Такси! Такси! - Анатолий Захарович Рубинов

живут автомобили и работают люди. О нем, казалось бы, знают все - кому неведомо о существовании таксомоторных парков! Но многие ли знают об удивительной, особенной, частной жизни этих домов, которая бьет здесь ключом, с утра до утра, круглый год, без перерыва на сон, на обед? И неизвестно, когда здесь начинается день - он никогда не кончается.

Кремль. Большой Каменный мост.

Впрочем, приблизительно начало отыскать можно - оно находится где-то между двумя тридцатью и четырьмя часами ночи. Когда поднимутся по пандусу умытые, надраенные до первородного блеска «Волги», снова готовые разлететься по всей Москве, от Авиамоторной отходит парковский служебный автобус. Это его последний вчерашний рейс и первый сегодняшний. На скамьях - усталые, вымотанные долгими городскими дорогами таксисты. Многие из них засыпают. Их не расталкивают, не спрашивают, далеко ли человеку ехать. Ночные водители - их двое, они ездят попеременно - Семен Чернов и Герман Соминов - ведут машину осторожно, охраняя покой своих товарищей. Каждый раз автобус идет хотя и обычным, но все же отдельным маршрутом - все зависит от того, кто сегодня работал дольше всех. Шофер ночного автобуса знает, где живут поздние таксисты, старается подкатить как можно ближе к дому. И в то же время усердствовать особенно нельзя: чем длиннее «елочка», тем позднее попадет к себе домой тот, кто живет дальше всех и, значит, выйдет последним.

Вот когда он выйдет на пустынной ночной московской улице и в автобусе не останется ни одного пассажира, можно, пожалуй, считать этот момент началом нового рабочего дня.

Маршрутный автобус идет к Первомайской улице. Там сядет первый пассажир. Известно заранее, у какого столба, на пересечении с какой из многочисленных Парковых улиц.

Вот он! Подобранный, выбритый и, несмотря на поздний, или, лучше сказать, столь ранний час, веселый.

- Привет, Семен! Что не торопишься?

- Доброе утро, Василий. Почему не тороплюсь: полный порядок - три ноль восемь.

- А хорошо тебе, Семен: ни сердитых пассажиров, ни жалоб. Про выручку и холостой пробег думать не надо.

Они уже едут, и первый пассажир, отдохнувший, едет стоя, возле шофера, склонен поговорить.

- Давай меняться: ты - в ночной автобус, я - в такси. Баранка такая же.

Они смеются не потому, что смешно, а оттого, что молоды, оттого, что начинается день, полный жизни.

Автобус в ночной тишине на пустых безлюдных улицах делает назначенные, но не отмеченные на столбах остановки, идет строго по расписанию, и в салоне появляется новый знакомый пассажир. Иногда автобус приходит чуть раньше и в машине ждут пассажира, который непременно должен появиться. Его встречают шутками:

- А мы уже хотели отправляться. Думали, сегодня жена тебя не отпустит.

Набирается десять пассажиров. Всегда ровно десять. По расписанию, которое висит у окошка диспетчера, первые десять такси должны отправиться из ворот в четыре утра, выехать на московские просторы, искать себе работу. Изучение городской жизни показало, что от восьмого таксомоторного парка в этот час случайным уличным пассажирам нужно ровно десять автомобилей - ни больше ни меньше. Свою долю, отмеренную в городском управлении, дадут все остальные таксомоторные парки.

Первая десятка шоферов поднимается по ступеням на верхние этажи. У каждой колонны своя стоянка в пятиэтажном здании, где ночует большинство машин, кроме тех, что проводят ночь в движении по московским улицам. На стоянку ведут две дороги - обычная лестница и пандус, витой асфальтированный подъем, по которому разрешается двигаться только машинам. Впрочем, пандуса два: один ведет наверх, другой - на улицу. Постороннему покажется странным: здесь, в помещении, висит дорожный знак. Под потолком одного из пандусов находится «кирпич»: светящийся красный круг, в который вписан желтый прямоугольник. На экономном и выразительном дорожном языке это означает: здесь проезда нет. Из огромной бетонно-асфальтовой витой трубы время от времени возникает автомобиль - последние вчерашние такси. Они выруливают на стоянку, где готовятся в путь первые сегодняшние такси.

В половине четвертого один из таксистов, проверив машину, подходит к столу механика колонны. Можно быть самым лучшим водителем парка и ближайшим другом механика, но вопросов не избежать.

- Все ли в порядке? Воды достаточно? Уровень масла проверил?

Говори сколько угодно «да», но механик все-таки посмотрит и послушает: все ли чисто, не стучит ли мотор. У механика особый слух. Ему не надо садиться в машину, достаточно проводить ее взглядом и сказать:

- А мне кажется, что…

И редко бывает, чтобы он не учуял неисправность.

А если все в порядке, выдаст путевой лист. На месяц выдается один - четный или нечетный. Большинство таксистов работают две смены подряд через день: одни по четным дням, другие - по нечетным.

Некоторое время все идет гладко, если в месяце тридцать дней или двадцать восемь, а после конца длинного месяца с тридцать одним днем «нечетные» таксисты становятся «четными», им выдают путевые листы, номера которых делятся на два. И против даты - «цепочка». Так называют здесь накопившиеся показания контрольных приборов: сколько километров к этому времени прошла машина, из них оплаченных, какова сумма выручки, количество посадок.

Машина сама ведет счет всему, готовая каждое мгновение отчитаться. Многие из машин могли бы похвастаться: пробежали по миллиону километров!

У машины есть паспорт. Он может рассказать еще больше. По нормам после капитального ремонта двигателя автомобиль должен проходить 155 тысяч километров, а в среднем по парку эта цифра достигает 213 тысяч.

Это заслуга не только шоферов, но и ремонтников, работников диагностической службы, службы безопасности движения - всего коллектива восьмого таксомоторного парка.

Но все-таки главная фигура в парке