Отпрыск королевы-ведьмы - Сакс Рохмер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Маска, Маска!
– Мне кажется, я видел парня, который, кажется, так сильно тебя беспокоит, – успокаивающе сказал Сайм. – Подождите здесь; я скажу официанту, чтобы он принес тебе порцию бренди; и что бы ты ни делал – не волнуйся.
Он направился к двери, по пути остановившись и сделав заказ официанту, и протиснулся в толпу снаружи. Было далеко за полночь, и веселье, которое возобновилось, казалось наигранным и лихорадочным. Некоторые посетители уходили, и из открытых дверей ворвалось дуновение горячего ветра.
Его внимание привлекла хорошенькая девушка в яшмаке, которая с двумя такими же одетыми спутниками направлялась ко входу; казалось, она вот-вот упадет в обморок. Он узнал в этой троице ту самую, которая забросала его и Кейна конфетти ранее вечером.
– Внезапная жара повлияла на вашу подругу, – сказал он, подходя к ним. – Меня зовут доктор Сайм; могу я предложить вам свою помощь?
Предложение было принято, и вместе с этими тремя он вышел на террасу, где под ногами скрипела пыль, и помог падающей в обморок девушке надеть накидку. Ночь была грозово-черной, жара почти невыносимой, и высокие пальмы перед отелем склонялись перед мощью обжигающего ветра.
Когда машина отъехала, Сайм на мгновение остановился, глядя ей вслед. Его лицо было очень серьезным, потому что в светлых глазах девушки в яшмаке было выражение, которое с профессиональной точки зрения ему не нравилось. Поднявшись по ступенькам, он узнал от администратора, что несколько посетителей умерли от жары. Во взгляде его информатора было что-то скрытое, и Сайм многозначительно посмотрел на него.
– Хамсин приносит с собой облака септической пыли, – сказал он. – Будем надеяться, что эти приступы вызваны не чем иным, как неожиданным повышением температуры.
Атмосфера беспокойства царила теперь во всем отеле. Ветер значительно стих, и толпы людей расходились, стекая со ступеней на пустынную улицу, – сказочная компания.
Полковник Ройланд отвел Сайма в сторону, когда тот возвращался к буфету. Полковник, чей полк дислоцировался в Цитадели, знал Сайма чуть ли не с детства.
– Знаешь, мой мальчик, – сказал он, – я бы никогда не позволил Эйлин (его дочери) остаться в Каире, если бы предвидел такую перемену погоды. Этот адский ветер, дующий прямо через весь город, наполнен инфекцией.
– Значит, это повлияло на нее? – с тревогой спросил Сайм.
– Она чуть не упала в обморок в бальном зале, – ответил полковник. – Ее мать забрала ее домой полчаса назад. Я искал тебя повсюду, но не мог найти.
– Довольно многие поддались, – сказал Сайм.
– Эйлин казалась слегка истеричной, – продолжил полковник. – Она настаивала на том, что кто-то в маске крокодила стоял рядом с ней в тот момент, когда ей стало плохо.
Сайм вздрогнул; возможно, история Кеана все-таки не была плодом воображения.
– Я полагаю, здесь есть кто-то, одетый подобным образом, – ответил он с притворной небрежностью. – Кажется, он напугал нескольких человек. Есть идеи, кто он такой?
– Мой дорогой друг! – воскликнул полковник. – Я искал его повсюду! Но я ни разу не видел его в глаза. Я как раз собирался спросить, знаешь ли ты что-нибудь об этом!
Сайм вернулся к столу, за которым сидел Кеан. Последний, казалось, немного пришел в себя, но выглядел он далеко не хорошо. Сайм критически посмотрел на него.
– На твоем месте я бы сдался, – сказал он, – Хамсин играет с людьми в дурака. Я только надеюсь, что он не оправдает своего названия и продержится пятьдесят дней.
– Ты видел человека в маске? – спросил Кеан.
– Нет, – ответил Сайм, – но он здесь. Другие видели его.
Кеан довольно неуверенно встал и вместе с Саймом направился сквозь движущуюся толпу к лестнице. Оркестр все еще играл, но облако мрака, окутавшее это место, отказывалось рассеиваться.
– Спокойной ночи, Кеан, – сказал Сайм. – Увидимся утром.
Роберт Кеан, с раскалывающейся головой и нарастающим чувством тошноты, остановился на лестничной площадке, глядя вниз, на площадку внизу. Он не мог скрыть от себя, что чувствует себя плохо, не нервно, как в Лондоне, а физически плохо. Этим перегретым воздухом было трудно дышать; казалось, он волнами поднимается снизу.
Затем, от усталого взгляда на фигуры под ним, его отношение изменилось на напряженное наблюдение.
Мужчина в маске крокодила Сета стоял у огромной урны с пальмой и смотрел на лестничную площадку!
Слабость покинула Кеана, и на смену ей пришел неописуемый гнев, страстное желание врезать кулаком по этой ухмыляющейся маске. Он повернулся и легко сбежал вниз по лестнице, ощущая внезапный прилив энергии. Достигнув низа, он увидел, как маска пересекает холл, направляясь к наружной двери. Как можно быстрее, потому что он не мог бежать, не привлекая нежелательного внимания, Кеан последовал за ним. Фигура Сета вышла на террасу, но когда Кеан, в свою очередь, распахнул дверь, его жертва исчезла.
Затем, в арабской повозке, которая только что отъехала, он заметил отвратительную маску. Как был без шляпы, он сбежал по ступенькам и бросился в другой экипаж. При этом присутствовал распорядитель экипажей, и Кеан быстро велел ему дать указание кучеру следовать за только что уехавшей повозкой. Мужчина пришпорил лошадей, развернул экипаж и поскакал за удаляющейся фигурой. Они миновали сады Эсбекия, проехали по нескольким узким улочкам и оказались в квартале Муски. Раз за разом ему казалось, что он потерял впереди идущий экипаж, но знание извилистых улиц его собственным возницей позволяло ему всегда обгонять его снова. Они ехали, раскачиваясь, по переулкам, таким узким, что, вытянув руки, можно было почти коснуться стен по обе стороны; мимо пустых магазинов и неосвещенных домов. Кеан не имел ни малейшего представления о его местонахождении, за исключением того, что он, очевидно, находился в районе базаров. Возница резко свернул за правый угол – и там, впереди него, стояла преследуемая повозка! Кучер разворачивал лошадей, чтобы вернуться; его пассажир исчезал из виду в черных тенях узкого переулка слева.
Кеан спрыгнул, крикнув мужчине, чтобы он подождал, и бросился вниз по наклонной дорожке вслед за удаляющейся фигурой. Им овладела какая-то слепая ярость, но он никогда не останавливался, чтобы проанализировать ее, никогда не спрашивал себя, по какому праву он преследовал этого человека, какое зло тот ему причинил. Его поступок был совершенно неразумным; он знал, что хочет догнать носителя маски и сорвать ее с его головы; на этом основании он и действовал!
Он обнаружил, что, несмотря на тропическую ночную жару, дрожит от холода, но
