Майк Хаммер и Артур Берин-Гротер - Микки Спиллейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь стоило хорошенько подумать, прежде чем пускать Лолу на поиски.
— Возможно, совпадение… но вряд ли.
— Я не боюсь, Майк.
— Если это не случайность, он скоро узнает про тебя и где-нибудь подстережет. Нет, мне это не нравится.
Она помрачнела.
— Как ты сказал, Майк, я большая девочка. Мне не впервой справляться с мужчиной, если он пристает на улице. Точный удар коленом может наделать много хлопот для парня, а если это не сработает, ну… громкий крик соберет массу героев, готовых защитить честь девушки.
Я рассмеялся.
— Хорошо, хорошо. После такой речи мне страшно будет поцеловать тебя на ночь.
— Майк, с тобой я беспомощней котенка и нема как рыба. Пожалуйста, поцелуй меня на ночь, ладно?
— Я подумаю. Сперва нам предстоит работа.
— Какая?
— Смотреть на фотографии. У меня целая куча снимков, сделанных Нэнси. За них уплачены деньги. так что грех бездельничать.
Мы расчистили стол, и я выбрал фотографии из коробки.
— Половину смотришь ты, половину я. Будь внимательна, вдруг что-нибудь найдем.
Лола кивнула и взяла верхнюю; я сделал то же самое. Сперва я рассматривал каждую карточку очень тщательно, но фотографии следовали одному образцу, и вскоре я заторопился. Лица и еще раз лица; улыбки, порой удивленные, нарочитые позы… Все снято опять на Бродвее.
На двух снимках мужчина пытался загородить лицо; камера остановила его движение. Я отложил их в сторону — открытая часть лица казалась мне знакомой.
— Майк… — внезапно произнесла Лола.
Она прикусила губу и указала на фотографию: приятная молоденькая девушка улыбалась мужчине средних лет, который сосредоточенно хмурился в объектив.
— Она… одна из нас. Мы вместе… вместе ходили на «задания».
— А мужчина?
— Его я не знаю.
Через пять минут Лола нашла другой снимок: кукольная девушка с застывшими чертами манекена и мужчина, низенький и толстый, в одежде, которая должна была сделать его выше и худее, но делала только еще более низеньким и толстым.
— Она тоже, Лола?
— Да. Но в Нью-Йорке пробыла недолго — умная игра позволила ей выйти замуж. Помню и этого мужчину. У него игорный дом в городе. Кроме того, он немного занимается политикой и на свидания обычно приезжал в государственной машине.
Вот оно. Детали, объясняющие почему. Мелкие подробности, способные превратиться в вопросы первостепенной важности. Стопка откладываемых фотографий росла. Может быть, каждый снимок имел непонятное для нас значение; может быть, большинство из них — лишь камуфляж для обмана посторонних.
Я перевернул снимок и увидел надпись, сделанную карандашом: «Смотри С-5».
Нэнси вела досье.
Осколки начали складываться в одно целое, и уже можно было представить всю картину.
Со следующей фотографией повезло мне. Я так ненавидел некоторых людей, что их лица запечатлелись в памяти как живые. Со снимка улыбалась молодая двадцатилетняя пара, лучилась надеждой юности, у которой впереди жизнь. Но меня интересовал задний план: мой клиент входил в какое-то здание. На его руке висела трость; за ним закрыл дверцу машины Финней Ласт в униформе шофера. Но главным было выражение лица Ласта — ядовитая ухмылка, полная ненависти, с которой он смотрел на проходящего мимо человека.
А тот был обуян ужасом; даже на снимке было заметно, что он пятится от Финнея.
Да, ему стоило бояться. Его звали Росс Боуэн, и позже он был найден изрешеченный пулями.
Мои челюсти сжались, кожа на висках напряглась. Лола что-то сказала, но я не расслышал. Тогда она схватила мою руку и заставила посмотреть на себя.
— Что случилось, Майк? У тебя такой вид…
Я положил перед ней снимок и показал группу на заднем плане.
— Этот парень мертв. А рядом — Финней Ласт. глаза медленно, недоверчиво расширились. Она покачала головой.
— Финней… Не может быть.
— Не спорь, малышка. Это Финней Ласт. Фотография сделана, когда он работал у мистера Берина.
Лола внимательно посмотрела на меня. Затем ее взгляд переместился на снимок, и она снова покачала головой.
— Его имя Миллер, Пол Миллер. Он один из тех, кто… кто снабжает дома девушками.
— Что?
— Да. Мне показала его одна подруга. Он работал на Западном побережье — подбирал их там и посылал на восток в синдикат. Я уверена, что это он!
Хорошо, Финней, думал я, очень хорошо. Респектабельная работа для прикрытия темных делишек. Боже мой, если б об этом узнал нетерпимо-щепетильный Берин-Гротин!.. А снимок отличный. Я даже разобрал надпись над дверью здания: «Альбино-клуб». Очевидно, любимое место мистера Берина.
— Тебе известен этот, перепуганный?
— Да. Он заправлял несколькими домами. Его убили, да?
— Убили…
Лола закрыла глаза и склонила голову. Потом глубоко вздохнула и произнесла:
— На обратной стороне что-то есть.
Другая надпись. «Смотри Т 9-20». Значит, с фотографией связаны одиннадцать страниц какого-то досье.
Подробности убийства Росса Боуэна? Возможно ли, что Рыжая знала о них? Если так, то вмешательство Финнея не удивительно.
Больше я ничего не смог найти. Тогда мы с Лолой поменялись снимками и начали все сначала. Я опять ничего не обнаружил, зато Лола отложила с дюжину фотографий и предложила мне обратить внимание на женщин. Все бывшие подруги. Она знала в лицо и некоторых мужчин. Их одежда была дорогой, на пальцах блестели перстни.
Эти снимки я положил в конверт и сунул в карман, а остальные бросил в ящик стола.
— Мне нужно выпить.
— В доме ничего нет, — заметила Лола.
Я потянулся к шляпе.
— Одевайся, пойдем.
— Но ты ведь мертв?
— Не настолько. Собирайся.
Она надела сапожки, накинула на себя плащ.
— Я готова, Майк. Куда идем?
— Сама увидишь.
Всю дорогу к центру я молчал. Лола прижалась ко мне, и даже сквозь одежду согревала теплом своего тела. Она не хотела отвлекать меня и лишь изредка с любопытством поднимала глаза, положив голову мне на плечо и сжав мою руку. Не сказал бы, что это помогало мне сосредоточиться.
Туда и сюда сновали пустые такси в тщетных поисках клиентов. Дождь серой сеткой затянул город, разогнав зрителей по домам. Только тигры бродили по улицам этой ночью.
Мы проехали «Зеро-Зеро», и Лола оглянулась, но смотреть было не на что. Клуб был погребен во мрак, на двери висела табличка «Закрыто». Пат поработал. Мы оставили машину на полупустой стоянке, вошли в первый попавшийся бар и сели у стойки. Четверо парней на другом конце, до нашего появления явно скучавшие, неожиданно нашли тему для разговора, и четыре пары глаз забегали по Лоле. Один из этих типов велел бармену поставить Лоле коктейль.
На меня нахлынули воспоминания. Рыжая потягивала кофе, изящно оттопырив пальчик с кольцом; теперь она лежит со скрещенными на груди руками и без кольца, а Масляная голова торжествующе ухмыляется…
Я заказал еще пива. Перед Лолой стояли уже два мартини и один пустой бокал. Парни смеялись, разговаривая достаточно громко, чтобы быть услышанными. Один из них встал, отпустил какую-то грязную шутку и с гнусной усмешкой направился к нам.
Он обнял Лолу за талию и стал стаскивать ее с табурета, когда я зажег сигарету между пальцами и щелчком швырнул ее. Горящий конец попал ему в глаз. Сладкая речь сменились воплем боли и потоком ругательств.
Дружки тут же повскакивали со стульев — но позже меня. Я подошел к парню и въехал ему в брюхо так, что он брякнулся на пол, как куль с железом. Его команда спокойно заняла свои места у стойки, даже не оказав пострадавшему первую помощь.
Следующий мартини я заказал Лоле сам.
Парень на полу застонал: его вырвало.
— Уйдем отсюда, Майк, — попросила Лола. — Я так дрожу, что не могу поднять бокал.
Я кинул мелочь тупо ухмыляющемуся бармену, и мы ушли.
— Когда ты заговоришь со мной? — поинтересовалась Лола. — Моя честь спасена, а ты не снизошел даже до улыбки победителя.
Я улыбнулся.
— Так лучше?
— Майк, когда-нибудь я попрошу тебя рассказать, откуда взялись эти царапины у глаз и шрам на подбородке.
— Это тайна, покрытая мраком.
— Женщины в твоей жизни, а?
Когда я весело кивнул, она ткнула меня в бок кулаком и сделала вид, что обиделась.
Дорога была пустынна. Мы пропустили несколько машин и, подняв воротники, перебежали на другую сторону. Мы неслись по улице, смеясь без всякой причины, держась за руки, и капельки дождя тысячами искр сверкали в волосах Лолы… мне пришло в голову, что сейчас мы похожи на те влюбленные парочки, которые с удовольствием приобретут фотографию на память о счастливом мгновении.
Интересно, сколько Рыжая с этого имела — пять центов с каждой пары высланных снимков? А Финней Ласт и ему подобные купаются в деньгах и проводят уикенды с дорогостоящими проститутками. Наживаются на тех, кого уговорили продать свою душу и тело… Кстати, Энн Минор вряд ли успела реализовать чек на пятьсот долларов. Он, должно быть, так и лежит в ее квартире, никто не посмеет взять его, пока газеты трубят об убийстве и расследовании.