Сладкая судьба - Джейн Кренц

– Все знают, что я плохо подчиняюсь приказам, Хэтч. Еще кофе?

– Не пытайся переменить тему. Ты ходишь по тонкому льду, девушка, и я сегодня в плохом настроении.

– Ну надо же. Будешь на меня кричать? – Она с величайшим интересом воззрилась на него, как будто ждала начала представления.

– Я так долго сдерживался, что, надеюсь, смогу и на этот раз сдержать этот в данных обстоятельствах вполне естественный порыв. Но советую тебе не слишком испытывать мое терпение.

– Скрытые угрозы… Как интересно. Я тебя таким никогда не видела, Хэтч. Совсем другой человек. Готова поспорить, ты сдерживаешься только потому, что не хочешь потерять ни пяди той территории, которую, как ты считаешь, ты уже завоевал, так удачно заснув на моем диване.

– В самое деле?

– Я знаю весь ход твоих мыслей, Хэтч. Ты взвесил все «за» и «против» и решил, что невыгодно выходить из себя и орать на меня на таком деликатном этапе игры.

– Ты считаешь, что знаешь меня очень хорошо, верно?

– Достаточно хорошо, чтобы догадаться, о чем ты думаешь. – Джесси отпила глоток кофе и сморщила нос. – Но должна признать, я не догадывалась, что ты умеешь варить такой кофе. Вкус как у пережаренных зерен. – Она осторожно отпила еще глоток. – Со слабым ароматом старых шин, для полноты впечатления.

– Я вырос на ранчо. Там никто не пьет жидкий кофе.

В ее глазах мелькнул интерес.

– Ты вырос на ранчо? Где?

– В Орегоне.

– Твои родители все еще там живут?

– Нет. – Он пожалел, что проболтался, но выражение ее лица подсказало ему, что сожалеть поздно. Она заинтересовалась. А любопытствующая Джесси Бенедикт – очень опасная Джесси Бенедикт.

С другой стороны, приятно, что она проявляет какой-то интерес к нему.

– А где сейчас живут твои родители?

Хэтчард вздохнул:

– Когда мне было пять лет, мать решила, что больше не может выносить жизнь на ранчо. А может, ей надоел мой старик. Как бы то ни было, она подала на развод и уехала. Куда-то на Восток, где вышла замуж за работника страховой фирмы.

Джесси нахмурилась:

– А как же ты? Хэтчард пожал плечами:

– Я жил на ранчо с отцом до шестнадцати лет, а потом уехал.

– Ты рано поступил в колледж?

– Нет, я просто рано сбежал из дому. Мы с папашей не слишком ладили. – Хэтч отбросил в сторону воспоминание о слабом, ноющем, злобном человеке, вырастившем его. – Но, сама понимаешь, я не был идеальным сыном. Так или иначе, когда я уехал из дома, я наврал про возраст и нашел работу на ранчо в Калифорнии. Отец через два года погиб в автомобильной катастрофе.

– И что потом? – Она не сводила с него глаз.

– Вернулся в Орегон, продал ранчо, деньги использовал, чтобы расплатиться с банком. Отец был по уши в долгах. Плохой бизнесмен. Да он вообще ничего собой не представлял. Когда он умер, я решил, что докажу, что он был не прав.

– В чем?

Хэтчард посмотрел на густой напиток в своей чашке.

– У него имелась привычка говорить мне, что из меня никогда ничего не выйдет.

– Ну, тут он явно ошибался. – Взгляд Джесси на мгновение остановился на золотой стрелке его часов.

Хэтчард мрачно усмехнулся:

– Думаю, что всем, что у меня сегодня есть, я обязан своему старику.

– А как насчет матери? Она еще жива?

– Да.

Джесси задумчиво пожевала нижнюю губу.

– Видишься с ней?

– Редко. – Хэтч отправил в рот еще ложку овсянки. – Звоню каждый год на Рождество.

– Не слишком часто получается, Хэтч. Укор в ее взгляде вывел его из себя.

– Ради Бога, Джесси, давай кончим об этом, ладно? Не твое это дело, но, если хочешь знать, ей так же неинтересен я, как она мне. Она себе создала полностью новую жизнь, там, на Востоке. У нее еще два сына, оба адвокаты, и муж, который сумел сделать ее счастливой, чего не удалось отцу.

– А ты как же?

– Я не слишком хорошо к ней относился, после того как она ушла и бросила меня с этим сукиным сыном, за которого она в первый раз вышла замуж, – пожал плечами Хэтч.

– Ей надо было взять тебя с собой.

– Да, но она этого не сделала. Наверное, я слишком напоминал ей о старике. Джесси, я не хочу больше говорить на эту тему. Понятно?

– Да.

Хэтчард глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Он не любил говорить о своем прошлом. Взглянул на часы.

– Мне пора бежать. У меня рано утром совещание с начальником строительства в Портленде. – Он встал, машинально проверяя карманы – все ли на месте: ключи и бумажник. – Увидимся вечером. Я буду дома в половине восьмого или в восемь.

– Дома? Ты имеешь в виду эту квартиру?

– Верно.

– Подожди-ка, Хэтч. У меня на сегодня другие планы. И на вечер тоже. Не можешь же ты вот так просто ко мне переселиться.

– Извини, Джесси. Мне надо торопиться. Нет времени спорить. – Он сделал шаг к ней, легонько поцеловал в лоб, прежде чем она успела возразить, и направился к двери.

– Послушай, Хэтч, то, что ты провел здесь ночь, не означает, что это должно войти у тебя в привычку. Понятно? – Она вскочила и рванулась за ним.

– Поговорим позже, Джесси.

– В самом деле? Ну так у меня для тебя новости. Я не подаю ужин в восемь вечера. Если придешь, не рассчитывай, что тебя накормят.

– Учту. – Он мягко закрыл за собой дверь, заставив ее замолчать на полуслове.

Он слегка помедлил, слушая, как она закрывает дверь на замок. Затем, весьма довольный, спустился вниз. Успех в маленьких сражениях может привести к окончательной победе.

Во всяком случае, теперь он мог быть твердо уверен, что привлек к своей особе все ее внимание.

Джесси не хотелось это признать, но та ночь, когда Хэтчард остался в ее квартире, означала поворотный момент в их взаимоотношениях. Они стали ближе друг другу. Одно то, что она не разбудила его и не вышвырнула за дверь, говорило о многом. Возможно, о гораздо большем, чем она сама себе могла признаться.

Еще теснее их связало приключение в три часа утра, хотя оно было вовсе неожиданным.

Иными словами – Хэтч с удовлетворением подумал об этом, выходя на улицу и садясь в свой «мерседес», – ухаживание за Джесси Бенедикт наконец сдвинулось с мертвой точки. Он верил, что добьется успеха. К чему он, собственно, и стремился.

Джесси глядела на записи в блокноте, слушая рассказ Дэвида по телефону насчет того, что ему удалось выяснить в Баттерфилд-колледже.

– Надеюсь, ты сможешь что-нибудь узнать у той девушки. Немного, но больше мне ничего не удалось сделать, – сказал он. – Честно говоря, большинство студентов здесь, в городке, не слишком заинтересовались идеями этой ПСЗ. Они на людей из нее смотрели как на психов.

– Неудивительно. Ничего не узнал о самом докторе Эдвине Брайте?

– Только что приставка «доктор» сомнительна. Наверное, что-нибудь вроде заочной защиты. Никто не имеет понятия, в какой именно области.