Коррекция (СИ) - Геннадий Ищенко

— Так ты его…

— Уколю иголкой и свяжу, чтобы не мешал, а когда сделаю работу, расплачусь и исчезну. Если не дурак, шуметь не станет. Но сначала деньги, а то нам после этих фотографий остатка хватит максимум на месяц, а потом хоть занимайся грабежом.

Утром они сходили в столовую, после чего Алексей проводил жену до дома, поцеловал и побежал за деньгами. Вернулся он часам к четырем, когда Лида уже вся извелась.

— Не ругайся! — сказал он, увидев ее лицо. — Все оказалось намного сложнее. Поначалу эти коллекционеры от меня вообще шарахались, как от чумного, а один даже побежал куда‑то докладывать. Пришлось делать ноги и ждать, пока они не начнут расходиться. У всех на виду была одна медь, а чем‑нибудь ценным обмениваются только между собой. Повезло с одним, который решил рискнуть, да и то покупателем был не он. Наверняка на мне здорово нажились. За три редких монеты пять тысяч это почти даром, но, главное, что теперь есть канал для восполнения денег. Ты есть хочешь?

— А ты как думаешь? Сам же запретил без тебя уходить из квартиры!

— Давай руку, пойдем в столовую шиковать! Пообедаем, а заодно и поужинаем. Так что начинай развязывать пояс.

— Пошли быстрее, а то я сейчас захлебнусь слюной. Как связалась с тобой, вечно хожу голодная!

— Зато будешь стройная, пока я тебе не испорчу фигуру!

— Быстрей бы уж! — прижалась она к нему. — Мы уже столько времени вместе, и ничего.

— У меня по этому поводу есть гипотеза! — сказал Алексей. — Шевели быстрее ногами, а то не буду рассказывать. Валентин пошутил что‑то насчет высшей силы, да и ты совсем недавно ляпнула что‑то такое.

— Почему ляпнула? — обиделась Лида.

— Потому что я не верю в бога, — объяснил он. — Кому‑то безусловно нужно было изменить историю, и его возможности человеческими не назовешь, но это еще совсем не значит, что я должен крестить лоб. Так вот, думаю, что, пока я не выполню необходимого, никакой беременности у тебя не будет.

— Хочешь сказать, что она тебе помешает работать, поэтому…

— Если кто‑то легко перебрасывает людей во времени, ему ничего не стоит устроить нам безопасную любовь. Мне недавно помогли офицеры, причем сам я на их месте так бы не поступил. То ли действительно повезло нарваться на очень порядочных людей, то ли их к этому мягко подтолкнули.

— А почему тогда он сам не подтолкнет кого нужно без твоей помощи? А еще лучше не подтолкнуть, а дать пинка под зад, чтобы шея отвалилась!

— Потому что есть разница подтолкнуть к добру хорошего человека, или мерзавца. И одним пинком ты не ограничишься, да и слишком многих придется пинать. Наверное, человеческим обществом должны заниматься сами люди. Вот представь, что твой бог начнет вмешиваться в наши дела на каждом шагу. И что из этого получится? Я бы не захотел жить в таком мире.

— Ладно, посмотрим, что получится у тебя. Уже пришли. Обещал кормить, так корми!

Сегодня качество готовки почему‑то было хуже обычного, поэтому в столовой они долго не засиделись.

— Во сколько завтра пойдешь в ателье? — спросила Лида на обратном пути. — Не хочешь, чтобы я помогла?

— Не стоит, — отказался Алексей. — Я насчет себя с трудом договорился. Пойду, как и договаривались, к закрытию, а домой вернусь очень поздно. Не самое безопасное занятие — мотаться по Москве ночью, тем более с красивой женщиной. Так что ты меня не жди, а ложись спать. А хозяев сегодня предупредим.

— Ну хорошо, завтра ты все напечатаешь. А дальше что? Как будем искать Василия?

— У меня есть одна мысль, — сказал Алексей. — Его сестре дали квартиру в правительственном «Доме На набережной». Может быть, и Василий там же живет? Плохо, что у нас совсем нет нужных знакомств. Ладно, не морочь себе голову, что‑нибудь придумаю.

Утром он проснулся первым и долго лежал, глядя на спокойное, умиротворенное лицо жены. Впервые пришла мысль отдать все материалы и уехать с ней подальше от Москвы, от всей этой паучьей суеты. Он был готов рисковать своей жизнью, ставить на кон жизнь любимой женщины его готовности не хватало. Устраниться мешала возникшая откуда‑то уверенность в том, что его вчерашние слова о зачатии это не плод воображения, а самая доподлинная реальность. Прожить жизнь пустоцветом он не хотел, да и Лида будет несчастной.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила жена. — Я тебе не святая Богородица. На меня не смотреть, меня любить нужно. Сейчас уйдут хозяева, и я тебя долго не отпущу. А пока расскажи, чем думаешь заниматься весь день. Ателье ведь закрывается вечером?

— Сходим позавтракать, потом я сбагрю тебя домой, а сам пойду в ресторан.

— А почему не со мной?

— Вдвоем не получится, — покачал он головой. — Мне нужно быстро познакомиться с жаждущим общения клиентом, довести его до кондиции и разговорить. Можно было бы послать тебя. С многих точек зрения это более выигрышный вариант, но он должен закончиться койкой, а я к таким жертвам пока еще не готов.

— А тебе выпитое не повредит в ателье?

— Солнышко, я буду не столько пить, сколько спаивать. Не беспокойся, все будет нормально. Слышишь, заперли входную дверь. Я тебе точно был для чего‑то нужен, или ты только дразнилась?

Весь день Лида не находила себе места от беспокойства. Это просто свинство вот так ее изводить! Сам занят делом, а она за него волнуйся! Все купленные книги и те немногие, которые стояли на хозяйской книжной полке, были прочитаны, а слушать радио муж отсоветовал.

— Мы не знаем, на сколько хватит заряда батарей, — сказал он ей. — А коммуникаторы еще понадобятся. Включи лучше приемник хозяев, они не возражают.

А что можно слушать по этому убожеству? Один треск, хрипы и завывания! Хорошо хоть обещал позвонить перед походом в ателье, а то она бы до ночи с ума сошла от беспокойства! Тихая трель вызова пришла в четыре часа дня.

— Можешь говорить? — раздался тихий голос мужа. — У меня все хорошо закончилось, поэтому иду делать фотографии. Там я вообще проблем не ожидаю, поэтому ложись и отдыхай.

Легко сказать, попробуй заснуть, когда муж шляется по уголовно наказуемым делам. И то, что муж элитный боец, успокаивает мало. Она все же попробовала заснуть, но только проворочалась в кровати три часа до его прихода.

— Ну и зачем себя так изводить? — спросил Алексей, держа на руках бросившуюся к нему жену. — Я же говорил, что все будет в порядке. Фотографии сделал и о Василии все узнал. О нем здесь, оказывается, многие знают. Популярная личность. Так что осталось изучить его распорядок дня, и можно наносить визит. Правда, есть одна тонкость: я вспомнил, что за ним присматривали органы безопасности. Вряд ли это делалось постоянно, но влипнуть можем. Наверное, сделаем так. Понаблюдаем за домом пару дней, чтобы определить, когда он приходит и с кем. Утром он наверняка едет на службу, поэтому для разговоров просто не будет условий. А ему еще нужно часа два на знакомство с текстом. Так что остается только вечер. Если он приезжает поздно, придется идти к нему в квартиру, а в дом просто так не пройдешь. А если его разговоры пишут… Лучший вариант — это перехватить его одного возле дома. И сделать это нужно тебе.

— Что, бабник? — спросила Лида. — Конечно, сделаю, лишь бы никто не помешал.

— Ладно, — Алексей поцеловал жену в губы и опустил на пол. — Уже поздно, давай ложиться спать.

— Ну да! — тихо засмеялась Лида. — Довел, понимаешь, жену до истерики, а теперь укладывает спать. Нет уж, дорогой, меня нужно сначала успокоить. Ты хорошо закрыл дверь? Вот и начинай успокаивать, а о хозяевах можешь не думать: я буду кричать тихо. Если ненароком разбужу, они поймут, сами не так давно были молодыми.

Утром проснулись поздно, когда хозяева уже ушли на работу, причем первой на этот раз встала Лида.

— Хорошо я тебя вчера заездила! — сказала она мужу. — Как ни проснусь, ты уже не спишь и смотришь на меня так, что у меня в голове ничего, кроме желания, не остается. А сегодня продрых, и даже утренняя возня хозяев не разбудила. Ну и я смогла на тебя спящего вволю полюбоваться. Встаем или…

— Встаем, а «или» будет как‑нибудь потом. А проспал я не из‑за тебя. Хоть немного, но водку я вчера пил. Ты должна была унюхать. Вот она мне и нагнала сонливость, да и легли мы поздно. Сейчас поедим и нужно в темпе пробежаться по магазинам кое‑что купить, в том числе зонты, а потом пойдем знакомиться с домом и его обитателями.

— Дай хоть посмотреть на то, что у тебя получилось, — попросила Лида, завязывая пояс халата. — Где фото?

— Вот, смотри. Распечатал три сотни страниц. Качество очень приличное.

— А что сделал с бедным фотографом?

— Уколол и связал. Потом, когда он стал приходить в сознание, объяснил, чтобы сидел тихо и не орал, если не хочет получить по кумполу. Товарищ оказался понятливый, и к крайним мерам прибегать не пришлось. Когда закончил работу, даже не стал его колоть второй раз, развязал, оставил деньги и ушел. Понятное дело, что на всякий случай вытер везде пальчики и обрезал провод телефона. Очень сомневаюсь, что он куда‑нибудь побежит. Он сам пошел на нарушение, оставшись в фотолаборатории после работы с посторонним, да и денег я ему оставил больше, чем все стоило по прейскуранту. Потрясется немного от страха и постарается забыть.