От Фарер до Сибири - Сигерт Патурссон

или северным сиянием. Когда Шармёд запряг оленей, я с ним поехал на север, а Токо и жена Шармёда остались собирать из-под снега мох нашему небольшому стаду на время поездки через Северный Ледовитый океан. Спустя два часа мы достигли берега. На заснеженном холме, ограничивающем отмель, Шармёд показал на север и воскликнул: «Соря! Соря!» («Белый остров!») Поскольку все вокруг было белым-бело, очертания острова виднелись очень смутно. Ниже того места, где мы стояли, над снегом возвышался сплавной лес. Мы взяли с собой пару поленьев, возвращаясь к чуму по небольшой реке, название которой, по словам Шармёда, было Яде-удда («Река оленихи»). В прежние годы в этой реке, по словам аборигена, было много рыбы. Из принесенных поленьев мы разожгли огонь. Уже было темно, когда мы впервые в этот день поели. Пока котел (ведро из листового железа) висел над огнем и распространял по чуму приятный запах, мы лежали на лежанке в ожидании, когда мясо сварится, наслаждаясь окутывавшим нас теплом. Когда горит огонь, в чуме достаточно тепло – точнее, тепло спереди, тогда как спина может замерзнуть, если она не покрыта меховой одеждой. В непосредственной близости от костра очень высокая температура, но по краям чума почти такой же сильный мороз, как снаружи. Когда ужин готовился на большом огне, мужчины сидели, как правило, полуголые. Женщины в чуме всегда должны были быть полностью одеты.

28 января погода была тихой и ясной, однако сильный мороз не ослабевал. Шармёд уже был на ногах с 5 ч., разбудив всех нас. На ясном небе мерцали звезды. Мох, который накануне был собран из-под снега, был уложен на сани везде, где было место. В 7 ч. наш обоз отправился в дорогу. У нас всего было 28 оленей, в том числе несколько совсем молодых. В каждые сани, чтобы ехать быстрее, мы запрягли по три оленя.

У берега край льда немного поднялся; тем не менее мы проехали по нему без каких-либо сложностей. Местами были трещины, но такие узкие, что воды не было видно, и мы без какого-либо риска переезжали через них. Толщина льда при измерении составила порядка 5 локтей. На пути к Белому острову, где, как мы знали, был мох для оленей, лед был ровным и хорошим, разве что в отдельных местах лежали кучи снега. После нескольких часов быстрой езды мы приехали к юго-западному берегу острова и поставили в темноте чум. Олени были распряжены – те, кто не был в упряжи, постоянно следовали по пятам за санями, – и еда приготовлена сразу же, как был возведен чум. Для того чтобы приправить мясной суп, хозяйка[53] подмешала в него муку, кровь и кусочки нутряного сала. Суп оказался вкусным для моего, в последнее время ставшим непритязательным, вкуса. Мы рано легли спать и рано встали на утро следующего дня, 29 января, который был таким же морозным и ясным, как и предыдущий. До Новой Земли еще оставался отрезок порядка 450 верст, которые мы планировали, если лед будет хорошим, покрыть за 6–7 дней.

Мой проводник, выйдя утром позвать домой оленей, нашел на острове следы песцов и белых медведей. В 6 ч. мы покинули остров Белый. Лед, как и накануне, был ровным, ехать по нему было хорошо. Быстрой рысью мы передвигались через море, и вскоре Белый исчез из виду. На рассвете мы благополучно проехали через несколько трещин и небольших сугробов.

Когда мы сделали первую длительную остановку, было 12 ч. ночи, поездка составила таким образом 18 часов, и мы, судя по всему, проехали около 150 верст. Несколько незапряженных оленей были привязаны к саням, а самых послушных оставили свободными. Каждое животное получило небольшую порцию рыбы и мха. Сами мы поужинали сырым и жареным мясом с хлебом и чаем.

На следующее утро наше путешествие продолжилось. После полудня мы прошли между старым, вспученным льдом и трещинами, некоторые из которых были такие широкие, что нам приходилось их объезжать. Поздно вечером мы оказались в еще более сложных ледовых условиях, и, поскольку олени очень утомились, поездка на тот день закончилась. Тягловые олени были выпряжены из саней, поставлен чум и принесен корм. В течение дня мы проехали около 100 верст. Шармёд высказал предположение, что ледовая обстановка дальше будет становиться еще хуже. Его правота, к сожалению, на следующий день была полностью подтверждена.

День 1 февраля начался с темноты и тумана, термометр показывал всего лишь 18° мороза, хотя до этого во время нашей поездки температура была примерно от 30°до 40°. Амбат, который вышел покормить оленей, вернулся и сообщил, что многих из них он не смог найти. Когда рассвело, мы все вышли их искать, но при такой туманной погоде видимость была плохая. Тем временем все олени были найдены целыми и невредимыми – они нашли укрытие в ледяных торосах и сугробах. Вскоре стало ясно, что состояние льда было не лучшим: мы попали на старый, смерзшийся дрейфующий лед, где местами лежали большие льдины, взгромоздившиеся друг на друга. Неровности во вспученных ледовых массах усугублялись снегом и напоминали большие холмы.

Не в самом лучшем настроении мы возобновили путешествие и, несмотря на комбинации снежных и ледовых холмов по пути, продвигались достаточно быстро, хотя препятствия становились все более и более сложными. Вечером с наступлением темноты опустился туман, поэтому нам пришлось сделать остановку. Если все пойдет удачно, до Новой Земли можно будет доехать через пару дней. Для г-на Носилова у меня была прекрасная рекомендация от доблестного датского консула Тора Ланге в Москве. Г-н Носилов наверняка будет удивлен, узнав, каким образом мы добрались до острова, и восхищен нашей храбростью. На этом мои самодовольные размышления внезапно прервались! Внезапно мы услышали глубокий и глухой гул, который как будто поднимался из глубины, а с ним треск и шум. Не может быть: лед начинает ломаться! Звучит, как будто он взрывается в непосредственной близости от чума. Можно представить себе наш ужас этой глубокой темной ночью. Мы выбежали из чума, но не могли ничего увидеть в кромешной тьме, что еще больше увеличивало ужас от слышавшегося гула и треска. Что, если лед ночью пришел в движение и сделает невозможным как продвижение вперед, так и возвращение на материк?! Из-за темноты мы не могли ничего предпринять, поэтому пришлось ждать наступления дня.

Медленно тянулось время под неприятные звуки, доносившиеся ото льда и всю ночь не дававшие нам заснуть. Когда наконец-то наступило утро, мы увидели, что лед везде начал движение, льдины с треском и скрипом наскакивали друг на друга.