся один усик на гранате. По сигналу подошел Бычков, мы собрали все имущество и отправились обратно.

Уже на дневке я открутил от мины детонатор и бросил его со взрывателем в специальную коробочку. Мину положили в ящик, а гранату на колышке-на шифер навеса. И только сев к костру, я почувствовал, как у меня замерзла спина, которая взмокла от пота.

У костра сидел Гарин и кипятил для нас чай в большой банке.

- Ну как, все нормально? - спросил он. - А я проснулся, смотрю - вас нет.

- Нормально, - ответил я. - Но в следующую ночь поставлю только гранату. Или две. А снимать и ставить мины по ночам - ну его на фиг.

День 16 января прошел для нас почти спокойно. Оказалось, что «Витязи», захватившие несколько домов на восточной окраине села, удерживали их всего несколько часов. После гибели своего командира и четырех товарищей бойцы элитного спецподразделения МВД ушли из села. Теперь Первомайское было опять в руках боевиков. Изредка они обстреливали нас пулеметными очередями. Мы отвечали им тем же. Наша артиллерия тоже не сидела без дела и, начиная со вчерашнего вечера и продолжая сегодняшним утром, обстреливала крайние с востока дома, где ярко вспыхивали разрывы снарядов.

В камышовых зарослях перед позициями уже второй группы действительно появился боевик-одиночка с автоматом с ПБС.[8] Он несколько раз обстреливал дозорных на валу и скрывался в камышах. Мы попытались навести на него вертолеты Ми-24, но вертушки только проносились над зарослями и никого не обнаружили.

Зато «крокодилы» или «серые волки», как иногда мы называли боевые вертолеты Ми-24 за их длинное и вытянутое тело с хищным профилем, много и часто заходили на сверхмалой высоте на село и поливали дома из скорострельных пулеметов и пусковых установок с НУРСами. У боевиков в центре Первомайского была зенитная установка ЗУ-23-2. Эти две спаренные автоматические пушки калибром в 23 миллиметра стояли между домов, которые не позволяли радуевцам напрямую ударить по вертолетам, издалека нацеливающимся на село. Выпуская на лету град железа, вертушки не долетали до окраины каких-то двести метров и сворачивали в сторону. На боевой курс сразу же ложилась следующая вертолетная пара…

Лейтенант Винокуров, заменив на время бойца-наблюдателя, сидел в окопе на валу и слушал по 853-й радиостанции переговоры вертолетчиков, когда боевые вертолеты обстреливали село. Взамен утерянной вчера у развалин штыревой антенны в гнездо радиостанции был воткнут шомпол от автомата АКМС.

- Ну как станция ловит? - спросил я снизу лейтенанта.

- Да нормально принимает, - ответил он. - Хоть шомпол и покороче, чем своя штатная антенна, но ловит все хорошо.

В свое время, то есть за несколько минут до замены Винокурова, я успел заварить на нас крепкий чай. Не допив свою порцию обжигающего напитка, я прямо с банкой чая взобрался на вал, чтобы заменить его.

- Ну, что там творится? - спросил я лейтенанта, удобнее усаживаясь на подстилку от спальника.

- Только что НУРСами и из пулеметов долбили село, а сейчас ракетами собираются стрелять, - ответил Винокуров и сбежал вниз к костру.

Если раньше боевые вертолеты заходили на село с западной окраины, то есть со стороны десантников, то сейчас Ми-24 решили обстреливать Первомайское управляемыми ракетами с северо-запада, то есть от наших позиций. В отличие от вчерашнего дня, когда я находился между вертолетами и селом, сегодня я сидел позади выпускающих ракеты Ми-24 и получал двойное удовольствие, отхлебывая горячий сладкий чай и наблюдая за разворачивающейся картиной.

«Крокодилы», зависшие на высоте пятидесяти метров над землей и на таком же расстоянии впереди нашего вала, поочередно выпускали по целям в селе управляемые ракеты. Сначала под крылом появлялось небольшое облачко дыма, и вертолет заметно встряхивало в воздухе. Затем доносился хлопок выстрела, и от вертушки по направлению к селу мчалась длинная черная сигара с ярким огоньком в сопле маршевого двигателя ракеты. Спустя секунды этот огонек достигал своей цели в домах Первомайского, мгновенно превращался в ослепительную вспышку взрыва, звук от разрыва доносился до наших позиций, и теперь можно было переводить взгляд обратно на вертолет в ожидании нового запуска.

Уже отстрелялось две пары «двадцатьчетверок», и на боевой курс легла следующая пара боевых вертолетов. В динамик радиостанции было слышно, как командиры докладывают в свой центр о готовности открыть огонь. Правый «серый волк» быстро отстрелялся по своим целям, и теперь настала очередь левого вертака. Но первая ракета почему-то пошла на большой высоте и пролетела над всем селом, так и исчезнув где-то далеко на юго-востоке.

- Некондиция, - недовольно буркнул в эфир вертолетчик.

Раздался второй выстрел. Я ожидал увидеть хоть какую-то корректировку стрельбы, но и вторая ракета пронеслась над Первомайским и также исчезла вдали.