Луис Альберто - Бальтазар Хосе Антонио

– И тебе не страшно было? – восхищённо спросила Корасон.

– Ни капельки! – гордо ответил Татав.

Ему действительно не было страшно. Ведь Татав был рыбак, а все рыбаки, где бы они ни жили и к каким бы общественным и социальным слоям ни принадлежали, обладают не только удивительным бесстрашием, но и одной общей чертой, связывающей всех их, – страстью к преувеличению…

– Ладно, хватит зря время терять, – сказал старик и встал с табуретки. – Мне ещё нужно Намису рыбу отнести.

Корасон тоже встала и тяжело вздохнула.

– Этот негодяй скоро всю деревню скупит! – прошептала она с негодованием.

– Да, ты права. Только чем он тебе не угодил?

Корасон ничего не ответила, только махнула рукой. Она не хотела говорить Татаву, да и вообще кому-нибудь, что Намис опять стал приставать к ней с ухаживаниями. Год назад он уже пытался взять её в жёны, но Корасон наотрез отказала ему и сказала, чтобы он и думать забыл об этом. Год всё было нормально, а недавно он опять стал проявлять к ней интерес. Татав знал о прошлогодних ухаживаниях лавочника и поэтому догадался обо всём. Он внимательно посмотрел женщине в глаза и спросил:

– Что, опять начал свои закидоны?

– Да. И что он о себе возомнил?! Он что, думает, что самый неотразимый мужчина на свете?!

– Нет, – ответил Татав, улыбнувшись, – он просто решил, что ты позаришься на его деньги.

– В таком случае он глубоко ошибается. Этот человек настолько жаден, что даже жалеет денег на служанку и решил, что я стану его бесплатной домработницей. Но этого не будет!

– Ладно, успокойся. Не стоит из-за этого негодника портить себе нервы, – сказал Татав. – Ты лучше посиди с больным, а я схожу в лавку, отдам Намису часть рыбы, а остальную попытаюсь выменять на мясо. Нужно будет сварить бульон для нашего гостя, если его можно так назвать.

– Хорошо, иди, я посмотрю за ним.

Татав пошёл к лодке, а Корасон села поближе к изголовью кровати и стала разглядывать мужчину. Ещё в лодке, когда она только увидела его, он очень понравился ей. Теперь она решила рассмотреть его повнимательней. На вид ему было лет сорок пять, а может, и больше. Это был европеец, а может, американец, о чём можно было судить по цвету его кожи. У него были мужественные, красивые черты лица. Волосы, уже начавшие седеть, были откинуты назад, открывая широкий, покрытый морщинами лоб. Узкий и длинный нос чётко выделялся на фоне смуглого от загара лица. Протянув руку, женщина осторожно сняла рыбью чешуйку, которая прилипла к его усам. Мужчина тяжело дышал. Корасон приложила руку к его лбу, чтобы измерить температуру, и воскликнула:

– Да у него жар! Наверное, он переохладился!

Вскочив, она нашла старый шерстяной плед, которым Татав пользовался во время сезона дождей, и хорошенько укутала незнакомца. Потом поправила под его головой подушку и села на своё место. Вдруг мужчина застонал.

– Что с вами? – спросила женщина, но он не ответил, потому что был без сознания.

Татав тем временем спустился к лодке за рыбой. Он решил не отдавать лавочнику весь улов, чтобы была возможность достать немного мяса и молока.

Погрузив корзины на тачку, он принялся толкать её по извилистой дорожке, ведущей к лавке, и весело катил тележку по деревне. На душе у него было радостно. Радостно оттого, что сегодня он, Татав, смог отстоять человеческую жизнь у моря. У моря, которое не привыкло отдавать ничего из своих объятий. Но на этот раз Татаву удалось сделать это взамен отца и брата, которых море не пощадило.

– Эй, Намис! – крикнул он, открыв дверь в лавку. – Я принёс тебе рыбу!

Намис вышел из-за прилавка, вытирая руки тряпкой.

– Ну что же, хорошо. Сколько же ты привёз? – спросил он.

– Три пуда! – гордо ответил Татав.

– Три пуда?! – лавочник был поражён. – Да ты, наверное, врёшь.

– Нет, не вру. Если не веришь, пойди и сам убедись.

Выйдя из лавки, Намис посмотрел на тележку с уловом и удивлённо присвистнул.

– Да-а-а, многовато… Однако трёх пудов здесь не будет. Только два с половиной.

– Неправда, – возразил старик. – Ровно три, я сам взвешивал.

– Если хочешь, давай взвесим на моих весах.

– Послушай, лавочник, вся деревня хорошо знает твои волшебные весы. Они показывают ровно такой вес, какой ты сам захочешь. Сейчас они, конечно, покажут два с половиной пуда, а когда ты станешь продавать эту рыбу, то их окажется ровно четыре.

– Ладно-ладно, успокойся, Татав, – сказал Намис. – Три – так три. Но ведь ты помнишь, что за тобой ещё четыре. Когда ты мне их отдашь?

Татав почесал затылок.

– Боюсь, что не скоро, – сказал он, наконец. – Потому что это рыба – не всё, что я выловил в море сегодня.

– И что же ты ещё выловил? – удивился лавочник.

– Я спас человека! – гордо заявил старик.

– Да ну! – не поверил Намис.

– Точно говорю.

– И как же это случилось?

Татав рассказал Намису историю о том, как увидел в море мужчину и как он храбро сражался с акулами. На этот раз он убил уже трёх.

– Что-то мне не верится, – засомневался лавочник, когда старик закончил свой рассказ.

– Ну, это уже твоё дело, верить мне или нет.

– И где же он теперь? – поинтересовался Намис.

– Он у меня дома.

– И он сказал тебе, кто он и откуда?

– Нет, что ты, – Татав вздохнул. – Он без сознания, еле дышит. Боюсь, как бы, не умер.

– А вот ты и врёшь! – обрадовано, воскликнул Намис и расхохотался.

– Это почему? – не понял Татав.

– А как же ты тогда оставил его одного и пошёл ко мне?

– А он не один, – возразил старик. – С ним Корасон. Я попросил её посмотреть за ним, пока я отвезу тебе рыбу.

– Корасон?… – Услышав это имя, Намис как-то сразу смягчился и перестал смеяться.

– Да, Корасон. И поэтому извини, но у меня очень мало времени.

– Конечно, конечно, – засуетился лавочник.

– Послушай, Намис, – начал, наконец, Татав, – самое главное, зачем я пришёл: не мог бы ты обменять мне ещё полпуда рыбы на мясо, молоко и, немного, рома. Ведь этот человек больной, он провёл в воде больше суток, это уж точно, и мне придётся лечить его.

– С удовольствием, – засуетился лавочник. – Я с большим удовольствием сделаю это для тебя и для… для этого несчастного. Ты можешь оставить рыбу, а Корасон пускай позже зайдёт и заберёт продукты. Я приготовлю для тебя самое отборное мясо, вот увидишь.

Намис стал вдруг вежливым и предупредительным. Выражение его лица походило на выражение лица пылкого служащего перед большим начальником.

– Вот и хорошо! – сказал Татав, радостный, что всё так благополучно обошлось. – Куда выгружать рыбу?

– Отнеси её в лавку, а то на солнце она испортится.

Подтащив тележку поближе, старик принялся носить корзины с рыбой в дом. Когда он принёс последнюю, лавочник сказал:

– Пусть Корасон придёт через… через час, ладно?

– Хорошо, хорошо, – ответил старик и незаметно улыбнулся, представив, что скажет Корасон этому толстяку, когда он примется за свои обычные ухаживания.

– Да, я подумал, – сказал радостный Намис, – раз такое дело, раз у тебя теперь больной, то я прощу тебе вторую часть процентов. Можешь считать, что я дарю эти четыре пуда рыбы тебе и… ему.

– Вот спасибо тебе! – обрадовался Татав. – Ты очень помог мне!

– Да ладно, пустяки. Люди ведь должны помогать друг другу, не правда ли? Передавай привет Корасон.

– Обязательно передам!

Выйдя из лавки Намиса, радостный Татав подхватил тележку и поспешил домой. Он даже и представить себе не мог, что одно только имя Корасон вызовет такую сильную перемену в поведении лавочника.

Прибежав домой, он вошёл в хижину и сказал:

– Корасон, ты представляешь, что случилось со мной сейчас в лавке Намиса?

– Это сейчас неважно, – ответила озабоченная женщина, – твоему гостю хуже.

– Как это хуже? – испугался старик.

– У него жар.

– Что же делать? – Татав был перепуган не на шутку.

– Я знаю, что нужно делать, – ответила женщина.