За гранью снов - Нина Хоффман

— Но разве… Разве это не уничтожает вещь, которую ты изучаешь?

— Нет, если ты научишься правильно это делать.

Джулио потер руки. Они казались нормальными: все мозоли музыканта на своих местах, подушечки пальцев и холмики на ладонях.

Дом съел его, но он остался целым.

Но он изменился. Голова все еще болела от того, что дом сделал с ним напоследок. Бессвязные мысли теснили друг друга.

— А как правильно есть?

— Тебе придется самому учиться. Можешь спросить у Натана. Начни с маленьких вещей. — В голосе дома слышалось веселье. Потом он сказал более серьезно: — Джулио, спасибо, что вернулся, что позволил мне исследовать тебя, что был частью меня.

— И тебе спасибо за то, что позаботился обо мне, когда я не мог сам этого сделать. Спасибо, что впустил меня, — ответил Джулио.

— Пожалуйста, — сказал дом.

— Что ты узнал, рассматривая меня?

— Ты изменился, но твое ядро то же самое, как Натан и говорил. Сегодня был день больших перемен. Некоторые из них я спровоцировал сам.

— Во мне?

Долгое время дом молчал. Джулио поднялся на ноги и ждал.

— Власть имен в людях ослабела, но она остается непреложным законом для тех, кому принадлежит твое второе я, — сказал дом. — До тех пор, пока вы оставались раздельными сущностями, те, кто знал имя твоего второго я, могли командовать тобой, и ты бы не смог сопротивляться. Ты бы не смог так жить, Джулио. — Голос дома смягчился.

— Да, я бы ненавидел это. Мне хватило того, что мной управляли сегодня. Но не думаю, что этого больше не случится.

— Я надеюсь, ты теперь станешь менее восприимчивым.

— Почему? Что ты сделал?

— Подожди, сам увидишь, — сказал дом.

— Сколько времени? Мне пора домой, — сказал чуть погодя Джулио.

— Спокойной ночи, Джулио. Приятных снов.

— Спокойной ночи, дом. — Он обхватил себя руками, вспыхнул, прошел сквозь пламя и, выйдя из него, оказался в своей спальне.

Глава седьмая

Мэтт, задыхаясь, села на кровати. Утро еще только занималось, и она находилась в комнате Джулио в зачарованном доме.

— С чего ты взял, что он не будет возражать против того, что ты все это мне рассказываешь? — закричала она.

На соседней кровати Эдмунд открыл глаза и посмотрел на нее.

— А почему он должен возражать?

— Это же как карта его мозга. Это не честно, дом. Я так долго училась не обращать внимания именно на такие вещи. Люди имеют право на свои тайны. Откуда ты знал, о чем он думал?

— Закрой глаза.

Она вздохнула и закрыла глаза.

— Прикоснись ко мне.

Она прижала ладонь к стене.

— Смотри.

Ей представился Джулио внутри дома.

Так странно. Он лежал посреди какой-то сети лазоревого цвета. Глаза его закрыты, как у мирно спящего человека, руки-ноги раскинуты, пальцы чуть согнуты. Вот по лбу промелькнула тень озабоченности, коснулась краешка рта.

…По лбу у него пробежала тень тревоги, коснулась краешка губ. Потом появилась другая сеть, сотканная из мириадов цветов. Потоки света вырывались из его головы, растекались, смешивались с лазоревой сетью.

Он улыбнулся, и его конечности стали прозрачными. Мэтт видела их насквозь. Он весь стал прозрачным, все больше растворяясь в свете, пока наконец от его тела не осталось ничего, кроме пульсирующего света, распространяющегося по всему дому. Он сливался с домом, и уже нельзя было сказать, где кончается один и начинается другой.

Что-то задело сеть, и огни разбежались в разные стороны, затухая, оставляя за собой след. Цвета изменялись, дрожали. Мэтт почти слышала в этом музыку.

— Вот таким он предстал передо мной той ночью. Он дал мне карту своего мозга.

— Он дал ее? Или ты взял?

— Он сам дал мне. Мы вместе прокладывали дороги. Она стала его и моей. А теперь я поделился ею с тобой.

Да, теперь эта карта была и у нее в голове, все мысли Джулио, его чувства, и ощущения того дня пятнадцать лет назад. Ей хотелось знать, что случилось, и теперь она знала глубже, чем до мозга костей, тоньше, чем мысли, ярче, чем сны.

Теперь она по-другому представляла молодого Эдмунда. И она увидела, какой была Сьюзен, прежнее воплощение их подруги Сюди. Она смогла составить психологию Дейдры, и уж, конечно, у нее было целое досье на Джулио.

И… подожди-ка. А как же Таша и Терри Дейн?

Мэтт отняла руку от стены и повернулась к Эдмунду:

— Ты знаешь Терри Дейн?

— Знавал, — сказал он.

— Я тоже.

— Правда? Когда? Где?

— Около десяти лет назад, в долине. Она наложила на меня заклинание и заставила жить у себя некоторое время. Потом отшила. Из-за этого я решила держаться подальше от ведьм. — Мэтт улыбнулась Эдмунду, и он улыбнулся в ответ.

— Когда я видел ее в последний раз, ей было четырнадцать лет, — сказал Эдмунд. — Еще совсем ребенок, не очень искусная ведьма. — Он сел и натянул на себя футболку. — Ты проснулась с криком: орала на дом. И ты знаешь, что я знал Терри. Что случилось?

— Дом снова показывал мне сны. Я видела во сне Джулио и демона. Что было после этого? Тот злой колдун снова возвращался? Или вы, ребята, выследили его? Что вы с ним сделали?

Эдмунд встал с кровати и подошел к Мэтт. Она подвинулась и похлопала рукой по постели рядом с собой. Он сел и взял ее за руку.

— Ты говоришь слишком быстро. Я еще не понял, что ты помнишь? — спросил он.

— Последний эпизод с твоим участием был, когда злой колдун пришел в квартиру Джулио и Хуаниты, и Хуанита вызвала тебя по телефону, а Джулио сам заставил этого негодяя убраться. Потом вы сидели за столом и разговаривали. А ты ведь тогда был очень подозрительным, так?

— Поставь себя на мое место. Вот мой лучший друг, и злой колдун сделал с ним что-то плохое. Я не знал еще, как это все происходит, но я видел фильм «Заклинатель». Мы с Джулио брали в прокате и вместе смотрели. — Эдмунд облокотился спиной о стену и уставился куда-то в пространство. — Сначала он был этим облаком света. Ты видела это? Потрясающе. Так красиво! Однако он мог быть кем угодно: врагом или ангелом, или еще кем-нибудь, кто знает? Натан сказал нам, что это Джулио. Облако могло разговаривать. Оно говорило, как Джулио. Да и Натан никогда не лгал нам, так что это должен быть Джулио. Но в то время я этого никак не мог понять. Мы отправились куда-то в небеса, туда, где было тело Джулио, но оно уже было кем-то занято. Натан что-то такое сделал, от чего у меня мурашки побежали, а потом сказал нам, что Джулио вернулся в свое тело, а демона изгнали. Но дом не признал Джулио, когда мы вернулись домой. Все правильно?