Вольные упражнения (сборник) - Михаил Андросов

– Да не в этом дело, Таня, как ты не понимаешь! – Наталья Евгеньевна сообразила, что её аргумент с возможным нарушением режима дня не сработал. Нужно было действовать более убедительно. – Да, я допускаю, что ты сможешь, пересилив себя, дойти до школы и обратно. Но находиться полдня на занятиях, переходить из кабинета в кабинет, сидеть за партой, стоять на переменах, бегать с этажа на этаж… Таня, это же просто немыслимо. Ты не выдержишь такой нагрузки.

– Выдержу! – Танин ответ был предельно краток и, судя по её интонации, в дальнейшем обсуждении не нуждался. – Я и не такие нагрузки выдерживала.

– Тогда я немедленно звоню Сергею Тимофеевичу и говорю ему, что ты нарушаешь больничный режим, – привела Наталья Евгеньевна последний, самый, как она считала, веский аргумент. – Тебя ещё не выписали! А ты тут из себя уже героя строишь!

– Хорошо, звони, – Таня сохраняла олимпийское спокойствие. – Пусть выписывает. Я могу ответить за свои поступки и считаю, что я способна приступить к занятиям. Сергей Тимофеевич просто перестраховывается.

Аргументы Натальи Евгеньевны были исчерпаны. Не сработал ни один.

– Ты дура, Таня! – не вытерпела в конце концов мама. – Тебе предлагают вполне удобный щадящий режим обучения! А ты упёрлась в своё «могу»! А если не сможешь? Снова будешь лежать на полу, и тебе вновь придётся кромсать спину на хирургическом столе, чтобы сохранить жизнь?!

– Нет, мам, не придётся! – раз разговор пошёл на повышенных тонах, пришлось и Тане повысить голос. – Я давно научилась рассчитывать свои силы! И если я говорю, что смогу пойти в школу, значит, смогу! Я и так лишилась всего в одночасье! Но это не значит, что я буду сидеть затворницей в четырёх стенах! Я не инвалид, мам! Рано ставить на мне такое клеймо, и я всем докажу это! – выскочив из-за стола, Таня почти бегом удалилась в комнату. Оставленная трость медленно поползла по стене и с шумом грохнулась на пол.

Наталья Евгеньевна осталась сидеть за столом, машинально размазывая остатки каши по тарелке. Возможно, напоминание о хирургическом столе было излишним. В итоге вместо доверительного разговора получился скандал. И Таня теперь с ней наверняка не будет разговаривать, но в школу пойдёт всё равно, чего бы это ей ни стоило. Раз не получилось отговорить её сразу, теперь не получится уже точно.

Таня не плакала. Напротив, ей плакать не хот елось совершенно. Просто разговор, который затеяла мама, оказался столь неприятным, что захотелось прервать его любым способом. С одной стороны, она понимала, что мама искренне заботится о её здоровье и потому предлагает такие варианты. А с другой, каждый день, проведённый дома, Таня воспринимала уже как пытку. Ей хотелось вырваться из этого плена, чтобы почувствовать, что она на что-то способна в этом мире. Хотя бы на такое несложное дело, как занятия в школе. Таня почти не сомневалась, что со временем сможет ходить без трости, и корсет на ней тоже не вечно будет. Полноценное восстановление становилось теперь реальным, и приблизить его смогли именно гимнастические упражнения.

Единственное, что беспокоило Таню, так это, как отнесутся одноклассники к её возвращению после того, что произошло весной. Надеяться, что тот случай забылся – наивно. Такое не забывается. Тем более, что после этого школу покинула классная руководительница. А это стресс для многих учеников. Так что вполне возможно, что Таня столкнётся с враждебным к себе отношением со стороны ряда одноклассников. Ведь не зря же Халиков рассказывал, что на заключительной встрече с Еленой Михайловной некоторые девчонки открыто называли поведение Тани недостойным и хамским. Так что нелестные высказывания, смешки, перешёптывания в её адрес – всё это будет, и пройти через этот этап придётся. Лучше всего, конечно, с наименьшими потерями. Как именно – этого Таня пока не представляла. Тут сама ситуация подскажет, как посту пить лучше.

В комнату тихонько вошла Наталья Евгеньевна и поставила трость возле дивана.

– Таня, ты забыла свою «волшебную палочку», – вполголоса произнесла она. – Знаешь, я, наверное, наговорила лишнего. Прости, пожалуйста.

– Всё нормально, мам, – сухо ответила Таня, не поворачиваясь в её сторону.

– Просто твоё решение вернуться в школу было столь неожиданным, – Наталья Евгеньевна немного слукавила: она отчётливо помнила про Танино намерение, о котором та сама говорила несколько дней назад. – Я не требую сейчас от тебя никакого ответа. Подумай на досуге ещё разок: стоит ли выходить на занятия именно сейчас. Ведь домашнее обучение не навсегда. Может, на одну четверть, может, на две. Поднаберёшься сил пока, а потом вернёшься в школу. Разве это плохо?

– Я уже подумала, мам. Я в состоянии выйти на учёбу с первого сентября. Либо с начала учебного года, либо – никогда.

Наталья Евгеньевна вздохнула:

– Ну, как знаешь, Тань. Решать тебе. Надеюсь, ты не отправишься в первый же день в спортивный зал?

– Вот это, мам, я тебе могу обещать: в спортивном зале мне делать нечего.

Первого сентября Тане пришлось проснуться рано: в шесть часов. По её подсчётам, чтобы успеть выполнить утренний комплекс гимнастики, ей теперь предстояло всё время просыпаться в столь ранний час.

Дорога в школу, как помнила Таня, раньше занимала у неё от силы десять минут быстрым шагом. Несколько раз она самостоятельно постаралась преодолеть это расстояние теперь. Времени на дорогу уходило больше почти в три раза. Но ноги с честью выдержали это испытание. Значит, силы возвращаются.

Выходить, правда, тоже придётся заранее, чтобы не появиться в школе одновременно со звонком. Не лучший способ возвращения в класс – опоздание в первый же день. Лучше прийти немножко раньше.

В первый осенний день, правда, звонок будет только один. Первый звонок – торжественная линейка в честь начала нового учебного года. Но перед этим, как сообщил Халиков, весь десятый «б» должен будет собраться в классе для встречи с новым классным руководителем. Только потом все пойдут на общешкольную линейку.

Халиков предложил добраться до школы вместе, на что Таня ответила отказом.

– Я буду ползти медленно, – сказала она. – Чего тебе-то зря задерживаться. Тем более, учебников сегодня нести не надо. Прогуляюсь налегке.

Федя Халиков был единственный, кого Таня посвятила в свои планы появиться в классе первого сентября. Даже Пятнову она ничего не сказала. Пусть её появление будет своеобразным сюрпризом для класса. От неё наверняка отвыкли за прошедшие месяцы, списали со счетов. Ничего, вспомнить возможность будет.

Решив не изменять своим принципам, Таня оделась в джинсы и тёмно-серую кофту. Ярко-красный свитер с надписью «Перестройка СССР», в котором Таня впервые появилась в девятом «б» в начале весны, остался висеть в шкафу. Сегодня эта надпись уже была не актуальна. Перестроить в ближайшее время она никого не сможет. Здесь самой, похоже, придётся перестраиваться. Как сложатся теперь её отношения с классом и с преподавателями – предсказать было сложно.

– Таня, ты уже? В такую рань? – едва проснувшись, мама не могла поверить, что её дочь уже успела собраться и была готова к выходу. Незадача получилась. Как она могла проспать столь важный момент?

– Да, мам, я уже, – отозвалась Таня из коридора.

– Значит, не передумала всё-таки?

– Нет, мам, не передумала.

– Ты хоть корсет не забыла надеть?

Вместо ответа Таня постучала себя по животу. Раздался глухой звук. Корсет был на месте.

– Поесть успела? – продолжала Наталья Евгеньевна стандартный набор вопросов.

– Попила чаю, – ответила Таня. – Мне этого вполне достаточно. Ну, пока!

Входная дверь захлопнулась.

– Пока, Таня! – по инерции произнесла Наталья Евгеньевна в опустевший коридор искренне не понимая, как она могла не слышать Таниных сборов.

Вокруг школы уже толпилось множество детей. В основном это были ученики младших классов и, конечно же, первоклассники с большими букетами, огромными портфелями и столь же огромными разноцветными бантами на головах у девочек. Многих сюда привели за руку родители.

Представителей старших классов было значительно меньше. Они кто в одиночестве, а кто небольшими группами просачивались сквозь море первачков и исчезали в здании школы. В какой-то момент Тане показалось, что впереди мелькнула спина Маши Шитиковой. Маша пробежала где-то впереди неё и скрылась в дверях. Хотя Таня могла и ошибиться. Спустя столь большой промежуток времени она даже в лицо не помнила многих одноклассников. Тем более за летние каникулы, как известно, можно сильно измениться.

В гордом одиночестве Таня прошла между празднично наряженными группами первоклассников и оказалась в школьном вестибюле.

В джинсах и спортивной кофте, с тростью в руках она выглядела как совершенно чуждый элемент на этом празднике День Знаний. Казалось, что она вошла в школу совершенно случайно и, осознав свою ошибку, вот-вот развернётся и пойдёт обратно.