Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

—Да не вопрос! — отрезала она. — Мне прислали не­сколько фамилий, поскольку отпечаток полустертый, но Ковасик оказался единственным, у которого в прошлом имелись преступления на почве психоза, поэтому все со­шлось, как два плюс два. И вдобавок он работает в фирме по сносу домов в Опа-Локе. Вот тебе и кувалда.

—Ты явилась к нему на работу? — спросил я.

Она улыбнулась, отчасти приятному воспоминанию, отчасти Николасу, который был занят не самым интерес­ным делом — он обожающе смотрел на мать.

—Да, — сказала Дебора, касаясь пальцем носа Нико­ласа. — Он работал прямо через улицу от Бенни.

—А что ты делала у Бенни?

— Ну, было уже почти пять, — ответила она, не глядя на меня, — и мы получили данные, но этот парень везде работал временно, и мы не знали, где его искать. В смыс­ле Ковасика, — добавила Дебора на тот случай, если я уже забыл фамилию.

— Так, — сказал я, профессионально скрывая нетер­пение.

—Дуарте сказал: «Пять часов, давай выпьем пивка». — Она поморщилась. — Грубовато, на мой вкус, но Дуарте — первый напарник, которого я в состоянии переварить.

— Я заметил, — кивнул я. — По-моему, он очень ми­лый.

Дебора фыркнула. Николас слегка вздрогнул при этом звуке, и она снова заворковала.

— Никакой он не милый. Но с ним я могу работать. Короче, я согласилась, и мы зашли к Бенни выпить пива.

— Тогда понятно, — заметал я.

Бар Бенни принадлежал к числу тех забегаловок, кото­рые неофициально считаются «только для копов». Всякий человек, зашедший туда без значка, чувствовал себя очень неуютно. К Бенни заглядывало множество полицейских по пути с работы домой, а некоторые даже забегали быст­ренько пропустить глоточек во время дежурства, разуме­ется, не отчитываясь об этом впоследствии. Если Клейн и Понтер оказались у Бенни незадолго до своей гибели, не­удивительно» что не было известно, где их убили.

— В общем, мы подъехали туда, — продолжала Дебо­ра, — а на улице стоял лоток с тако. Мне даже ничего в голову не пришло, пока я не услышала «бум» из старого офисного здания на той же улице. Тогда я осмотрелась и увидела вывеску «Тако». И подумала: «Ни за что, блин».

Я почувствовал легкое раздражение. То ли я слишком устал, чтобы в столь поздний час следить за развитием сюжета, то ли в истории действительно не проглядывалось смысла.

—Деб, ты когда-нибудь закончишь? — спросил я, ста­раясь не выказывать досаду.

— «Бум», Декстер, — повторила она, словно втолковы­вая мне самую очевидную вещь на свете. — «Бум», как от удара кувалдой. По стене. — Подняв брови, сестра взгляну­ла на меня. — Через улицу от Бенни ломали перегородки в старом доме. Кувалдами. А на улице стоял лоток с тако.

И тут я начал понимать.

— Ну нет, — сказал я.

Дебора решительно кивнула:

—Да. Абсолютнейшее да. Там работало несколько че­ловек — ломали стены. Большими молотками.

— Кувалдами, — уточнил я, вспомнив Винса.

— Без разницы, — согласилась Дебора. — Мы с Дуарте пошли туда, потому что подумали: конечно, мы ничего такого не найдем, но почему бы просто не проверить? И едва я успела показать значок, как этот тип сразу взбесил­ся и набросился на меня с молотком. Я два раза выстре­лила, а он как ни в чем не бывало продолжал размахивать проклятым молотком и заехал мне по руке... — Она закры­ла глаза и прислонилась к косяку. — Я всадила в него две пули, но он разбил бы мне череп, если бы Дуарте не врезал ему электрошокером.

Николас произнес что-то вроде «бла-бла». Дебора вы­прямилась и неловко переложила ребенка поудобнее.

Я смотрел на сестру — такую усталую и все-таки счаст­ливую—и, признаюсь, немного завидовал. Случившееся казалось нереальным, и я никак не мог поверить, что все произошло без моего участия. Словно я вписал одно сло­во в кроссворд, и стоило только отвернуться, как кто-то отгадал его за меня. А еще неприятнее оказалось некое ощущение, которое я испытывал от того, что не пошел с Деборой, хоть она и не предлагала. Деб попала в опасную ситуацию без меня, и это было неправильно. Очень глупо и иррационально, совсем не в моем духе, но тем не ме­нее.

—Значит, он выживет? — спросил я, подумав при этом: как жаль, если так.

— Блин, да, ему даже пришлось вколоть успокоитель­ное, — сказала Дебора. — Чудовищно сильный и не чув­ствует боли... если бы Алекс тут же не надел на него наруч­ники, он бы снова меня ударил. Он оклемался от электро­шока за три секунды. Полный псих.

С усталой и довольной улыбкой Дебора крепче прижа­ла Николаса, притиснув личиком к своей шее.

— Он жив и за решеткой. Дело сделано. Это он, и я его поймала, — сказала она и ласково покачала ребенка. — Мамочка поймала плохого парня, — повторила Деб неж­ным голосом, словно пела Николасу колыбельную.

— Так, — произнес я и понял, что говорю это уже как минимум в третий раз. Неужели я и впрямь настолько взволнован, что не в силах поддерживать простейший разговор? — Ты сцапала Убийцу с Молотком. Поздравляю, сестренка.

—Спасибо, — отозвалась она и нахмурилась. — Теперь главное — пережить следующие несколько дней.

Должно быть, под действием болеутоляющих Дебора утратила способность внятно изъясняться, поскольку я не понял, что она имела в виду.

—У тебя сильно болит рука? — спросил я.

— Это? — Дебора показала на гипс. — Бывало и хуже.

Она пожала плечами и поморщилась.

— Нет. Виноват Мэтьюз. Хреновы репортеры подня­ли страшный шум, и Мэтьюз приказывает мне подыг­рать, так как нам, блин, нужен пиар. — Она тяжело вздохнула. Николас довольно отчетливо произнес «Бла!» и стукнул маму по носу. Дебора снова уткнулась в ребен­ка и сказала: — Черт, как я ненавижу все это дерьмо!

—  А. Конечно, — согласился я и до меня сразу до­шло.

Дебора совершенно несовместима с пиаром, ведом­ственными интригами, привычным подхалимажем и про­чими аспектами полицейской работы, которые не пред­полагают поимку и отстрел плохих парней. Если бы она хоть вполовину столь же успешно общалась с людьми, то уже стала бы как минимум главой департамента. Но Де­бора этого не умела и вновь оказалась в ситуации, требу­ющей поддельных улыбок и вранья. Двух вещей, которые были ей так же чужды, как брачные танцы Клинтонов. Несомненно, она нуждалась в наставлении от человека, знающего этот предмет. Поскольку Николас еще не мог выговорить даже собственное имя, оставался я.

—  Несколько дней ты скорее всего будешь в центре внимания, — осторожно подтвердил я.

—    Да, знаю, — отозвалась Дебора. — Вот уж повезло.

— Ничего страшного, если придется немножко подыг­рать, Деб, — сказал я, но, признаюсь, тоже слегка занерв­ничал. — Ты же знаешь, что нужно говорить. «Наш депар­тамент проделал потрясающую работу и трудился не по­кладая рук, чтобы задержать подозреваемого...»

—  Заткнись, Деке, — огрызнулась она. — Я этого не умею. Они хотят, чтобы я улыбалась в камеру и рассказы­вала, блин, всему миру, какая я крутая, а я этого никогда не умела. Ты же знаешь.

Я знал, как и то, что ей придется попытаться. Иными словами, Деборе предстояли два-три нелегких дня. Но прежде чем я успел сказать что-нибудь умное, Николас снова запрыгал и произнес: «Ба-ба-ба». Дебора с измучен­ной улыбкой взглянула на него, потом на меня.

—Я лучше поеду и уложу парнишку. Спасибо, что за­брал его, Деке.

—    Детский сад Декстера, — провозгласил я, — работа­ем круглосуточно.

—Тогда до завтра. Спасибо.

В третий раз за минуту. Бесспорный рекорд.

Дебора пошла к машине, усталая как никогда. Я увидел, как из-за руля вылез Дуарте и открыл салон. Дебора уса­дила Николаса в детское креслице, а Дуарте придержал для нее пассажирскую дверцу. Он кивнул мне и снова усел­ся за руль.

Я смотрел, как они отъезжали. Все вокруг восхищались Деборой — она поймала опасного убийцу. А ей больше всего хотелось ловить следующего. Жаль, она так и не на­училась извлекать пользу из подобных моментов, и я знал: сестра никогда не научится. Она была упряма, умна и расторопна, но не умела лгать с невозмутимым лицом. Этот недостаток способен загубить любую карьеру.