Хранитель смерти - Тесс Герритсен

История потрясла Джемму, и она пристально уставилась на гостью.

— В твою машину подложили труп? И ты скрываешь, что тебе по почте приходили те записки? Ты не сказала об этом полиции?

— Как я могла сделать это? Если они узнают о записках, докопаются и до всего остального.

— Может быть, уже пора, Жози? — проговорила Джемма. — Пора прекратить скрываться, и надо просто рассказать правду.

— Я не могу так поступить с мамой. Не могу втягивать ее во все это. Я очень рада, что ее здесь нет.

— Она с радостью оказалась бы здесь. Ведь именно тебя она всегда пыталась защитить.

— Что же, теперь она защитить меня не сможет. Да и не должна. — Поднявшись, Джозефина поставила свою чашку в мойку. — Она тут ни при чем.

— Ни при чем?

— Мама никогда не была в Бостоне. И никогда не имела отношения к Криспинскому музею. — Джозефина обернулась к Джемме. — Так ведь?

Джемма покачала головой.

— Даже и не знаю, с чего вдруг между ней и этим музеем возникла какая-то связь. Картуш, газета…

— Возможно, это совпадение.

— Слишком большое совпадение. — Джемма обхватила руками свою чашку, словно стремясь отогнать внезапную стужу. — А как насчет трупа в твоей машине? Что по этому поводу предпринимает полиция?

— То же, что обычно предпринимают по делу об убийстве. Расследуют. Они задавали мне вполне ожидаемые вопросы. Кто может меня преследовать? Нет ли у меня ненормальных поклонников? Были ли в прошлом люди, которых я боюсь? Если они и дальше будут расспрашивать, обязательно узнают, кто такая Джозефина Пульчилло на самом деле, это всего лишь вопрос времени.

— Возможно, они не станут возиться и раскапывать это. Они должны раскрыть множество убийств, и ты не единственная, кем они интересуются.

— Я не могу так рисковать. Поэтому я и сбежала. Собрала вещи и бросила любимую работу, бросила город, который мне нравился. Я была счастлива там, Джемма. Музейчик, конечно, странный, но я с удовольствием работала в нем.

— А люди? Может, кто-нибудь из них замешан в этом деле?

— Я такого не заметила.

— Иногда это невозможно заметить.

— Они совершенно безобидные. И куратор, и директор, оба такие хорошие… — Джозефина грустно усмехнулась. — Представляю, что они теперь обо мне подумают. Когда узнают, кого они на самом деле взяли на работу.

— Они взяли замечательного молодого археолога. Женщину, которая заслуживает лучшей жизни.

— Что ж, а я живу другой жизнью — вот такой…

Включив кран, она ополоснула чашку. На кухне все лежало на прежних местах, и Джозефина обнаружила полотенца все в том же шкафу, а ложки — все в том же ящике. Как любая стоящая археологическая находка, кухня Джеммы находилась на вечном хранении. «Какая же это роскошь — иметь собственный угол! — думала Джозефина, возвращая чистую чашку на полку. — Каково это — обзавестись домом, выстроить жизнь так, чтобы от нее никогда не пришлось отказываться?»

— И что ты будешь делать теперь? — спросила Джемма.

— Не знаю.

— Ты можешь вернуться в Мексику. Мама хотела бы этого.

— Мне просто придется начать все заново. — От этой перспективы Джозефина вздрогнула, ей даже пришлось опереться на столешницу. — Боже мой, я потеряла двенадцать лет жизни!

— А может, и не потеряла. Не исключено, что полиция даст маху.

— Я не могу на это рассчитывать.

— Наблюдай и жди. Следи за событиями. Дом будет пустовать большую часть лета. Через две недели мне надо вернуться в Перу, чтобы проследить за раскопками. Ты можешь жить здесь, сколько захочешь.

— Я не хочу причинять тебе беспокойство.

— Беспокойство? — Джемма покачала головой. — Ты даже не представляешь, от какого беспокойства уберегла меня твоя мама. В любом случае, я не уверена, что полиция умна настолько, насколько ты думаешь. Или настолько дотошна. Вспомни, сколько преступлений остаются нераскрытыми, о скольких полицейских ошибках мы то и дело слышим в новостях.

— Ты не знакома с такими детективами.

— А что в них такого?

— В ней. Она так на меня смотрит, задает такие вопросы…

— Женщина? — Джемма вздернула бровь. — О, это плохо.

— Почему?

— Мужчин так просто отвлечь красивым личиком.

— Если детектив Риццоли будет копать и дальше, в конце концов она окажется здесь. Станет разговаривать с тобой.

— Что ж, пусть приезжают. Что им удастся здесь выяснить? — Джемма жестом указала на кухню. — Посмотри вокруг! Они придут сюда, поглядят на мои травяные чаи и махнут на меня рукой, посчитав, что эта безобидная старая хиппи вряд сможет сообщить им что-нибудь стоящее. Когда ты пятидесятилетняя женщина, никто особенно на тебя не смотрит, и уж тем более никто не прислушивается к твоему мнению. Для самолюбия человека, много повидавшего на своем веку, это тяжело. Но, черт возьми, в такой ситуации тебе многое может сойти с рук.

Джозефина рассмеялась:

— Так значит, мне стоит лишь дождаться пятидесятилетия, и — на свободу с чистой совестью?

— Ты и так можешь быть на свободе с чистой совестью, если иметь в виду полицию.

— Но меня путает не только полиция, — тихо проговорила Джозефина. — Особенно после всех этих записок. После того, что подбросили в мою машину.

— Да, — согласилась Джемма. — Стоит опасаться вещей похуже. — Она помолчала немного, потом бросила взгляд на Джозефину, сидевшую по другую сторону стола. — Тогда почему же ты до сих пор жива?

Вопрос поразил Джозефину.

— Ты считаешь, я должна была умереть?

— С чего вдруг какой-нибудь извращенец станет тратить время, запугивая тебя жутковатыми записочками? Оставляя нелепые дары в твоей машине? Почему просто не убить тебя?

— Может, именно потому, что здесь замешана полиция? С того момента, как начались исследования Госпожи Икс, полицейские так и крутятся возле музея.

— Еще кое-что вызывает у меня недоумение. Похоже, он оставил труп в твоей машине как раз для того, чтобы привлечь к тебе внимание. Теперь полиция следит за тобой. Странный шаг, если учесть, что кто-то хочет твоей смерти.

Заявление, типичное для Джеммы: основанное на жестоких фактах и резкое до жестокости. «Кто-то хочет твоей смерти». Но я и так умерла, подумала Джозефина. Двенадцать лет назад та девочка, которой я была, исчезла с лица земли. И родилась Джозефина Пульчилло.

— Жози, маме не понравилось бы, что ты пытаешься справиться с этим в одиночку. Давай все-таки позвоним.

— Нет. Будет лучше для всех, если мы не станем ей звонить. Если они следят за мной, именно этого они и ждут. — Джозефина втянула воздух. — После окончания колледжа я со всем справлялась одна и с этим тоже справлюсь. Просто мне нужно немного времени, чтобы перевести дух. Метнуть дротиком в карту и решить, куда ехать дальше. — Она помолчала. — Думаю, мне понадобятся наличные деньги.

— На счету осталось двадцать пять тысяч долларов. Они отложены для тебя. На черный день.

— Думаю, это облегчит дело. — Джозефина встала, собираясь выйти из кухни. Остановившись в дверях, она обернулась. — Спасибо за все, что ты сделала. Для меня. И для моей мамы.

— Я перед ней в долгу, Жози. — Джемма поглядела на свои покрытые шрамами руки. — Лишь благодаря Медее я до сих пор жива.

14

В субботу вечером Даниэл все-таки пришел к ней.

В последнюю минуту перед его приездом Маура помчалась в ближайший супермаркет и купила маслины каламата, французские сыры и невероятно дорогую бутылку вина. «Вот как я добьюсь расположения возлюбленного, — подумала она, протягивая кассиру свою кредитку. — Улыбками, поцелуями и бокалами пино нуар. Я покорю его прекрасными вечерами, которые он никогда не сможет забыть и о которых всегда будет тосковать. И, возможно, однажды он все-таки сделает выбор. Он выберет меня».

Когда Маура вернулась, Даниэл уже ждал ее в доме.

Как только гаражная дверь поползла вверх, она увидела машину Брофи, стоявшую внутри, скрытую от глаз соседей; пока автомобиль стоит там, никто не станет удивленно приподнимать брови или распускать скабрезные слухи. Она поставила свой «Лексус» рядом с машиной Даниэла и быстро закрыла гаражную дверь, пряча от чужих глаз откровенное подтверждение того, что она не одна сегодня вечером. Когда есть чего скрывать, начинаешь хранить секреты интуитивно, и Маура закрыла гаражную дверь почти бессознательно, желая без лишних сложностей предотвратить невинные расспросы коллег и соседей.

«Ты встречаешься с кем-нибудь? Может, придешь ко мне на ужин? Хочешь познакомиться с одним моим приятелем, отличным человеком?» За несколько месяцев Маура отказалась от такого количества подобных приглашений, что теперь ее почти никуда не звали. Неужели на нее просто махнули рукой, или все-таки догадались, в чем причина ее безразличия, почему она не хочет ни с кем общаться?