Их короткий роман - Шантель Шоу

Лукас обернулся. Она посмотрела ему в глаза, пытаясь отыскать какие-нибудь признаки того, что ее отчаяние было беспочвенным.

– Скажи мне, что фирма «Посейдон девелопменте», которая купила склад в Лондоне и попросила меня освободить студию, – это не та «Посейдон девелопменте», которой ты владеешь.

Он оцепенел, и лишь биение жилки на его щеке выдавало невероятное напряжение, в котором он пребывал.

Ее самые страшные подозрения подтвердились.

– Не может быть! – прошептала Белль. Ей казалось, ее сердце разрезали пополам. – Зачем ты это сделал?!

– Белль… – Он подался вперед, а она отпрянула, держа букет роз перед собой как щит.

– Ты хотел, чтобы я оставила свой бизнес, не так ли? Но почему? – в отчаянии спросила она. – Я же говорила тебе, что дети всегда будут на первом месте. – Она была вне себя от обиды и злости. – Я думала, что ты не такой, как Джон, что я могу тебе доверять. Но я ошибалась, ты – точно такой же. Ты делаешь все по-своему, а на чувства других тебе плевать.

– Нет… Это не так.

Он сделал еще один шаг навстречу Белль, но та больше не могла сдерживать себя.

– Убирайся! – закричала она. – Можешь забрать свои чертовы розы. – Белль швырнула букет с такой силой, что он ударил его в грудь. Красные лепестки, рассыпавшиеся по полу, казались каплями крови из ее разбитого сердца.

Тропинка спускалась к пляжу, и Лукас нагнал Белль, ковылявшую по песку.

– Белль, пожалуйста, выслушай меня. – Он побледнел и выглядел изможденным, но Белль это не тронуло – ей было слишком больно.

– С какой стати? Ты лжец, и я ни за что на свете не выйду за тебя замуж.

– Ты должна, – хрипло проговорил он. – Ты должна выйти за меня замуж.

Она посмотрела на него с презрением:

– Зачем? Ради детей? Думаю, им будет лучше совсем без отца, чем с отцом, который хочет всех подчинить себе.

Он положил ладонь себе на глаза, и Белль увидела, что его щеки были мокрыми от слез.

– Не говори так. – Его голос дрожал. – Я не хочу контролировать тебя – я всего лишь хочу заботиться о тебе. И ты должна выйти за меня замуж – не ради детей, а только потому, что… я люблю тебя.

– Как ты можешь такое говорить после того, что ты сделал?

Он подошел к ней, глядя ей прямо в глаза.

– Потому что это правда, – с жаром ответил он. – Я люблю тебя, и буду повторять это до тех пор, пока ты не поверишь мне.

– Но как я могу тебе поверить? – спросила она, смахивая слезы дрожащей рукой. – Ты знал, что, если я потеряю студию, мне будет трудно найти новое помещение для компании и, возможно, мне даже придется закрыть ее.

– Да, я знал, и именно поэтому купил помещение склада. – Он заметил озадаченное выражение в ее глазах. – Я хотел, чтобы ты осталась здесь, на Ауре, в безопасности. Мне хотелось, чтобы ты жила не в Лондоне, вдали от меня, а была всегда рядом со мной, чтобы я мог защищать тебя. Я знаю, каким опасным бывает мир, и мне была невыносима мысль о том, что с тобой может что-нибудь случиться. Я знаю, что мыслил нерационально, но сначала мои родители погибли при ужасных обстоятельствах, а затем и мой ребенок. Если бы я потерял еще и тебя, я бы просто этого не вынес. – Он провел рукой по волосам. – Я знаю, что поступил неправильно, и, когда узнал, как много твоя компания значит для тебя, я понял, что совершил ужасный поступок, и попросил юристов переоформить контракт на складское помещение на твое имя. Ты сможешь расширить свою студию, и если захочешь открыть филиал в Афинах, то я уже нашел подходящее помещение. Ты сможешь сама решить, где будет главный офис твоей компании, и я поддержу любое твое решение.

Белль было трудно воспринять всю информацию, которая свалилась на нее за последнюю минуту.

– Ты потерял ребенка? – тихо проговорила она. – Что случилось? Кто…

– Три года назад Сэди забеременела от меня, но она не хотела ребенка и сделала аборт. Мне нужно рассказать тебе о Сэди. Ты выслушаешь меня?

Белль внимательно посмотрела на него – в его глазах была такая печаль, что ее сердце сжалось.

– Да, – прошептала она. – Расскажи мне о ней.

Он протянул ей руку, и через мгновение она вложила свои пальцы в его ладонь.

– Я встретил Сэди, когда моя семья переехала в Нью-Йорк. Тогда ее звали Сэди Каповски, Блэйн – ее сценический псевдоним. Ее родители эмигрировали из Польши, мои – из Греции. Каповски были единственной известной мне семьей, которая была беднее нашей. Сэди, как и я, хотела покинуть Бронкс и начать лучшую жизнь, и нам обоим выпал шанс – она получила место в хореографическом колледже, а мне дали грант на обучение в университете. Но потом моего отца убили, а чуть позже умерла и мама, и мне пришлось оставить учебу, чтобы заботиться о Лариссе. Очень тяжело нести ответственность за воспитание ребенка, когда ты сам еще так молод, – признался он. – Время, которое я проводил с Сэди, было единственной радостью в моей жизни. Но она уделяла слишком много внимания обучению танцам, мечтала о славе и поэтому разорвала наши отношения. Мне было очень больно, но я понимал – она хочет добиться успеха и сделать карьеру на сцене, так что наши пути разошлись, и я стал вкладывать все свои силы в фирму по недвижимости, которую открыл.

Белль нахмурилась:

– Ты же сказал, что Сэди забеременела от тебя три года назад?

Лукас кивнул:

– Когда мы снова встретились, мы уже воплотили в жизнь свои мечты и добились успеха в карьере. Думаю, что меня тянуло к ней, кроме всего прочего, потому, что она была единственным человеком, помнившим моих родителей, – ведь Ларисса была совсем маленькая, когда они умерли.

– И ты заново влюбился в нее? – пробормотала Белль, злясь на себя за ревность. Потеряв родителей при таких ужасных обстоятельствах, Лукас заслуживал найти свое счастье.

– Я верил в то, что мы проведем всю оставшуюся жизнь вместе. Я достиг невероятного успеха и богатства, о которых даже и не мечтал, но чего-то в моей жизни не хватало. Встреча с Сэди была как последняя деталь пазла, поставленная на свое место. Я безумно влюбился в нее и думал, что она отвечала мне взаимностью. Но у нее всегда была своя программа, – мрачно добавил он. – Мы встречались почти целый год, Сэди переехала в мою квартиру на Манхэттене, я купил Ауру и нанял архитектора для постройки дома, который стал бы домом нашей семьи. – Челюсти Лукаса сжались. – Но однажды вечером Сэди потеряла сознание во время выступления и попала в больницу. Новость о том, что она была беременна, потрясла меня – но не ее. Она призналась, что ей стало известно о беременности за несколько дней до этого происшествия. Узнав, что стану отцом, я был на седьмом небе от счастья – мне не терпелось создать свою семью и любить своего ребенка так же, как родители любили меня. Но Сэди без моего ведома избавилась от ребенка.

– Мне так жаль. – Эти слова казались слишком незначительными. Белль положила руку на живот и подумала о ребенке, которого потерял Лукас. – Почему она… – Она осеклась, не в силах выговорить страшные слова.

– Сэди достигла вершин славы и была признанной звездой Бродвея, но считала, что ребенок повредит ее карьере. Она не могла вынести мысли о том, что испортит фигуру, и не хотела даже на несколько месяцев уходить со сцены, боясь, что ее место займет какая-нибудь восходящая звезда. Кроме того, она призналась мне, что жить на крохотном греческом острове и воспитывать детей было бы для нее адом. Сэди разбила мне сердце, и я поклялся больше не влюбляться. – Помолчав, Лукас спокойно добавил: – А потом я встретил тебя. Когда я увидел миниатюрную красавицу блондинку, стоявшую на набережной Кеа, мое сердце замерло.

Глаза Белль расширились от удивления.

– Но ты же хотел дать мне взятку, чтобы я вернулась в Англию!

– Еще бы. Я сразу же понял, что меня ждут неприятности и что, если я отвезу тебя на Ауру, моя жизнь навсегда изменится.

Белль порывисто вдохнула:

– Я почувствовала то же самое. Сев в твою лодку, я поняла, что с тех пор моя жизнь больше никогда не будет прежней – так и вышло. У нас было несколько недель потрясающего секса, и на этом все должно было кончиться. Но я забеременела…

– Согласен, что секс у нас был отличный, но неужели нас связывал только он?

Она вспомнила дни их бурного романа. Да, их притяжение друг к другу было невероятно сильным, но кроме страсти их связывало дружеское общение, веселье и чувство близости, которого она не испытывала ни с каким другим человеком на свете.

– Ты ушел от меня в аэропорту не обернувшись. – Она вспомнила, как проплакала все четыре часа полета в Англию, и к ее горлу снова подступили рыдания.

– Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не обернуться и не заключить тебя в объятия. Все три недели в Южной Африке я так тосковал о тебе, что наконец решился приехать к тебе в Англию. Когда я пришел к тебе домой, я еще не знал, что ты была беременна.